Между Сциллой и Харибдой
Шрифт:
Если, Бог даст – доживу до победного «45-го», то первым делом – найду его в Германии (да, хоть из самого «Фюрербункера» – за яйца вытащу!) и, хорошенько набью ему его рыжую арийскую харю!
Ладно, про это как-нибудь потом.
Артели АО «Красный лесхимпром» – подчищали всё за государственными лесозаготовителями, оставляя за собой…
Нет, не пустыню – сельскоугодья!
Стоял как-то на тщательно очищенной от пней, отдельных частей деревьев и прочего мусора, территории и приговаривал:
– Землицы то сколько! Лепота…
«А не замутить ли на место очищенных от пней вырубок, – вдруг неожиданно для самого себя подумал, – какой-нибудь
Подумал и замутил.
Конечно, была серьёзная проблема в том, что наша нижегородская землица (подзолистый суглинок да супесь) – плодородна не более, чем окаменевший скелет самки динозавра в палеонтологическом музее.
В какой позе из «Кама-сутры» к ней не примащивайся – здорового потомства не дождёшься!
Местные аграрии в их вечной борьбе на выживание – обычно сжигают лес и подлесок на росчистях, чтоб хоть немного поднять урожайность внесённой в почву древесной золой. Я же такой возможности не имел – да и не особо желал её «иметь», как нормальный мужик – высушенную мумию царицы Нефертити. Ибо, по моему мнению – дешевле землю золой от сожжённых денежных купюр удобрять.
Здесь, имелась ещё вот такая «фишка»…
Парадокс в том, что самое дешёвое, самое распространённое и пожалуй – самое эффективное удобрение, имелось в избытке и даже более того. Я имею в виду самый обыкновенный навоз – в большинстве своём коровий. Из-за необычайно длительного периода стойлового содержания скота – порядка семи месяцев в году, навозом – буквально под самые крыши изб, были завалены все местные сёла.
«Как же так, – спросите, – у них дети – каждый неурожай мрут с голодухи как мухи, сами от него пухнут – как Вини-Пух после эпично-неудачной вылазки за мёдом, а они не догадываются или ленятся вывезти навоз на поля».
Другие, если не в глаза скажут – так подумают:
«Пизд…ишь ты всё, как Троцкий!»
Нет, местные пейзане вовсе не тупые, наоборот – необычайно хирожоп…пые бестии. Ни в коем случае не ленивые, наоборот – не по уму энергичные и предприимчивые пройдохи. А я ничего не выдумываю в их адрес – как сперва можно подумать, я лишь констатирую реально-упрямые факты. Крестьяне прекрасно знают значение отходов жизнедеятельности организмов и по мере возможности – удобряют ими свои огороды и поля…
Те, что поближе.
Проблема в том, что эти самые поля – которые необходимо удобрять скотским дерьмом, довольно редко находились непосредственно рядом с населёнными пунктами.
Плотность населения в Среднем Поволжье удручающе низкая – просто ничтожная по сравнению с западноевропейской. Участков пригодных для земледелия – критически мало и, они разнесены на значительные расстояния – бывает вёрст за пять, десять, а то и более друг от друга и, от селений – где накапливался навоз. В свою очередь недостаток органики в почве, заставлял применять необычный, совершенно неизвестный всему остальному цивилизованному миру агротехнический приём – периодическое забрасывание пашни в перелог или залежь, что ещё больше расширяло «географию» [78] земледелия.
78
Кто интересуется: Милов Л.В. «Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса».
Россия, это вам не Япония, где кое-как одетый в дырявое кимоно косоокий рисовод – мог успеть перетаскать дерьмо в собственной соломенной шляпе на рисовую делянку, за время цветения сакуры у подножия Фудзиямы!
Кроме того, за две войны подряд и, без того – незначительное лошадиное
поголовье, значительно сократилось – мобилизуемое в армию наравне с мужиками. Лошадь, да будет известно – мрёт на войне в три раза чаще человека. Ведь тот, в случае критического для здоровья недостатка хавчика – может сожрать своего четвероногого друга (да, даже и двуногого!), а вот более совестливая лошадь своего хозяина – нет, никогда и ни за что.По крайней мере, мне такие случаи не известны…
Короче, большинство мужиков вернулось с войны домой, а гужевая тяга – осталось на полях сражений в виде обглоданных воронами костей… Пахать надо, а на чём? Рабочую лошадь, между прочим – четыре года выращивать надо и, лишь на пятый год – давать ей полную нагрузку.
Это вам не трактор!
Летом, вывозить навоз на поля – элементарно некогда и некому: всё трудоспособное население – способное держать вилы или вожжи, находится в состоянии перманентной запарки – осуществляя битву за урожай.
Без всякого стёба – великую битву за жизнь!
Зимой же, берегли драгоценных лошадей и дорогие корма для весенней посевной страды. В лучшем случае – коль вообще невмоготу, вывозили мешающий навоз за околицу, на ближайшее поле, луг или вовсе – на лёд реки. Естественно-природная канализация, так сказать.
В худшем – оставляли гнить, где он есть.
Было бы на Нижегородчине лето более сухим и продолжительным – навоз бы сушили на Солнце, хранили кизяки под навесом и использовали как топливо.
Но, увы…
И здесь всё не слава Богу!
Из-за постоянно пасмурно-серого неба, промозгло-сырого климата (впрочем, нередко сменяющегося иссушивавшими суховеями) навоз не сох, а «утилизируясь» естественным путём – годами гнил огромными кучами прям посреди селений, распространяя удушливое зловоние.
И я засучив рукава, взялся за дело!
На бывших вырубках, отдельными посёлками (но обязательно неподалёку от уже существующего крупного селения или торфяных разработок) сперва организовывались весьма малочисленные агропромышленные артели – имеющие мототелеги, трактора и прочее необходимое оборудование. Только обученные по специальной программе специалисты и менеджеры: подсобных или сезонных рабочих – набирали из местных.
После этого заключались договора с крестьянами-частниками и местными подразделениями «Главторфа».
Специально сконструированные сани с железными полозьями, в которых обычно впрягали по два «Мужика» – могли «пярдячим паром», за раз не спеша утащить тонн двадцать-тридцать сыпучих веществ. Холявный навоз – за вывозку которого мужики нередко ещё и, приплачивали и менее холявная торфяная «вскрыша» – за которую приходилось давать взятки должностным лицам, вывозились, перемешивались в бурты и оставлялись «созревать».
Уже была создана и отработана специальная технология и, в созревшие навозные кучи вносились споры грибов. Трюфеля, что-то у нас не задались, шампиньоны – так себе, а вот белые и серые навозники…
Впрочем, про про эту отрасль грибоводства – надо рассказывать отдельно и, обязательно на трезвую голову.
Ну, вы уже в курсе почему, да?
Задумка моя на ближайшее будущее такая:
После съёма с холявного навоза не менее холявного урожая грибов – идущих на переработку в чернила или на производство «Грибного порошка» против диктатуры пролетариата, в эти бурты будут заселяться красные маньчжурские (или маньчжурско-чуйско-владимирские) черви. Пропустив всю органику через свою прямую кишку, те отправляются корм домашней птице. Получившейся гумус – будет разбрасываться по полю, запахиваться плугами, под посадку кукурузы…