Мгновенье вечность бережет

Однако он и не думал на меня нападать, а просто стоял, широко расставив ноги, и поигрывая какой-то блестящей штукой, похожей на свернутую в спираль трубку.

– - Назовите себя и вашу временного станцию, -- приказал он. Веселью и забавам пришел конец: его глаза сузились в щелочки -- самый верный признак.

Я попробовал встать на ноги, но волна энергии, исходившая из трубки (то есть я так полагаю, но я ее не видел), снова сбила меня на землю. Ого!

– - Уэбб Уильямс, -- сказал я.
– - А вы кто такой, сэр?

– - Джок Пласта, егерь этого заповедника.

– - А, -- сказал я.
– - Да, конечно. Что, черт побери, все это означает?

Он нахмурился.

– - Временная станция?

– - Центральный вокзал, -- сказал я наугад.

– - Мне неизвестен...
– - он замолчал.
– - Вы из какого года?

– - Из тысяча девятьсот восьмидесятого.
– - Я уже начал кое-что соображать.

– - На этой временной станции охотничьи билеты не выдаются, -- сказал он сурово.

– - Я не охотник.

– - Но вы охотились, -- объявил он, указывая на двух мертвых зверушек, которых я застрелил.

– - Я очутился здесь, -- сказал я, -- для того, чтобы... Впрочем, вы все равно не поверите. Чтобы помешать бронтозавру бесчинствовать в моем родном городе. Он вылез из времясместителя Мейсона Догерти. И я из него вылез.

Лицо егеря внезапно смягчилось, и он утратил сходство с полицейским.

– - Мейсон Догерти?!
– - произнес он с благоговением.

– - Вот именно. А вы что, слышали про старого хрыча?

– - Конечно! Любой школьник знает, кто такой великий Мейсон Догерти, изобретатель времясместителя, вечного двигателя и электричества.

– - Электричество изобрел Эдисон, -- заметил я.

– - Неужели?
– - удивился он и помог мне встать.

Это было похоже на дело. Он почистил мой костюм.

– - Не хотите ли?
– - спросил я, протягивая бутылку.

Он отказался, а я отхлебнул джина. Терпеть не могу пить в одиночку, но пью. Затем я в общих чертах объяснил егерю ситуацию, после чего он в общих чертах объяснил ситуацию мне. Насколько я понял, поздний мезозой использовался охотниками будущего в качестве охотничьего заповедника. Собственно говоря, почему бы и нет? В том времени, откуда он явился, дичи на Земле для пустой забавы не осталось. Именно этим, по его словам, и объяснялось исчезновение динозавров -- с ними произошла та же история, что и с американскими бизонами.

– - Ну что ж, -- сказал я, когда он договорил.

Я допил джин и швырнул бутылку в папоротники. Егерь навел на нее трубку, и она исчезла в облачке пара.

– - Я присмотрю, чтобы бронтозавр не влез в аппарат профессора Догерти, -- обещал он.

– - Буду вам очень благодарен, -- воскликнул я с глубоким чувством.

– - Очень удачно, что я оказался тут, -- заметил егерь.
– - Ведь до того болота, где водятся бронтозавры, больше километра. Профессор Догерти не учел вращения Земли. Впрочем, он же только приступил к исследованиям.

– - Да, конечно, -- сказал я и подумал, что из-за этого дурацкого километра мне пришлось бы навсегда остаться в мезозое. И сразу предпочел забыть об этом.

– - Я отошлю вас назад с помощью моего собственного времясместителя, -сказал егерь.

– - Вот и чудесно.

Пожалуй, и правда, чем совершеннее техническое приспособление, тем оно меньше. Во всяком случае, времясместитель этот был чуть больше транзисторного приемника. Егерь повертел рукоятки, попрощался со мной, и я очутился в лаборатории Догерти.

Догерти удивленно посмотрел на меня. Я протянул ему пистолет, который он взял с некоторой растерянностью.

– - Ну, о своем динозавре можете не беспокоиться, -- сказал я.

– - О динозавре?
– - повторил он, словно первый раз в жизни услышал это слово.
– - О каком динозавре? Что вы говорите? Кто вы такой?

Догерти посмотрел на пистолет, и я сообразил, что ничего этого не случилось и мне тут делать нечего.

– - Ну, неважно, -- сказал я, поворачиваясь.

– - Погодите. Вы, по-моему, были моим студентом?
– - спросил он.

– - Это всем кажется, -- сказал я и ушел.

Снаружи был тихий день. Нигде ничего.