Между Сциллой и Харибдой

– Как там, Ефим – всю гопоту уже загеноцидили или ещё остался кто?

Младший Анисимов – сперва деланно зевнув, смеётся:

– Свою гопоту загнали под плинтус, сидят там и не высовываются – хотя на окраинах ещё дебоширят иногда… А так в основном на выезде: вот в Казань приглашают, а до этого – по пермским уездам «гастролировали», хулиганьё на место ставили.

Поболтали о том, о сём и наконец перехожу непосредственно к делу:

– Ефим! Мне нужны для очень важного дела семь ребят из твоих бойцов: возрастом поближе к совершеннолетию, поздоровее, с «маслом» в голове, побоевитее и посознательнее… Только, чтоб самых лучших – как для себя!

Тот присвистнул:

– Ну а я с кем останусь?

Безапелляционно, резким тоном ставлю его на место:

– Аполитично рассуждаешь, Ефим! С точки зрения мелкого местного сатрапчика – а не государственного мужа. Ты себе ещё сколько хочешь – из более мелких кого подберёшь. Мало ребят по улицам бегает и дерётся, что ли? Или хочешь, чтоб они хулиганами выросли и тебе же проблемы доставили?!

Пристыжённый мной, Анисимов-младший не подвёл и, ребята – им рекомендованные в «Группу специального назначения», были действительно – чистое золото. «Отсева», вообще не было. Это была первая «семёрка» – но отнюдь не последняя: через год в свою очередь – её бойцы стали командирами над группами спецназовцев-экспедиторов по семь бойцов в каждой.

* * *

На первом же митинге (без этого – никак!) в честь открытия «ШППРМКТВМ», представляя это отдельное подразделение в её составе, со всем пафосом говорю:

– Товарищи! Предлагаю назвать её «Группа экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера»! Кто за – прошу поднять руки… Принято единогласно!

Вопросов никто не задавал, ибо и так было ясно: «товарищ Вагнер» – это немецкий коммунист-интернационалист, а вовсе не буржуазный композитор.

Это ещё, что!

Я, как-то раз не уследив за «метлой» – ляпнул и, с моей лёгкой руки «Школу подготовки и переподготовки рядового и младшего комсостава транспортной и вневедомственной милиции» – (ШППРМКТВМ), в обиходе стали называть – «Полицейская академия».

То же самое и с «Группой экспедиторов специального назначения, имени товарища Вагнера»: это длинное название – скукожилось до скромного «Спецназа» или просто – «Вагнер».

* * *

Конечно, «не сразу Москва строилась»…

Но быстро!

За лето, несколько в стороне от Ульяновского полустанка, из сборных «ульяновских» домиков – была сооружена база «Школа подготовки и переподготовки», окружённая высоким забором. Жилой городок, учебные классы, спортгородок, тактическое поле и полигон.

Как и во всех советских учебных заведениях, занятия в «Школе» начались 1 сентября. Прибывшие со всего уезда курсанты проходили обычную трёхмесячную подготовку вохровцев – охранников и экспедиторов, включая курс молодого бойца РККА – для не служивших в армии. Потребности уезда в подобном контингенте, пока были сравнительно невысоки: одновременно на трёхмесячных курсах занималось – не более десяти-пятнадцати человек. Поэтому, используя в качестве преподавательского состава «местный ресурс» на полставки, в основном, я особенно не разорился.

Вот, когда прослышав – из губернии к нам на выучку стали курсантов присылать…

Но, это уже совсем другая история!

Подготовка же «Спецназа» началась на два месяца раньше.

Конечно, с программой подготовки Спецназа начала 21 века, она имела мало общего – особенно по интенсивности… Время другое и люди другие: многие вещи – они могли бы не понять и не воспринять. В программу обучения «Спецназа» входили такие же занятия, как и для других курсантов-«трёхмесячников»: строевая подготовка – основа всех основ, тактическая, политическая, юридическая, медицинская, фотографическая, общефизическая… Стрельба и рукопашный бой, естественно.

Практически всё на совести командиров, конечно – но на политическую подготовку (политинформации, стенную газету, краткий курс марксизма, историю революции и гражданской войны и так далее…) я подрядил наш ульяновский комсомольский актив.

По строевой подготовке и уставам, у нас специализировались Ванька да Санька – практически всё лето, со своими «футбольными» командами жившие в «Школе».

Было множество забавных и даже комических моментов, достойных фильма «9 рота». Говённый, сказать по правде фильм – как и всё российское пост-перестроечное кино.

Занятия «Группы Вагнера», от общей программы подготовки курсантов – отличались большей интенсивностью и «спецпредметами».

На особом месте стояла техническая подготовка: каждый боец «Спецназа» должен был знать устройство паровоза и уметь им более-менее управлять. Сцепка-расцепка вагонов, буксы и тормозная система – само собой… Тупики, водокачки, рельсы, стрелки, семафоры – чтоб «от зубов отскакивало».

Ведь, на железной дороге придётся работать – мало ли что, правильно?

Нашёлся на Ульяновском полустанке старик-железнодорожник, вышедший на пенсию ещё при Самодержавии – который за небольшое вознаграждение, согласился преподавать сии премудрости.

То же самое касалось мотоциклета, легкового и грузового автомобиля… Здесь за подготовку отвечал Кузьма-Домовёнок или кто-нибудь из его группы.

Искусство фотографии с превеликой охотой преподавал курсантам местный ульяновский фотограф – имеющий очень много времени для этого «досуга», из-за невеликой пока численности населения волостного центра.

Рукопашный бой и стрельба – здесь за подготовку отвечали оба командира этого подразделения. Затем, уже по осени, наш «воспитанник» Мишка Гешефтман – обучал вагнеровцев самым элементарным навыкам бокса, джиу-джитсу и метанию ножей.

Физическая подготовка и особенно бег – моя прерогатива. Практически каждое утро (кроме праздников, «командировок», когда «нелётная» погода, запредельная занятость или усталость), я бегаю до полустанка и обратно (два раза по шесть километров) и курсантов-спецназовцев с их командирами за собой таскаю:

– Запомните: боец не умеющий быстро бегать – долго не живёт!

Или:

– Самый простейший способ стать героем: кто плохо бегает – тот остаётся прикрывать группу и будет награждён… Но, предупреждаю – посмертно!

* * *

За лето 1924 года, педагогический коллектив ульяновских учебных заведений – увеличился, как бы не в двое. В конце сентября, как раз к началу нового учебного года, в Ульяновской школе второй ступени появился учитель немецкого языка – Борщёв Яков Александрович. Вскоре он близко сошёлся, а затем расписался с первой профессиональной актрисой «Театра рабочей молодёжи» – Ниной Николаевной Руслановой. Молодая семья поселилась в одном из ульяновских домиков в новом Ильичевском микрорайоне и стала «жить поживать да добро наживать».