Мгновения жизни

— Вот, теперь никаких стекляшек. А ты и не заметила, — улыбнулся Тобиас, гордясь, что его пациентка улыбается ему в ответ. — Приди завтра на обработку, но думаю, что и так все будет хорошо, — он подмигнул ребенку, пропуская ее к стойке регистрации, где другие дети, способные идти самостоятельно, ожидали своих родителей.

К концу дня Тобиас уже не чувствовал ног от усталости и, закрыв шкафчик с одеждой, с ужасом подумал о мешках с нитками. Сорок минут в поезде не особо способствовали восстановлению сил, и на фабрике он еле плелся за стареньким сторожем, показывающим объем работы.

— Вот мешки, — говорил он скрипучим голосом, — это, к слову, все, что сделали на фабрике за сегодня. Завтра утром машина уезжает на развоз, так что до утра ты должен все это покидать, —сторож смерил Тобиаса взглядом, про себя решив что этот хилый парень не задержится на складе надолго. — Честно говоря, больше месяца тут мало кто продержался, а больше одного грузчика брать не хотят. Кризис. Ты, если что, звони, — пробормотал старик, указав на телефон, и, шаркая, удалился восвояси. Тобиас же решил позвонить Эйлин, полный надежды, что ее голос придаст ему сил.

***

Непонятный звон резко нарушил тишину дома, и Эйлин, подпрыгнув от неожиданности, опрокинула чашку с чаем.

— Эванеско! Репаро! Мерлин, что за ерунда? — возмутилась она ища тряпку, чтобы вытереть разлитый чай и всё еще не могла понять, откуда раздается неприятный звон.

Эйлин озиралась по сторонам в поисках источника шума и даже выглянула в окно, решив, что это звонят в дверь. Звон прекратился так же резко, как и возник, но через минуту возобновился снова.

— Акцио то, что звенит! — не подумав, сказала молодая женщина, заметив краем глаза, как красная штука приподнялась с журнального столика и подплыла к ней, не прекращая звенеть. Пытаясь хоть как-то унять орущий предмет, Эйлин сдернула трубку телефона и с удивлением услышала голос Тобиаса, будто он был рядом.

— Алло! Эли, это я!
– услышала она из трубки.

— Тобиас? — Эйлин огляделась вокруг, но в комнате она по-прежнему была одна. — Как это возможно? Ты где?

— А, — в трубке послышался его смеющийся голос. — Я на фабрике. А в руке у тебя телефон. Никак не могу запомнить, что ты еще не все знаешь. При помощи телефона можно говорить на расстоянии.

Эйлин вздохнула и, прижав трубку плечом, взяла в руки коробку телефона и, устроив его на коленях, забралась в кресло.

— Он всегда так ужасно дребезжит?

— Иначе его не услышишь, — рассмеялся Тобиас на том конце провода.

— Понятно, а кружочек с цифрами? — Эйлин прокрутила колесо, и в трубке что-то защелкало, но связь не прервалась.

— Не делай так больше. Это для набора номера. У каждого телефона есть номер, иначе до человека не дозвонишься. В общем-то, я и звоню, чтобы тебя услышать. Тут много мешков, сегодня был ужасный день в больнице и… вот, — неуклюже закончил Тобиас, засопев в трубку.

— Хочешь, я приду и помогу тебе? — сказала Эйлин, загораясь идеей помочь Тобиасу. — Заклинание левитации я знаю хорошо.

Из трубки снова послышался смех, но уже не усталый, а более счастливый.

— Ну, приходи. Благо, что я тут один. Дорогу знаешь? Прямо до конца дома, направо и до конца, здание с трубой, дверь с надписью «Склад», - объяснил он.

— Скоро буду, — радостно ответила Эйлин в трубку и, брякнув ее обратно на телефон, побежала одеваться.

Вместе с дождем, как оказалось, кончился и холод. Теплый весенний ветерок играл с черными длинными волосами молодой женщины, пока она шла до фабрики. Будка со спящим сторожем ввела ее в замешательство, и, стараясь не шуметь, она прошла на территорию, где вскоре нашла дверь с надписью «Склад». Внутри Тобиас, раздетый по пояс и мокрый от пота, зашвыривал мешки в огромный грузовик, даже не замечая прихода невесты.

— И, по их мнению, ты должен сделать это один?
– удивилась Эйлин смотря на гору мешков возле машины.

Забросив очередной мешок в кузов, Тобиас наконец обратил на нее внимание и улыбнулся, одновременно смахнув челку с потного лба.

— Да. Сторож сказал, что тут никто не продержался больше месяца и я хорошо понимаю этих людей, - он вздохнул переводя дух.
– Хорошо еще завтра выходной. А ты можешь их все разом туда переместить?

Эйлин качнула головой, пытаясь вспомнить подобное заклинание, но последнее время память вздумала изменять ей в самые важные моменты. В ее сегодняшний визит в Мунго целительница объяснила это гормонами и естественным течением беременности.

— По одному можно, - ответила она радуясь, что помнит хотя бы основы магии.

— И на том спасибо, — кивнул Тобиас, закидывая очередной мешок в машину. — Вдвоем и то быстрее будет. Что такое? — он с удивлением посмотрел на девушку, которая заметно покраснела.— Может, воды?

Эйлин отрицательно покачала головой и, как загипнотизированная, подошла к Снейпу и поцеловала его в плечо.

— Ты такой красивый сейчас, — пробормотала она, почувствовав запах его пота, и почему-то он показался ей крайне заманчивым и притягательным. В ответ Тобиас обнял хрупкую фигурку, поцеловав в макушку.

— Кажется, мы тут очень долго провозимся, — прошептал он, стягивая с нее длинный свитер с зелеными елками на рукавах. — Очень долго.

========== Глава 4. Внутри ==========

— А как вы вводите обезболивающее? — озираясь по сторонам, Тобиас комментировал и задавал вопросы практически о каждой вещи, находящейся в кабинете, где Эйлин проходила очередной осмотр.

Целительница в лиловой форме окинула Тобиаса не слишком дружелюбным взглядом и поправив очки в роговой оправе раздраженно ответила:

— А вы разбираетесь в целительстве?

— Да, — Тобиас замешкался, сравнивая про себя целительство и медицину. — Я работаю в больнице и учусь на хирурга, — с гордостью сказал он.

— Но вы же должны понимать, что мы с вами пользуемся разными методами лечения. У нас есть заклинания, зелья и этого достаточно, — сухо произнесла женщина, возвращаясь к Эйлин, лежащей на кушетке. — К примеру, мы можем увидеть плод еще в утробе матери, смотрите.

Тобиас придвинулся поближе к целительнице и восхищенно ахнул, оглядывая живот, который теперь был почти прозрачный. Ребенка, пинающего ножкой изнутри, можно было видеть в мельчайших деталях.

— Вам сказать пол? — обратилась целительница к Эйлин. Увидеть происходящее ей мешала шторка, парящая на линии груди.

— Тобиас? — пробормотала она, пытаясь всеми силами заглянуть за шторку, но, поморщившись от очередного пинка ребенка, вернулась в исходное положение. — Это мальчик?

— Мальчик, — рассмеялся он, рассматривая, как ребенок будто бы смотрит на них из своего убежища. — Жаль, он пока ничего не видит. А после двадцать восьмой недели он сможет нас увидеть? — обратился он к целительнице.