МИ (Цикл)

Спустившись с последних предгорий, троица направилась вдоль разломанных каньонов, которые вели к Шраму. Ветры взметали белую, с горьковатым привкусом соленую пыль с сухой земли, и Бэннон закашлял, вытирая ее с лица. Глаза Никки защипало. Ее черное платье стало коричневым и белым от надуваемой ветром щелочной пыли. Колдунья берегла свою воду, зная, что они не найдут ее в этом запустении.

Казалось, что разоренная местность еще больше озлобилась по ходу их продвижения. Солнце нещадно пекло, когда путники вышли из расширяющегося русла иссохшей реки, ставшее теперь лишь пустым, каменистым ложем. Покрытые солью каменные глыбы выступали из-под земли, и все, что осталось от круглых озер — потресканная мозаика сухой грязи. Пылевые смерчи закручивали призрачные вихри мучной пыли.

Утомленные в этой гнетущей среде, путники редко говорили и нечасто останавливались отдохнуть. Когда они отхлебывали воду, она казалась отвратительной на вкус от едкой пыли на губах.

Дальше трещины в земле стали выделять испарения. Казалось, они поднимаются из подземных вентиляционных отверстий. Никки почувствовала запах горелой серы. Пузырящиеся грязевые котлы выглядели как свежие раны; взрываясь и раскидывая брызги, они испускали зловонный запах тухлых яиц. Тистл прыгала с камня на камень, выбирая для всех безопасный путь.

Из-за воздуха, смешанного с частицами грязи, солнце в конце дня казалось распухшим, и Никки ощущала беспокойство в связи с перспективой обустройства лагеря в Шраме.

— Прошло несколько часов с тех пор как мы в последний раз видели мертвое дерево, — сказал Бэннон.

— Мы можем поискать убежище в скалах, — предложила Никки. — Или можем идти ночью: я зажгу огонек на ладони, чтобы вести нас.

Девочка выглядела встревоженной.

— Ночью выходят опасные твари.

Бэннон осторожно огляделся, но сернистый пар из горячих источников и пузырьки грязи делали воздух густым. Эти звуки замаскировали бы любое скрытое движение.

— Нас с легкостью можно атаковать даже днем, — заметила Никки.

Пока трое путников обдумывали варианты, сухая, спекшаяся грязь зашевелилась под ними. Моментально среагировав, Никки оттолкнула Тистл в сторону, а сама отпрыгнула назад — темные, высушенные руки потянулись из пыли. По земле разошлись трещины и из-под нее стали выползать Пыльные люди. Бэннон вскричал и поднял меч, ринувшись к атакующим.

Никки позволила магии вскипеть в ее руке. С этими тварями ей уже пришлось столкнуться, поэтому она выпустила всплеск огня, сжигая ближайшего нападавшего, прежде чем тот смог полностью вылезти из трещины в почве.

Запрыгнув на плоскую скалу для устойчивости, Бэннон размашисто взмахнул мечом, обезглавив трех мумифицированных людей, одетых в грязные лохмотья. Но даже лишившись голов, существа слепо бросились вперед, пытаясь ухватить жертву. Петляя меж скал, Тистл увернулась от вытянутых рук, а Бэннон надвое рассек торс нежити, рубанув затем хрупкие ноги по коленям.

Никки выпустила сконцентрированный молотоподобный удар воздухом, который разбил кости и стер в порошок мускулы другого возникшего существа, оставив его наполовину торчать из земли в куче разбитых обломков. Еще один толчок воздуха отбросил неустойчивых монстров назад в пузырящиеся грязевые ямы. Создания упали в бурлящий котел, где они, извиваясь, затонули.

Тистл прыгнула на спину высушенного существа, подбирающегося к Никки сзади. Девочка потянула его за плечи и принялась бить кулаками по торчащим ребрам, проткнув неоднократно ножом сухое тело. Мумифицированное существо развалилось и упало, обратившись в прах.

Не успела Никки повернуться и поблагодарить ее, как еще одна пара Пыльных людей выползла из-под земли, намеренно бросившись к Тистл. Одной из тварей оказалась сморщенная женщина с выцветшим красным платком, обернутым вокруг пучков жестких волос на черепе. Другой — мужчина — носил рваные остатки кожаного жилета.

Тистл вскинула нож, готовая к новой атаке, но, узнав атакующих, застыла в ужасе. Пыльные люди подступили к ней слишком близко, схватив девочку цепкими руками.

— Тетя Луна? Дядя Маркус!

Никки тоже узнала их и тут же подскочила, встав перед ошеломленной девочкой. Создания, бывшие совсем недавно тетей и дядей Тистл, уже собирались утащить ее с собой, но вмешалась Никки.

— Вы ее не получите!

Сморщенные руки трупов коснулись рук колдуньи, ее черного платья — и Никки выпустила яростную волну магии, вызвав огонь в мертвых телах Маркуса и Луны.

Стремительное пламя горело жаркой, очищающей белизной, в мгновение ока поглотив останки. Отшатнувшись от Никки, пара упала в мелкий серый пепел, издав порывистый звук, напоминающий вздох. Тистл отчаянно закричала.

Тяжело дыша, троица стояла вместе, готовая к дальнейшим атакам, но Пьющий жизнь больше не посылал своих марионеток. Битва закончилась так же быстро, как и началась. Вдалеке они услышали карабкающееся движение, перестук гальки… на этот раз это явно были не ожившие трупы, а другие существа — бронированные твари со множеством ног, прячущиеся в тени.

Тистл прижалась к Никки.

— Пьющий жизнь знает, где мы. Он шпионит за нами.

— Ты уверена, что нам стоит идти туда, в темноту? — спросил Бэннон. Он едва мог сдержать дрожь в голосе.

— Было бы глупо просто так жертвовать собой, — сказала Никки. — Пока мы не найдем способ отсечь магию Пьющего жизнь, на данный момент мы увидели достаточно.

Они провели время с пользой и теперь возвращались обратно, на север огромной мертвой долины. Тьма отступила, когда путники достигли умирающих лесов и останков деревьев у предгорий. Сухая трава, мертвый бурьян и корявые, голые деревья, казалось, приветствовали их. Все трое изрядно устали к тому времени, пока нашли место для лагеря.

— По крайней мере, нам хватит дерева, чтобы развести огонь, — сказал Бэннон. — Очень большой огонь.

Все еще потрясенная от встречи с останками ее тети и дяди, Тистл принесла несколько охапок сухого мескита и сложила в кучу возле их лагеря.

— Будет очень светло и тепло, но разве Пьющий жизнь не сможет заметить такое большое пламя?

Никки разожгла хворост магией, яркий костер стал потрескивать буйными сполохами и завился клубами ароматного дыма.

— Он прекрасно знает, где мы находимся. А мы, по крайней мере, сможем заметить любую атаку с его стороны.

Бэннон и Тистл сели возле успокаивающего пламени костра.

— Вы оба спите, — сказала Никки. — А я посторожу.

Молодежь улеглась спать, хотя сон их был тревожен. Никки, сидя в одиночестве, вслушивалась в звуки позади лопающегося и потрескивающего в огне дерева.

Шрам оставался тихим: запустение во тьме, казалось, поглощало звуки также, как и жизнь. Тем не менее, Никки ощутила какое-то постороннее присутствие, там, в удалении от костра — что-то рыскало вокруг них по мертвым холмам. Насторожившись, колдунья вглядывалась во тьму, но ничего не видела и не слышала. И все-таки она это почувствовала… нечто сильное и смертельно опасное.