Мгновения жизни

В противовес свои словам, Эйлин шмыгнула носом и сильнее закуталась в одеяло, которое везде таскала за собой по дому.

— Ну да, — скептически хмыкнул Тобиас, наблюдая за её действиями. — До родов еще семь месяцев, а я всегда рядом. Ну, Эли, — он подбежал к невесте, которая снова разрыдалась и завернулась в одеяло, как в кокон. — Я понимаю, все понимаю. Я тоже хочу быть рядом как можно ближе к тебе. Но на фабрике я уже договорился, это всего лишь до конца года, а потом я смогу оставаться на дежурства в больнице и это будут уже совсем другие деньги.

Эйлин вздохнула, вдыхая запах его шеи, и покорно кивнула, понимая, что это, наверное, действительно единственный способ выжить.

— Ладно, я тоже, наверное, могу найти способ работать. Дома, к примеру. Варить зелья…— задумчиво пробормотала она, обнимая Тобиаса.

— Это безопасно?— спросил Тобиас. Он забеспокоился, вспоминая что в древности алхимики использовали ядовитые травы и смеси, способные навредить ребенку в утробе.

— Ну, смотря какие, — пробормотала она, вспомнив о беременности. Токсикоз резко закончился буквально вчера утром и теперь, ввиду отсутствия большого живота, о её положении Эйлин снова ничего не напоминало.

— Я поищу что-нибудь. Даже если не зелья, то наверняка я смогу работать хотя-бы в магазине, — говорила она, понимая, что и в обычном магазине ей придется очень непросто. В маггловском мире она пока что освоилась лишь в роли домохозяйки. — Я просто не хочу тебя обременять, — тихо прошептала она на ухо Тобиасу.

— Глупости, я мужчина, и я должен кормить семью, — твердо сказал Тобиас и, встав с дивана, начал собирать рабочую сумку. Заворачивая бумагу с собой несколько бутербродов, он, задумавшись, тихо добавил: — Но если тебе не сложно, конечно, это было бы кстати. Я про зелья, — уточнил Тобиас. — Так и время будет быстрее проходить. Но для работы тебе, наверное, нужны документы. У тебя есть хоть что-то?

Эйлин отрицательно покачала головой и посмотрела в окно, где совершенно не по летнему хлестал в окно ливень.

— Я могу написать Медее. Прислала же мне она одежду, когда я попросила. Медея в общем-то всегда меня поддерживала, не думаю, что сейчас она откажет, — сказала Эйлин и нехотя слезла с дивана. — А сейчас я вспомнила, что мне нужно в Мунго. В прошлое моё посещение целитель сказал прийти тогда, когда закончится токсикоз. В маггловскую больницу я идти не хочу, уж извини.

Тобиас кивнул и, поискав в карманах, достал несколько смятых банкнот.

— Вот, — он грустно улыбнулся, понимая что до больницы придется ехать, скрываясь от контролеров. —Этого хватит, я надеюсь. Если нет, попробуй еще раз снять со счета родителей, как в тот раз, — он виновато уставился в окно. — Не знаешь, где зонт?

Вместо ответа Эйлин направила на него палочку, и Тобиас почувствовал, как по коже пробежал легкий холодок, сменившийся теплом.

— Зонт на крючке за дверью, но даже без него ты теперь не промокнешь, — сказала она довольно улыбаясь и поцеловала его в длинный нос. — И чего он тебе не нравится. Прекрасный нос.

— У беременных такие странные взгляды, кошмар просто, — сказал он смущенно.— Не скучай, — Тобиас обнял Эйлин, поцеловал живот и вышел, закрыв за собой дверь.

Едва оказавшись на крыльце, ему ужасно захотелось вернуться обратно. Дождь барабанил по зонту, а нога, как назло, попала в лужу, но, к его удивлению, осталась совершенно сухой.

— Хоть что-то хорошее, — пробормотал он самому себе.

Путь до железной дороги занимал десять минут, и в хорошую погоду Тобиас даже любил пройтись не спеша и подумать о жизни. В этот раз, хоть и с сухими ботинками, но идти было неприятно, а ветер то и дело сдувал на глаза длинные волосы, и от такой дороги создавалось ощущение, что и весь день будет противным.

Спустя сорок минут он успел убедиться в правдивости своих предчувствий. Отделение было переполнено стонущими людьми с ранениями различной степени тяжести.

— Снейп! Ты спишь в одном ботинке или что? Почему еще не в форме? — в суматохе, даже обычно добродушный доктор Тиббинг, злобно рявкнул на входящего в двери медбрата.

— Больше не повторится, доктор Тиббинг, — отчеканил Тобиас, мгновенно вспомнив собственного отца, обладающего схожей манерой общения.

Тиббинг только махнул рукой, обращая все свое внимание на пациентов.

— Что там произошло, не в курсе? — заходя в раздевалку спросил Тобиас у стоящего возле своего шкафчика Эрика Джейси. Эрик в ответ пожал плечами, натягивая больничную рубашку и цепляя к ней бейдж с надписью «Интерн».

— Ну, тебе-то уж точно там делать нечего, Снейп. Твое дело — утки менять да лекарства разносить. Медбрат, — надменно подчеркнув последнее слово, сказал он, ткнув в бейдж Тобиаса пальцем.

Снейп вздохнул, подавляя в себе желание дать Джейси в зубы, и молча начал переодеваться в пижаму медбрата. Он не желал тратить драгоценное время на ненужные разъяснения о том, что медбрат Снейп знает и умеет больше, чем интерн Джейси. Будучи сыном патологоанатома и психотерапевта, Тобиас в прямом смысле вырос в больнице. Игрушки для ребенка успешно заменяли шприцы, а из деревянных палочек в кабинете ЛОРа он однажды смастерил неплохую модель кукурузника. Позже, повзрослев, он от скуки помогал пациентам и выполнял простые поручения, а к девятнадцати годам знал не меньше, чем выпускник интернатуры. Именно по этой причине ему, единственному из всего университета, разрешили работать по специальности уже с конца первого курса.

— Авария. Школьный автобус врезался в самосвал. Чудо, что никто не умер, но переломов полно. Держи бинты и иди в пекло, - протараторила медсестра и вложила в руки Тобиаса пакет с бинтами. Устало улыбнувшись она быстро удалилась оформлять поступивших пациентов.

Снейп искоса взглянул на Джейси и, улыбнувшись тому, с каким замешательством господин интерн смотрел на перелом ноги, повернулся к своему пациенту.

— Я умру, да? — девочка в перепачканной кровью форменной кофточке глотала слезы и дрожала, как лист. Ее рука была сплошь покрыта впившимися в кожу осколками стекла.

— С чего бы? Ты еще молодая. Сейчас почистим рану, и все будет хорошо, — ласково ответил ей Снейп.

Он взял перекись и, аккуратно полив ей на руку, похвалил скривившуюся девчонку за храбрость.

— Но ведь если стекляшка попадет в кожу, можно умереть. Мне Донни сказал! — растерянно побормотала девочка и ойкнув, разревелась, когда Тобиас пинцетом выхватил из руки первый осколок.

— Придется потерпеть. Обещаю, ты не умрешь, — сказал он тихим, спокойным голосом, глядя девочке в глаза. — Тебя как зовут?

— Ребекка Уотсон, — пробормотала она, глядя в янтарные глаза Снейпа. — Вы не будете меня резать?

— Ну что ты, — говорил он все тем же тихим голосом. — Лучше расскажи мне, как ты учишься. Что самое интересное ты прошла последним?

— Самое интересное… — Ребекка задумалась, не обращая внимание на боль в руке, и только изредка морщилась, будто ощущая укусы комара. — Самое интересное, что в Древнем Египте почитали кошек. Там даже была богиня, которая была с головой кошки, а у сфинксов было тело льва. А я очень люблю кошек, — закончила она, преисполненная гордостью, и, ойкнув, вспомнила о своей руке, оглядывая ее удивленным взглядом.