МИ (Цикл)

Он сделал паузу, чтобы отпить родниковой воды из бокала, а затем вытер рот и тяжело вздохнул.

— К сожалению, все волшебники, достаточно могущественные, чтобы снять пелену, погибли в древних войнах, и никто не мог получить доступ к скрытым здесь знаниям. Они были потеряны навсегда, непроницаемая маскировка запечатала их в этом месте, и никто не мог прорваться сквозь нее.

Виктория перебила его:

— Пока я не выяснила как это рассеять, тем самым открыв архив и сделав знания доступным для изучения. Пятьдесят лет назад. — Она выбрала три большие клубники и быстро съела их, затем вытерла пальцы и губы тканевой салфеткой. — В то время я была юной семнадцатилетней девушкой.

Саймон оглядел учеников, сидящих вдоль стола, многие из которых уткнулись в книги, сосредоточившись на них даже во время еды.

— Да, и это все изменило. После недоступности скрытого архива на протяжении тысячелетий жители каньонов внезапно получили доступ к огромной сокровищнице информации. Но что они могли с ней делать? Это были простые жители деревни, ведшие тихую, безмятежную жизнь. Все это время они мало знали о внешнем мире. И даже меммеры — они могли изложить слова, которые запомнили, но не всегда понимали, что говорят. Некоторые фолианты были на языках, которые никто не мог понять.

— Мы узнали много нового. — Виктория перехватила повествование с остротой в голосе. — Но также признали, что нам нужна помощь. Жители каньонов время от времени торговали с городами в большой долине, хотя нас считали примитивными и странными. Войны волшебников давно закончились, и, насколько мы могли судить, в Древнем мире воцарилось спокойствие. Итак, когда пелена маскировки сошла, мы решили привлечь знатоков извне. Лучших и самых способных ученых из долины, тех, кто проявлял способность к дару. Мы были осторожны и пригласили только особенных, а затем направили их сюда через лабиринт каньонов, из долины и в плато.

— В общей сложности, этот архив теперь поддерживает сотни преданных делу учеников, — перебил ее Саймон. — Я был одним из тех, кто явился сюда как одаренный ученый, хоть и гораздо позже — одаренный в обоих смыслах этого слова. Меня вызвали, когда я был молод и нетерпелив, чтобы я мог посвятить свою жизнь переучиванию всех утраченных знаний. Я был достаточно опытен в чтении и устном переводе, и изучил множество языков. По сути, я был настолько талантлив, что занял здесь видное положение. — Его довольная улыбка перешла в беспокойный, хмурый взгляд. — Я пришел двадцать лет назад, сразу после того, как сбежал Пьющий жизнь.

Настроение Виктории заметно ухудшилось.

— В течение многих лет у нас не было новых учеников. Города в долине исчезли, поглощенные растущим Шрамом. — Ее голос стал мрачным. — Мы единственные, кто остался. До сих пор опустошение Пьющего жизнь нас пока не коснулось, но это всего лишь вопрос времени, максимум нескольких лет.

Саймон мрачно кивнул.

— Наша основная работа в архиве — просто понять, что у нас есть. Так много знаний, но в таком беспорядке! Даже спустя полвека две трети книг предстоит упорядочить и каталогизировать.

— Все мои меммеры вспоминают отдельные фрагменты, — сказала Виктория. — Мы пытаемся обмениваться информацией, чтобы можно было хотя бы объясниться друг с другом. Это как гигантская головоломка.

Голос Саймона принял саркастический тон:

— Да, и то, что, по словам меммеров, они помнят, не всегда можно проверить с помощью печатной документации. — Он взял медовый ломтик апельсина и высосал его. — К счастью, сейчас мы можем изучить все свитки и тома, и специализированные меммеры больше не нужны. Целые группы учеников читают книгу за книгой, изучают и переводят, с целью переучить все эти знания… и использовать их. Когда-нибудь мы станем великими волшебниками, но это займет время. Мы все самоучки, и некоторые из нас имеют больший дар, чем другие. Мы пытаемся найти заклинание, достаточно мощное, чтобы сразиться с Пьющим жизнь. — Он тяжело сглотнул и отвернулся. — Если мы вообще осмелимся сделать это.

— Волшебники-самоучки? — Никки была настроена скептически. — Сестры Света годами тренировали одаренных молодых людей, чтобы использовать их Хань, чтобы понять их дар, а вы пытаетесь тренироваться сами? Использовать древние, и, возможно, неверно переведенные книги?

Брови Натана сошлись вместе, выказывая его озабоченность.

— Боюсь, мне также следует беспокоиться о том, что меммеры, вероятнее всего, исказили некоторые строки, неверно запоминая слова из поколения в поколение. Такие незначительные ошибки могут не значить ничего важного в легенде или рассказе, но в мощном заклинании последствия могут стать ужасающими.

Пока Виктория сидела, надувшись, а Саймон бормотал оправдания, Никки внезапно вспомнила поврежденную, полу-расплавленную башню в алькове Клифуолла и сделала собственные выводы.

— Вы уже допускали ошибки, не так ли? Опасные ошибки.

Саймон и Виктория выглядели смущенными. Ученый-архивариус признался:

— Был один… несчастный случай. У одного из наших амбициозных учеников произошел инцидент: эксперимент прошел неудачно и главное библиотечное хранилище, в котором хранятся наши книги о пророчествах, оказалось сильно повреждено. Мы многое потеряли. — Он тяжело сглотнул. — Стены оплавились и затвердели, и мы тех пор больше туда не ходим.

— Меммеры все еще вспоминают некоторые из тех томов, что были утрачены, — сказала Виктория. — Мы делаем все возможное, чтобы восстановить их.

Натан обменялся с Никки озабоченным взглядом, затем обратился к ученым:

— Я предлагаю вам проявлять большую осторожность. Некоторые вещи слишком опасны, чтобы можно было заниматься с ними. Этот ваш «несчастный случай» уничтожил здание-другое. Но что, если следующая ошибка причинит еще больший вред?

Саймон отвернулся, встав из-за стола.

— Боюсь, вы правы. Один из наших ученых уже совершил серьезную ошибку и превратился в Пьющего жизнь. Теперь всему миру, возможно, придется расхлебывать последствия.

Глава 42

После обеда Саймон повел своих собеседников в недра Клифуолла, через заднюю часть каменного здания, сквозь лабиринт выкопанных тоннелей, пронизавших обширное плато. Широкие залы освещало множество ламп, горящих с помощью магии. Это, как надеялась Никки, был предел их дилетантских попыток. Небольшие заклинания света еще куда ни шло, но высвобождение большей, неконтролируемой магии было гораздо опаснее.

Главные крепостные постройки, которые заполняли пещерный грот, были огромны, но архивные хранилища впечатляли еще больше. Стены просторных сводчатых камер занимали полки, выложенные книгами. В комнатах, одной за другой, находились ученики — сидя в читальных креслах или сгорбившись над столами, поближе к яркому свечению масляных ламп. Урны, заполненные свитками, стояли в конце каждого длинного стола. Приставные лестницы тянулись к самым высоким полкам, чтобы сделать труднодосягаемые тома доступными. В воздухе повисла напряженность и тишина, так как многие люди посвящали все свои силы переучиванию ранее утраченных знаний.