Межесвет

Морвена медленно повернулась. Тени выстроились клином позади нее, создавая подобие крыльев. Ее глаза полыхнули зеленым огнем, светлые локоны разметал восходящий поток ветра. Она простерла руки по направлению к рефиайтам, и сила, толкавшая их в спину, на порядок усилилась. Шадрен качнулся вперед, рухнул на четвереньки, потом на живот и пополз навстречу черной могиле. Он не хотел, но не мог сопротивляться. К счастью, этого не хватило, чтобы прыгнуть вниз. Экзалтор перегнулся через край и с опаской заглянул в темноту. И сразу же за этим с обрыва посыпались рефиайты, как деревянные фигурки, единым махом сметенные со стола.

В воздухе они преображались, обрастая человеческими чертами и отбрасывая звериные. Они воздевали к небу руки из слоновой кости, задирали точеные подбородки и распахивали чудесные глаза. Их волосы, одинаково длинные как у женщин, так и у мужчин, струились по ветру молочной рекой, искрящейся под луной. Момент падения длился две или три секунды, а затем вокруг рефиайтов смыкались спектральные тюрьмы, и клетки, покачиваясь на цепи, растворялись во мраке провала. В этот миг Шадрен был несказанно рад, что ему не придется когда-нибудь последовать за ними. На лицах рефиайтов было столько отчаяния, столько мучительной тоски, что Пустошь виделась экзалтору куда более привлекательной. Лучше столетия блужданий, чем вечное заточение.

Кто-то встал рядом с ним, на двух ногах. Шадрен удивленно поднял голову, скользнув взглядом по длинным ботинкам и серому платью, охватывавшему тонкий стан. Лопни мои глаза, подумал экзалтор. Он знал ее. Он определенно ее знал.

Девушка пошатнулась. Шадрен вскочил на ноги, схватил ее под мышки и потащил прочь от обрыва. Каблуки ее сапог скребли по облакам, оставляя глубокие темные борозды. Оттянув девушку на безопасное расстояние, он поставил ее прямо. Она снова качнулась по направлению к пропасти, и экзалтор придержал ее за плечи. Тяга понемногу ослабевала, он чувствовал это по себе.

— Эй.

Шадрен помахал рукой перед ее лицом. Девушка медленно повернула голову и посмотрела на него. В ее глазах не отразилось ни тени узнавания. Подобная заторможенность не могла считаться нормальной. С ней было что-то не так.

— Тебя зовут Летиция, верно?

Она не ответила.

Глава 34

(Летиция)

Его голос был проникнут ледяным спокойствием. Смерть не стучит в дверь: ей не нужно разрешение, чтобы войти. Летиция понимала, что должна испугаться, но страха не было.

— Если ты здесь, — медленно сказала она, — значит, в том доме…

Охотник взглянул на нее. Чуть улыбнулся.

— Прошлая наша встреча была короткой.

— Эта будет длиннее?

— Отчего же нет? — Он похлопал ладонью по скамейке. — Садись.

Летиция не стала дожидаться повторного приглашения. Затем ей стало стыдно: одежда вся в грязи, волосы слиплись от пота и пыли, лицо и руки вымазаны сажей. В отличие от нее, Охотник был чистеньким, как будто прилетел сюда на огненной колеснице. Госпожа ди Рейз украдкой глянула на него и, убедившись, что его внимания удостоился злосчастный особняк, послюнила палец и принялась стирать пятна с ладоней. Почему-то это казалось ей жизненно важным: чистые руки.

Охотник молча протянул ей платок.

— Если он там, — спросила она, — так чего ты не войдешь?

— Не могу, — донеслось в ответ. — Он насыпал под дверью дорожку из соли. Ума не приложу, где он этому научился.

Летиция перестала вытирать руки.

— Соль? — спросила она с неподдельным изумлением. — Тебя можно остановить солью?

Он издал короткий смешок.

— Вижу, это не очень впечатляет.

Летиция промолчала. Несколько минут они провели в тишине, и за это время погода резко изменилась: откуда ни возьмись, налетел холодный ветер, на землю упали первые капли дождя. Госпожа ди Рейз быстро продрогла, но не встала со скамейки. Она искала слова, которые заставят его уйти, — и в то же время знала, что таких слов не существует.

— Да, соль, — сказал Охотник. Их глаза на миг встретились, и под этим льдисто-голубым взглядом она поневоле сникла. — И чужой мир. Как, например, чья-то живая картина. Поэтому я нашел его не сразу. Но от меня никто не уходит. Меня нельзя избежать.

— Кто велел тебе избавиться от нас? Богиня?

— Она не говорит со мной, — с каким-то сожалением произнес Охотник. — Я не получал приказов уже лет сто. Или, может, все пятьсот? Время обтекает меня, как вода камень. Я не веду ему счет.

— Значит, приказ очень древний, — поняла Летиция. — А что, если все изменилось?

— Ничего не изменилось и не изменится. Колдовство остается уделом женщин. Она избавилась от архиведьм, несмотря на их фанатичную преданность, потому что они посмели обучить мужчину. Ты думаешь, на свете не было колдунов? Были. Но я убил их, — мрачно сказал Охотник. — Убил их всех.

— А я?

— А тебе суждено стать источником его силы.

— Но если убить его, — предательский, мерзкий вопрос, — то мне ничего не грозит?

— Ты чем слушаешь? Я должен убить вас обоих. Ты видела его, говорила с ним, ты расскажешь кому-то еще. Молва распространится, как чума, а люди не должны думать, что это нормальное явление. Иначе колдуны начнут появляться на свет как грибы после дождя, и мне придется нанять целую бригаду, чтобы вовремя от них избавляться. Кроме того, — он помедлил, — отпущенное тебе время давно истекло.

— О чем ты говоришь?

Охотник пожал плечами, не намереваясь отвечать. Госпожа ди Рейз беспокойно заерзала. Холодное кресло, стальная пластина на глазах… Неужели? Но ей не следует думать об этом сейчас.

— Тогда я буду с тобой драться.

Он с интересом посмотрел на девушку.

— И чем же ты собираешься меня одолеть?

Летиция сжала гримуар в онемевших пальцах. Дождь припустил в полную силу, ветер становился все яростней и гнул деревья к земле. Охотник проявил неожиданную заботу: легким движением накинул девушке на голову капюшон. Она глянула на него краем глаза.

— Иди в дом, — сказал он. — Я подожду.

— Ты позволишь мне? — удивилась Летиция.

— Позволю. Он отчаялся и скоро выйдет. Так или иначе.

— Ладно, — сказала она.

Летиция поднялась, еще с минуту стояла, прислушиваясь к шуму дождя, как будто ждала, что он скажет что-то еще. С его волос стекала вода, капая на куртку. Охотнику было от силы лет двадцать пять на вид, может, меньше, один его глаз был бледнее другого, он хромал и не мог уснуть. Он был бессмертным богом, который собирался убить ее и Касса, а она не хотела оставлять его одного под сумрачным небом, наедине с дождем.

Госпожа ди Рейз не успела среагировать: Охотник схватил ее за руку чуть выше локтя и дернул к себе. Капюшон упал на плечи, ее сердце зашлось от испуга. Их лица оказались на одном уровне, и в какой-то момент Летиции почудилось, что он собирается ее поцеловать. Но он только спросил: