Межесвет

Госпожа ди Рейз пребывала в глубокой задумчивости.

— Я просто хотел выбраться. Выбраться и… увидеть тебя.

Она очнулась и посмотрела на него, улыбаясь.

— Вот ты меня и увидел.

Обезумев от наплыва чувств, Ланн сгреб ее в охапку и прижал к себе. Летиция хотела извиниться, просить прощения за то, что оставила печаль в его глазах, но не сумела произнести ни слова. Вместо этого она опять начала всхлипывать, роняя слезы ему на плечо. Он тихо произнес:

— Не помню тебя такой плаксой.

— Ланн, я… — взмолилась она.

— Не надо больше ничего говорить, — сказал он. Ульцескор прекрасно понимал, что она пытается сказать, и сейчас он не готов был ее прощать. Его ладонь легла ей на веки, теплое дыхание согрело уста. — Просто побудь со мной.

Когда Летиция проснулась, никого не было рядом. Посреди комнаты горел ночник под фиолетовым абажуром, озаряя спальню мягким светом. Она провела рукой по другой стороне кровати: простыни все еще хранили его тепло. Госпожа ди Рейз прогулялась до двери в чем мать родила, с опаской подергала за ручку, обернулась и увидела на тумбочке запасной ключ.

Кто-то постучал в окно, заставив ее вздрогнуть и судорожно прикрыться первым, что попалось под руку: Ланновой курткой. Она оказалась девушке не по размеру, и Летиция завернулась в нее, как в плащ. Стук повторился, на этот раз более настойчивый. Тут ее осенило — может быть, это Эри ищет с ней встречи? Стекла, зеркала — есть ли между ними существенная разница? Ведь и те и другие обладают свойством отражать.

Страх и осторожность отошли на задний план, и госпожа ди Рейз медленно приблизилась к окну. Ноги утопали в ковре с высоким ворсом, придавая бесшумность ее шагам. Сначала ей показалось, что снаружи идет дождь: на обратной стороне стекла застыло несколько почти идеально круглых капель. Но дождь падает наискось, он будто сечет, оставляя на окне совсем иной узор, да и капельки влаги не стекали вниз под силой тяжести, как годится, они просто были там, блестящие и неподвижные. Летиция пожала плечами и собиралась отойти: разгадать эту загадку она была не в силах.

Не успела она отвести глаза, как капли задвигались. Невидимый палец водил по стеклу, используя воду вместо чернил. Это выглядело жутковато — и в то же время завораживало. Буква проступала за буквой. Затем — имя. Ее имя.

Летиция.

Она прикрыла ладонью рот, чтобы не вскрикнуть. Невидимое существо, висевшее в темноте за окном, каким-то образом знало, как ее зовут. Госпожа ди Рейз испуганно оглянулась, словно кто-то мог стоять у нее за спиной, и плотнее закуталась в куртку. Палец больше не рисовал. Он терпеливо ждал того момента, когда снова завладеет ее вниманием.

Я в ловушке.

Девушка начинала понимать. Что это было, как не послание? Но от кого? Она положила ладонь на окно, и кожа засеребрилась, покрылась сочетанием линий и завитков. Если это исходит от одной из ведьм, например, Шайны, разве не нашлось более традиционного способа передать сообщение? Летиция почему-то рассердилась, но на стекле проступило следующее слово, и ее гнев мгновенно растаял, а по венам растекся липкий, холодный страх.

Охотник…

Она до крови закусила губу.

…охотится.

И все. Капли уменьшились и исчезли, не оставив никаких разводов. С минуту Летиция стояла не шевелясь, с силой вжимая руку в стекло, будто пытаясь его продавить. Кассиан, о котором она напрочь позабыла, просил ее о помощи. Но чем она могла ему помочь? Госпожа ди Рейз понятия не имела, где он и какими путями туда добираться. Единственным связующим звеном между ними была ледяная фея, ведь это Эри перенесла юношу в свою картину, отправила в такие неизведанные дали, куда не решился ступить даже Охотник. А она, Летиция ди Рейз, столь же никудышная ведьма, как и ее напарник, должна была пойти следом. Идти туда, бросить вызов богу — и сразиться с ним.

Она машинально оделась, опоясалась ремнем с разноцветными побрякушками, надела перчатку, взяла кинжал и запасной ключ. Прежде чем отворить дверь, припала к ней ухом — и не услышала ничего. Никто не переговаривался, не кричал, снизу не сочился свет. Щелкнул замок, скрипнули дверные петли, и Летиция оказалась перед стеной непроглядной черноты. Она не могла идти одна, без света, и за неимением лучшего девушка подхватила ночник под мышку и шагнула в коридор, крепко сжимая в руках спектральный нож. Она не училась обращаться с холодным оружием, но кинжал так удобно лежал в ее ладони, словно был создан специально для нее. Он являлся источником ее уверенности.

Волей случая Летиция обнаружила тот зал, где несколько часов назад встретилась с Ланном. Книга в кожаном переплете лежала нетронутой, раскрытой на той же странице. Марис назвал этот том гримуаром, и пока что госпожа ди Рейз не догадывалась, что значит это слово. Она полистала книгу: десятки, сотни мотыльков с распростертыми крыльями. Чтобы прихватить с собой гримуар, ей пришлось заткнуть оружие за пояс, и девушка тешила себя надеждой, что в случае нападения можно опустить тяжелый том на чью-то голову и тем самым надолго вывести врага из строя.

В конце коридора висело овальное зеркало в витиеватой оправе: именно то, что она искала. Металл фосфоресцировал в темноте. Летиция на всех парах устремилась к зеркалу, и когда чей-то силуэт вынырнул из-за угла, она не смогла вовремя затормозить. Последовало столкновение, выбившее из нее дух, а сразу за ним — поток грязной ругани, свойственной разве что чернорабочим. Вставая на ноги, госпожа ди Рейз чувствовала себя облитой помоями. Она подняла чудом не разбившуюся лампу и посветила перед собой: существо, изрыгавшее отборнейшую брань, оказалось белокурой девчушкой в пышном персиковом платье. Увидев Летицию, пострадавшая наконец захлопнула рот, но взамен распахнула глаза, ставшие большими, словно блюдца. На ее скуле отпечатался какой-то рисунок, и госпожа ди Рейз, приглядевшись, со стыдом поняла, что он соответствует выпуклому узору на обложке гримуара.

— Ты кто? — спросила блондинка. Тон, которым она задала вопрос, выдавал в ней хозяйку замка. — Ланн у себя?

— Ланн? — удивилась Летиция. — А тебе-то что?

— Я его невеста, — нагло заявила блондинка. — А ты кто такая?

— Тебя, верно, Дейдре зовут, — сказала Летиция, намеренно уходя от ответа. Ульцескор вскользь упоминал о дочери Келлера. Она помедлила. — Его нет. Ушел куда-то.

Дейдре попыталась встать, схватившись за стену. Платье с кринолином всячески препятствовало ее усилиям. Госпожа ди Рейз молча наблюдала за этими потугами: она не смогла заставить себя подать руку. Вместо этого Летиция автоматически поправила локон, падавший на глаза, и Дейдре, заметив этот жест, потрясенно застыла.

Кольцо. Она увидела кольцо.

Миловидное личико королевской фаворитки исказилось в жуткой гримасе. Летиция не успела даже испугаться, когда ухоженная рука с ногтями, крашенными в ярко-оранжевый, с размаху врезалась в зеркало. На пол посыпались осколки. Блондинка стала перебирать их израненными пальцами. Зловеще темнели порезы на ее руке. Потом она нашла подходящий осколок и обхватила его широкий край, как рукоять.

— Дейдре? — спросила Летиция, и ее голос дрогнул.

Госпожа Келлер поднялась, сжимая в руке осколок. В ее намерениях трудно было усомниться, и все же Летиция медлила, не желая вытаскивать нож. Она никогда не дралась насмерть. Дейдре вскинула на нее глаза, подернутые безумием. Помешательство делало ее еще моложе, чем она была на самом деле.