МИ (Цикл)

– И кто же или что убьет меня?

– Пожалуйста, поверь, если бы я знала, то сказала бы. Поток скрывает от меня ответ, вероятно, не без причины. То же было и со старым волшебником. Я пыталась выяснить, кто убил его, чтобы рассказать тебе, потому что ваши убийства связаны. Но не смогла выловить ответ из реки времени.

– Его смерть связана с… тем, что случится со мной? Как? Как связана?

Красная огорченно скрестила руки и отвернулась.

– К сожалению, не знаю. Я лишь вижу, что между этими смертями есть некая связь. Возможно, тебя убьет тот же, кто расправился с Зеддом, а может, дело во взаимосвязях причин и следствий. Я вижу лишь, что убийства связаны. – Взгляд Красной вернулся к лицу Кэлен. – И точно уверена, что тебе следует убить Никки прежде, чем ты погибнешь, иначе будет поздно и пророчество осуществится. Никки убьет Ричарда Рала, и с ним умрет надежда для мира живых.

Кэлен смотрела на ведьму, чувствуя, как по щеке катится слеза. Мысль о смерти Ричарда была для нее невыносимо тяжкой. Мысль о собственной смерти ужасала. И все это слишком подавляло, чтобы принять до конца.

– Ведь есть шанс, что ты ошибаешься.

– Прости, Мать-Исповедница, – мягко ответила ведьма, подходя ближе, затем осторожно прикоснулась к подбородку Кэлен и подушечкой большого пальца отерла слезу. – Правда в том, что независимо от убийства Никки любая ветвь в потоке времени показывает, что тебя в ближайшее время убьют. Глядя в поток, я видела, как ты справляешься с трудностями. Видела твои честность, достоинство, преданность истине. Тебе приходилось выбирать, и я видела в этом смелость, отвагу, сострадание и заботу о других. Я восхищалась тобой. У таких, как я, есть традиция – мы красим губы черным в знак скорби о дорогом человеке. Сегодня мои губы накрашены в твою честь, Мать-Исповедница. Понимаю, что это значит для тебя, но рассматривай свою бесценную жизнь на фоне всего остального. Все прочее значительно важнее. Не только у тебя не будет иной жизни, но и у других невинных людей во всем мире, чье существование пресечется. Прими это во внимание. Без Ричарда они погибнут. Ты вынесешь им приговор, если не спасешь его, убив Никки. Ведь ты и раньше убивала, спасая жизнь близким. Это именно такой случай. В твоих руках судьба всех нас, Мать-Исповедница. У Ричарда еще есть шанс выжить, но твоя участь предрешена. Однако ты можешь спасти любимого. Если тебе не все равно, если его жизнь ценна для тебя, если тебя волнует судьба других – убей Никки.

Кэлен чувствовала, что мир рушится. Все ее мечты и надежды обратились в прах.

Она собиралась просить только о разрешении пройти через перевал.

Она вспомнила слова Зедда: ведьма никогда не скажет того, что ты хочешь знать, скажет лишь то, чего ты знать не хочешь.

69

Ричард недоумевал. Уже целый час, с тех пор как отряд двинулся через перевал, он шел в десяти шагах позади Кэлен, а ее настроение ничуть не улучшилось.

Через проход их повела женщина с повязкой на глазах, которая сообщила, что прорицательница предоставила им право пройти, и провела их к перевалу, хотя увидеть саму прорицательницу отряду не довелось. Прежде чем отпустить женщину, Ричард попросил о встрече с прорицательницей, но услышал в ответ, что та уже виделась с одним из них и больше не желает ни с кем беседовать. Женщина также передала предупреждение прорицательницы: если отряд хочет пройти, следует идти сейчас либо не идти вовсе.

Кэлен не сказала ни слова о своей встрече с прорицательницей. Она вообще не сказала Ричарду ни единого слова с тех пор, как они встретились и прошли через перевал. Она сразу заняла позицию в авангарде отряда, обогнав Ричарда, Никки и Айрин с Самантой, ясно давая понять, что хочет побыть одна. Такое странное поведение беспокоило ее мужа, но Кэлен вполне ясно обозначила свое желание, и он не стал противиться.

Что гораздо хуже, она даже не взглянула на Ричарда.

Всю дорогу по лицу Кэлен медленно текли слезы, и она, хмуря брови, пыталась не разреветься в голос.

Ричард понятия не имел, провинился ли он перед женой, но пусть так – Кэлен следовало хотя бы поговорить с ним. Ведь даже в тех случаях, когда он поступал неправильно, огорчая ее, Кэлен не отказывалась обсудить его поступок и объяснить, что ее огорчило. Что бы ни беспокоило ее на сей раз, должно было бы захотеться рассказать об этом.

Ричард был вне себя от беспокойства. Он не мог полностью избавиться от мысли, что каким-нибудь образом провинился, но предполагал, что дело все-таки в прорицательнице, сообщившей Кэлен о пророчестве, которое ее расстроило. Возможно, пророчество касалось ее самой.

И хотя Кэлен прекрасно знала, что пророчествам не стоит верить, слова прорицательницы все равно могли кинжалом вонзиться в ее сердце. Почему-то Кэлен приняла их всерьез.

– Как думаешь, – прошептал он Никки, – стоит попытаться поговорить с ней?

Колдунья посмотрела на Ричарда:

– Думаю, не надо ворошить осиное гнездо. Советую пока оставить ее в покое. Она или справится сама, или все расскажет, когда почувствует себя лучше и будет готова к разговору. А пока не беспокой ее.

Саманта просунула голову между Ричардом и Никки.

– Как думаете, что там случилось? – спросила девушка шепотом.

– Мы не знаем, – ответила Никки. – Но мудрая колдунья или волшебник должны знать, когда держаться подальше от человека, желающего побыть наедине со своими мыслями. – Никки посмотрела на Саманту сверху вниз. – Этот урок нужно выучить.

– Извините, – прошептала Саманта, убирая голову.

– Возможно, ей просто плохо, – сказал Ричард Саманте, желая смягчить язвительность слов Никки. – Прикосновение смерти, засевшее внутри нас, не только изнуряет, но и страшит. Иногда оно и меня приводит в уныние.

Саманта кивнула:

– Знаю, Лорд Рал. Я чувствовала в вас обоих прикосновение смерти и понимаю, насколько оно ужасно.

Ричарду вспомнилось, в какой ужас пришла Саманта, впервые обнаружив в них прикосновение смерти.

– Думаю, понимаешь.

– Если я или мама можем чем-нибудь помочь, только скажите, хорошо? – немного подумав, попросила девушка.

Ричард повернулся к ней со слабой улыбкой:

– Спасибо, Саманта.

Кивнув, та немного отстала и пошла рядом с матерью.

– Ты слишком добр с ней, – прошептала Никки.

– Есть у меня скверная привычка, – ответил Ричард, – стараться быть добрым с добрыми людьми. А надо бы, как ты, постоянно задевать их чувства – это неизменно приносит хорошие плоды.

Никки слабо улыбнулась:

– Я тебя услышала.

– Может, тебе стоит поговорить с ней, – добавил Ричард.

– С кем?

– С Кэлен.

– Я же сказала, что благоразумнее не ворошить осиное гнездо. – Никки покачала головой. – Ты же видел, как она на меня посмотрела.

– Как?

– Ну, если бы взгляды убивали…

– Чем ты это заслужила?

– Не представляю, – ответила Никки, разводя руками в жесте наивного недоумения. – А чем провинился ты? С тобой она тоже не разговаривает.

Ричард вздохнул:

– Хотелось бы знать.

Не останавливаясь, Никки похлопала его по плечу:

– С ней все будет хорошо, Ричард. Уверена, ей просто нужно обдумать слова прорицательницы, и она не хочет, чтобы ее беспокоили, пока она не поразмыслит как следует.

– Звучит разумно, – сказал Ричард. – Хотелось бы верить.

Никки вздохнула:

– Мне тоже.

Ричард посмотрел в просвет между деревьями на далекие высокие горы цвета вороненой стали, все больше темнеющие. Солнце уже спряталось за неприступными вершинами на западе, а плотные облака ускорили наступление темноты.