Межлуние

— Dixi, — насладившись зрелищем, тихо произнес Анзиано, спускаясь в партер.

— О, я слышу шаги судьбы. Мое почтение, — приподнял руку в приветственном жесте Адриан. — Великолепная ночь!

— Мне льстит, что я угодил столь взыскательному гостю.

Взгляд Дона Норозини пересекся с Эмирой, и она в молчании изобразила едва заметный поклон, учтиво склонив голову в знак уважения перед смелостью оратора. Леди не считала, что маски сорваны, однако воспользовалась ситуацией, чтобы подчеркнуть разницу между собой и теми, с кем нельзя иметь дело. В ее глазах, пылающих от предвкушения развязки конфликта, читался забытый лозунг гладиаторов: «Идущие на смерть приветствуют тебя!»

— Здесь больше нечего делать, — ни к кому конкретно не обращаясь, громко заявил Бенито, и оглянулся на мулатов-телохранителей. — Уходим!

Следом за ним потянулись и другие вампиро, не прекращая горячо обсуждать тот факт, что форум превратился в бездарный фарс.

— Пора и нам, — обратился основатель Миллениум к ожидающему Аарону.

Сохраняя спокойствие, и наблюдая за расходящейся толпой, Анзиано не позволял себе выглядеть дряхлым стариком, разочарованным агрессией и несговорчивостью спесивых семей. Его шаг был твердым, а спина прямой. Никто и ничто не сломит волю рожденного для объединения Илинии.

Их небольшая процессия добралась до овальной площадки, где их лица покрыли маски.

— Теперь до встречи.

Вампиро спешно распрощались и разбрелись по каретам. Сопровождающие Донов прислужники уже не скрывали взведенные пистолеты и озирались по сторонам, ожидая внезапного нападения.

Только когда Дон Норозини забрался в свой экипаж, он почувствовал, как дрожит от нервного напряжения. Сделан первый шаг вперед и обратного пути нет.

За ближайшим поворотом его карета остановилась, и, не дожидаясь, пока возница спустится вниз, чтобы опустить складную ступеньку, чья-то рука поспешно отворила дверцу. Схватившись за края проема и не обращая внимания на цепляющееся за все выступы черное шелковое платье, к Дону Норозини поднялась женщина. Она рывком втянула подол и торопливо захлопнула за собой дверцу.

— Он был здесь? — задумчиво спросил Анзиано, мысленно все еще находясь на сцене.

— Да, — отозвалась леди в маске. — Была анонимная группа, но я его опознала. С ним был Энрике.

— Превосходно. Один из моих старых друзей и сторонников ждет продолжения истории, оставаясь в тени. Мудрый поступок.

— Объясните, для чего все это нужно?

— Терпение, моя дорогая Элизабет. Я жду появления оппозиции.

Карета качнулась, и вновь набрала потерянную скорость.

* * *

Ослепительное золотое утро ласкало шелестящую листву придорожных кипарисов и подарило илинийцам то чудесное время до полуденной жары и знойного солнца, когда хотелось побродить по окрестностям и насладиться их превосходными видами, достойными кисти художника.

Непрестанно петляя по плодородным полям, перепрыгивая по вершинам каменистых холмов и выгибаясь мостами над умиротворенно текущими реками, узкая дорога пересекала границу протектората и уходила на северо-восток. Туда, где нашли себе дом несколько поколений Сагро.

Арьергард во главе с Дио оторвался от основного отряда и давно потерялся из виду, и поэтому, пропустив перед собой карету, Джакоб и Эмира сопровождали ее верхом. Позади них на почтительном удалении держались прислужники сопровождения.

— Что ты решил сделать с короной?

— Не напоминай об этой чертовой железке. Положим на гроб Айне, и забудем о ней.

— Ты обратил внимание, что Дио не спускал с нее глаз?

— Безумец. Самое неприятное, что это заметил Анзиано. Помяни мое слово, проклятый старец не захочет строить мост, если найдет брод. Вопрос в том, будет ли он покупать коней честно, или намерен их выкрасть.

— Иногда я тебя не понимаю.

Дон Сагро усмехнулся.

— Забавно, поскольку тебя это касается в первую очередь. Проверь остроту своей шпаги. Это живое ископаемое может прислать ко мне сватов.

— Ах, вот ты о чем, — задумчиво ответила она.

Отец посмотрел на дочь и задумался. В недалеком прошлом подобные разговоры раздували пламя ее темперамента, иногда перекидывающегося на окружающих огненным валом, а сейчас оно напоминало тихий семейный очаг. Учитывая цели и дипломатические намерения, провозглашенные Доном Норозини, ему может быть известно, с кем познакомилась Эмира в свой последний визит в Ая. Опытный интриган мог просчитать все заранее, а затем поэтапно, шаг за шагом, реализовать коварный замысел. На этом фоне влюбленность дочери была слабым утешением для старшего Трейна.

Из рассуждений его вывел громкий пушечный выстрел, отразившийся гулким эхом меж холмов и оросивший землю смертельным ливнем картечи. Запряженные лошади и карета скрылись в облаке пыли и древесной щепы.

— Засада! Всем назад! — Скомандовал Джакоб, схватившись за оружие.

Отряд попятился, сбившись в кучу и хаотично отступая. Впрочем, едва они отдалились от опасного места, как с нависающего склона холма грянул ружейный залп. Большая часть пуль прошла мимо, рассекая воздух смертельным свистом, и лишь несколько особо удачных незначительно ранили прислужников.

— С дороги, в лес!

Эмира не отставала от отца и прикрывала его спину. Спешно покидая открытое пространство, их отряд вытянулся цепью, которую приходилось собирать в подобие строя. Не стесняясь в выражениях и подгоняя отстающих, Трейны спешились, и заняли оборонительную позицию.

— Я отвлеку их огнем, а ты выжди момент и уходи, — приказал отец дочери.

Эмира кивнула, не пытаясь переубедить отца. Здесь и сейчас любое обсуждение могло привести к совместной гибели, и только авторитарная модель управления позволяла не только пережить нападение, но и одержать победу.

— Синьор, они выступают! — Донеслось с левого фланга.

Наклонившись и уводя за собой Слейпнир, Эмира пробралась в глубину леса, по дуге обходя возможного противника. Где-то за ее спиной раздались щелчки выстрелов. Стараясь их игнорироваться, она, как солдат с важным донесением, продиралась сквозь кустарник, превозмогая желание вернуться обратно. На ее месте иная особа могла бы затаиться, пережидая опасность в надежде остаться незамеченной, истекая слезами и вздрагивая при каждом шорохе.

Когда между деревьями появился просвет, она привязала коня и пробралась вперед, разведывая дальнейший путь. Не заметив ничего подозрительного и старательно игнорируя звуки схватки, Эмира вскочила в седло и устремилась к дороге.

У нее почти получилось. Меткая пуля оборвала жизнь ее любимца, споткнувшегося на ровном месте и сбросившего наездницу из седла. Леди кубарем покатилась по траве, удерживая в себе крик, который мог отвлечь отца. Едва она приподнялась, приходя в себя от падения, как поблизости раздался еще один выстрел, обжегший левую руку. Изобразив смертельное ранение, Эмира упала на бок и хладнокровно ждала, пока не послышались торопливые шаги, приближающиеся к ней. Перекатившись, ей удалось поднять большой пистолет всадника и взвести один из двух курков здоровой рукой, зажав ствол между коленей.