Мгновения до бури. Выбор Леди

Улыбнувшись напоследок стражу, я поднялась в салон и по привычке настороженно окинула взглядом пассажиров. К счастью, никаких вурдалаков. Предупреждение человека, патрулирующего Гарден Лейн, застало меня врасплох. Я еще раз посмотрела на него из окна. Какой же храбростью надо обладать, чтобы, несмотря на смертельную опасность, выходить на улицы Эстера каждый день?

– Вам с Анной повезло, что родились в мирное двадцатое поколение, – часто говорил отец. – Даже самые ярые противники Света не осмеливаются оспаривать власть Энтони Рида. А под надзором Хранителя Абрамса улицы стали намного безопаснее.

– Но почему Правитель не запретит порождениям Тьмы разгуливать по городу? – каждый раз негодовала младшая сестра.

Она была еще ребенком и не разбиралась в равновесии законов Смерти. И не очень понимала, почему мы подчиняемся им. Как и любой другой город-обитель нашего мира, Эстер обязан соблюдать баланс между Светом и Тьмой. На деле же, междоусобная война, хоть и стихла, но не прекращалась ни на день. Всадникам Смерти, которые должны следить за равновесием, обычно нет до этого никакого дела. И только стражи и хранители могли защитить граждан от кровопролитных столкновений сторон.

– Следующая остановка – Академия, – объявил сонный голос водителя.

Взору открылась величественная арка в виде двух каменных гигантов, переплетающих кисти рук наверху. Статуя справа, в длинной мантии и с мерными весами, символизировала власть и справедливость, а воин с мечом – силу и могущество. Так пять поколений назад, когда открылась Академия, скульпторы видели опору и стержень города – министров и стражей Эстера. И я до сих пор не верила, что теперь принадлежу, как мне казалось, к элите.

В городе существовал еще один корпус Академии, где обучали целителей. Остальные же студенты – будущие экономисты, преподаватели, архитекторы и инженеры – получали образование в университетах.

Двигаясь, как и большинство механизмов, на тяге эфирных кристаллов, омнибус бесшумно затормозил на остановке. Без пяти восемь. Опять приехала впритык!

Я вышла вместе с остальными студентами и побежала по каменной плитке академической площади, нервничая и повторяя даты для теста. Добираться из дома до Академии было крайне неудобно, и, как бы мне не хотелось, но, похоже, рано или поздно придется переехать в кампус.

– Эй, смотри куда прешь!

Откуда ни возьмись, передо мной возник высокий парень со взъерошенными черными волосами в студенческом костюме. Еще чуть-чуть, и я бы врезалась в него.

– Что? Это ты налетел на меня!

Но незнакомец со шрамом на щеке даже не обернулся.

Я снова кинулась к учебному корпусу, словно боясь, что любая помеха заставит забыть вызубренные даты.

– Леди! Наконец-то! Чего ты так долго? – звонкий голос Джоан Эклз бодрил лучше будильника.

– Опоздала на первый омнибус, как всегда. Всем привет, – поздоровалась я с остальными.

Подруга сидела в окружении парней, которые чем-то развлекали ее. Питер Уитстон, рыжий пухляк-зазнайка, улыбнулся в ответ, а Джоан тут же прогнала его.

– Кыш, я не для тебя заняла это место!

– Мы можем и втроем посидеть прекрасно, – не унимался Питер, пока я доставала учебник.

Он с первых дней был неравнодушен к Эклз и из-за схожего цвета волос считал родственной душой. Но, к сожалению, был совсем не в ее вкусе.

– Иди-иди! – отправила его подруга.

Я усмехнулась и, наконец, сбросила тяжелые сумки. Мне бы хоть немного ее уверенности. Конечно, с зелеными глазами и рыжими волосами – это проще простого. Она не стеснялась, казалось, никого и ничего, и даже академическая форма выгодно подчеркивала ее фигуру. Подруга ловко управляла огнем и мужским вниманием. Надо ли говорить, что среди женской половины первого курса Джоан была врагом номер один? Впрочем, о них она тоже была невысокого мнения.

С порога аудитории послышался заливистый хохот главной блондинки потока – Терри Фишер.

– Джо, как ночная смена? На ногах хоть держишься? – подколола она Джоан.

– А я-то причем, – парировала подруга. – Это же ты каждый день жалуешься на недосып после дежурства у баров.

– Вы что, не слышали? – неожиданно воскликнул Томас Марш, юркий приятель Питера. – Сегодня ночью стражи весь центр подняли на уши из-за нападения Темных. Вы бы поосторожней с ночными прогулками…

Но девушки только посмеялись. Фишер решила не продолжать и скрылась в другом конце аудитории. Подруга всегда с легкостью парировала любые выпады в свой адрес. Удивительно, как такой язве, как Джоан, удалось найти со мной общий язык. Просто однажды она села со мной на вступительных тестах, и понеслось.

– Ты что-то не в духе? – шепнула она, когда вошел преподаватель.

– Ерунда на самом деле, с родителями поругалась. Да еще перед тестом нервничаю, боюсь завалить.

– Дался тебе этот тест! Перед ним у нас еще «окно» в занятиях, мы хотим посидеть в новом кафе напротив, вот и расслабишься.

– Мисс Эклз, расскажите всем нам, мы тоже хотим послушать, – вдруг окликнул профессор Вуд.

– Простите, – улыбнулась Джоан, открыла тетрадь на последней странице.

«Тебе нужно больше тусоваться. А еще лучше – влюбиться!» – написала она и рядом с последним словом нарисовала сердечко.

Я улыбнулась и отмахнулась от нее. С Джоан мы начали общаться совсем недавно, и она многого не знала обо мне. Например, как год назад, по пути в школу перевернулась моя жизнь. Тогда я защитила Клауса Берча, как, наверное, поступил бы каждый адепт Света. Однако он оказался не простым студентом, а сыном одного из министров и неоспоримым кандидатом на пост будущего Советника города. Клаусу взбрело в голову, что из меня выйдет отличный страж, а я вдруг загорелась мечтой поступить в Академию. Он помогал мне готовиться к экзаменам, и, когда мне казалось, что ничего из этого не выйдет, не давал опустить руки. Даже я не верила в себя так, как Клаус. Без его помощи ничего бы не получилось.

Поэтому Джоан сложно было понять мои чувства. После всех разногласий с родителями и бессонных ночей перед поступлением, провал на обычном тесте по истории – недопустимая оплошность.

– Кто мне назовет первичные признаки превращения человека в вурдалака? – громкий вопрос профессора прервал мои мысли.

– Черные глаза! – послышался позади голос Питера Уитстона, редкостного зубрилы.

– Мистер Уитстон, черные глаза появляются в момент нападения. Жертва уже может быть, мертва, когда вы заметите, – с сарказмом ответил преподаватель. – Вы должны определить вурдалака до того, как кто-то пострадает.

– Скрюченная спина, – вставила я.

После нападения в омнибусе мне пришлось узнать об этих тварях побольше.

– Верно, мисс Тали.

Сзади послышалось неодобрительное фырканье.

– Наконец-то, хоть кто-то уел Питера, – радостно подметила Джоан.

– Он такой, потому что ты три раза отказалась идти с ним на свидание, – заметила я.

– Не надо! Я три раза отказалась идти, потому что он такой придурок, а не наоборот.

– Мисс Эклз! – снова одернул профессор.