Межмирье

— Это всё философский трактат Линаса Юрониса, — принял риторический вопрос на свой счет покупатель. — Оказывается, эликсир вызывает состояние души, сравнимое с эйфорией.

— Ну, вам виднее, — хмыкнул в бороду Гвидас.

Хмыканье хмыканьем, но в следующий раз половину лотка торговец отвел под заморское снадобье. И что же? За любовью обратились человек пять от силы. Зато десяток других пытались набить Гвидасу физиономию, требуя вернуть деньги за проданную пустышку.

— Ну что, прощелыга, распродал свою заморскую диковину? — хохотнул начальник стражи, когда Гвидас покидал Город.

— Смеешься? Нет уж, впредь я с этой ерундой связываться не стану…

— Земля больше не танцует… — шмыгнула носом Анеле, сидя на краю письменного стола.

— Да, милая. Все бренно, все заканчивается, — ответил со вздохом Линас. — Нам придется как-то жить дальше, без любви.

— Да… Линас, а может быть, поедем на взморье? Я заканчиваю картину «Птицы без неба». Поедем, милый, если ее продадим?..

Прошло семь лет. На картину «Птицы без неба» не нашлось покупателей. Она так и висит на стене в спальне, и когда Анеле с Линасом просыпаются, навстречу им летит из безнебья журавлиный клин.

Честность и неподкупность подорожали, так что судьям и казначеям пришлось подтянуть ремни. Мужество осталось в прежней цене, а вольномыслие и мудрость подешевели, поэтому философам стало жить вольготней, и спрос на трактаты значительно вырос. Работы Линаса «Одноразовые снадобья как плацебо» и «Шарлатанство названием любовь» разошлись хорошо.

Анеле и Линас часто бродят, взявшись за руки, по ночному парку, но земля больше не танцует у них под ногами. Когда Линас заплетает в рыжие кудри Анеле полевые цветы, его уже не захлестывает волнами. И янтарная радуга не появляется у Анеле в глазах, когда она, запрокинув голову и положив руки на плечи Линасу, смотрит ему в лицо.

Однажды Анеле шепнула по секрету Лайме, что земля танцевала, но та подняла ее на смех, и с тех пор Анеле об этом помалкивает.

А Линас работает над новым трактатом, называющимся «О метаморфозах». В нем этот сумасброд уверяет, что любовь вопреки всему была! Но не ушла, а всего лишь превратилась… Недавно у Линаса закончилось вольномыслие, и он пока не сочинил — во что.