Мгновения вечности
Шрифт:
Мы стараемся жить созерцательно, пытаемся работать как обычно, но с другим качеством.
Люди работают на кухне, моют полы, трудятся в плотницкой мастерской, а магазине, в пекарне или в саду. Это самая обыкновенная деятельность, но с другим качеством: с радостью, тишиной, любовью, блаженством, с танцем от всего сердца, с праздником.
По моему мнению, подлинная религия это способность праздновать жизнь. В этом праздновании вы приближаетесь к Богу. Если человек умеет радоваться, тогда Бог уже не далеко от него. А если человек не умеет радоваться, тогда для него Бога нет. Бог появляется только в бурной радости, когда вы ликуете так сильно, что все горести уходят от вас, вся тьма покидает вас. Когда
Бог это не личность, а переживание, ощущение всепоглощающего таинства. Это не философия, не религия в обычном смысле. Это философия в подлинном смысле этого слова, а философия означает любовь к мудрости. Слово «религия» означает гармонизацию. Вы пребываете в глубоком согласии с целым, слились со всем сущим, забыли о своем эго. Такова религия.
Человек нуждается в равновесии, которое может возникнуть, только если вы научились искусству быть деятельным и все же внутри оставаться бездеятельным. Именно этого мы и пытаемся достичь здесь. И в более крупной коммуне вы сможете научиться быть активными вовне и безмолвными внутри.
Новички в ашраме немного удивляются. Многие пишут мне: «Все люди работают, но никто не напряжен». В конторе, мастерских, пресс-центре работают много людей. Примерно триста людей все время заняты какой-то работой, причем без выходных дней, у них не бывает воскресений. И все-таки здесь никто не напряжен.
Работа прекрасна, когда в ней нет напряжения. Ведь ее можно выполнять весело, одновременно без спешки и впадения в другую крайность: лень. Это очень тонкое и деликатное искусство. Тогда человек уже ни восточный, ни западный, или одновременно тот и другой. Такого прежде не бывало, мои саньясины должны доказать это. Лао-Цзы говорил о такой работе, но его советам последовали немногие люди, но я пытаюсь создать настолько широкое пространство, чтобы в работу включились миллионы людей. Большое благо уметь работать без напряжения, и все должны вкусить такую работу.
Помните о том, что когда вы работаете так, словно вышли прогуляться, вам спешить не нужно. Вы можете наслаждаться прогулкой. Ступайте медленно. У вас нет цели! Радуйтесь деревьям вдоль пути, птицам, солнцу, небу, облакам и прохожим. Вдыхайте запах земли — радуйтесь всему! Будьте бдительны.
Ленивый человек утрачивает бдительность. Торопливый человек так спешит, что не может обращать внимание на то, что происходит вокруг него. Он несется с такой высокой скоростью, что не видит ничего из того, что окружает его, ведь он одержим целью. Ленивый человек абсолютно не бдителен и бессознателен. Он ничего не видит. Они оба слепы.
Вам нужно найти синтез. Будьте бдительны как активный человек и расслабленны как лентяй. Когда в вас будут сразу об этих типа людей, вы обретете равновесие, и в вашей жизни появится новый аромат, новая радость, новый экстаз, которому неведомы границы.
Вторая фаза работы
В апреле 1977 года Раджниш объявляет о скором начале второй фазы своей работы. Саньясины, которые хотят принять в ней участие, будут должны проявить преданность, сдаться коммуне. Раджниш развивает эту тему на протяжении года.
Для того чтобы быть с мастером, нужно проявить преданность. Такова высшая форма любви, высшая форма медитации, высшая форма молитвы. На Западе существуют лишь учителя. На Западе слова «учитель» и «мастер» не разделяют, они синонимичны, у них единый смысл. Но в английском языке между мастером и учителем есть различие. В английском языке нет слова для понятия гуру. Вы настолько глубоко преданны человеку, что вы готовы умереть
ради него.Любовь, медитация, молитва — все это проявления глубокой преданности...
Вы знаете о том, что все коммуны погибают? До сих пор любая коммуна жила не долее трех лет. Я хочу, чтобы моя коммуна выжила, и она выживет, но нам следует сильно изменить ее работу. Другие коммуны погибают, потому что у них демократическая структура. В коммуне нельзя устраивать демократию, ведь тогда ничего не будет работать.
Наша коммуна должна работать совсем иначе, здесь будет дисциплина. Не все люди будут допускаться в нее, иначе здесь будут возникать группировки с последующими их столкновениями. Люди будут группироваться вокруг Маниши и Шилы. Тогда конфликт станет еще более острым. Противостояние ради господства будет возрастать. И вся моя работа пойдет прахом, потому что силы людей будут направляться на борьбу. Конфликтов следует избегать, и я храню бдительность в отношении этого с первого дня коммуны...
Мне хочется, чтобы работа в нашей коммуне проходила так гладко, чтобы она стала примером для остальных. Коммуны сейчас осуждают, потому что они начинаются с большим энтузиазмом, но потом распадаются. Коммуны погибают из-за того, что люди начинают заниматься политикой. Я всеми силами стараюсь, чтобы к нам не проникла политика, а для этого мне приходится приглядываться к людям ...
Мой подход подразумевает проявление всего, что есть в человеке. Поэтому я никогда ничего не держу под жестким контролем, а помогаю всему превращаться в цветок. Распустившийся цветок начинает увядать сам собой. Это естественный процесс.
Итак, а моей коммуне ничего не запрещается. Честолюбие я принимаю как часть человека. То же самое верно в отношении невежества, бессознательности. Но я делаю так, чтобы люди осознавали свои игры. Поэтому я сознательно придумываю для этого способы. Становитесь все более бдительными и никогда не становитесь серьезными. Если люди не станут серьезными, тогда не нужно бояться их. Дело в том, вы забываете о том, что играете, стоим вам лишь стать серьезными.
Моя коммуна не будет идеальным обществом. Она станет сообществом людей, которые живут в настоящем мгновении.
Новая коммуна в Кутче, штат Гуджарат
В сентябре 1977 года Раджниш принял решение в декабре переехать в Кутч, штат Гуджарат, где он намеревается построить новую коммуну. Раджниш говорит о своем видении новой коммуны.
Кутч это сухое, пустынное место в Гуджарате. Что касается дворца в Кутче... У отца нынешнего махараджи была аллергия, поэтому специалисты исследовали весь Кутч на предмет размещения дворца и выяснили, где лучше всего построить его. У меня сложилось такое впечатление, словно его построили специально для меня. В нем всегда прохладно и сухо, а еще он сказочно красив. После смерти прежнего махараджи в этом дворце никто не жил. И он достаточно большой для моей коммуны. Его площадь составляет семьсот акров. И тогда мы могли купить больше земли, потому что в Кутче почти нет людей, там никто не живет.
Архитектор, который должен был начать работу над новой коммуной в Кутче, возвратился и сказал: «Тот дворец похож на маленький рай».
Так оно и есть! Там нам предстоит много работы. Мы должны превратить дворец и его окрестности в оазис. Мир превращается в пустыню. Люди теряют все прекрасное и ценное. Ценности исчезают. Человек утрачивает жизненную силу. Если такое положение вещей сохранится, тогда спустя столетие любовь станет абсурдным понятием, это слово уже ничего не будет значить. А между тем, это сама суть жизнь! Вместе с любовью исчезнет всякая свобода, достоинство. Когда исчезнет любовь, человек превратится в машину. Только любовь не дает человеку превратиться в робота.