МИ (Цикл)

— Да, мы согласны, — настаивала Тистл. — Пожалуйста, Никки.

Собственные раны Никки и кровопотеря вызывали у нее головокружение, делая слабой, и сил спорить с сиротой уже не оставалось.

Никки коснулась глубоких порезов пумы. Когда она это сделала, часть крови животного смешалась с ее собственной из порезов на руках и ладони. Кровь двух жестоких существ, обученных и готовых сражаться…

Никки вызвала исцеляющие чары, выпустив поток через свою ладонь в песочного цвета зверя, а также наполнила ею свои самые глубокие раны.

Едва сделав это, Никки почувствовала внезапный толчок, как в последнем звене, выкованном в таинственной цепи, связывающей ее с пумой. Цепь, что связывала ее сердце, нервы и разум, и протянутую к каждой составляющей организма зверя. Мысли выливались через край, так как мощная магия исцеления влилась в них обеих, стирая раны от когтей и ножей, царапины, даже самые мелкие, притупляя боль в мышцах.

Отдернув свои кровавые руки прочь, Никки отшатнулась назад. Даже перестав касаться пумы, она чувствовала присутствие животного, связанного с ней. Как с сестрой. Колдунья не могла этого отрицать.

— Ее зовут Мрра, — тихо сказала Никки. — Я не знаю, что означает это слово. Это не совсем имя, просто ее отличительная черта.

Исцеленная пума издала тяжелый вздох и перевернулась, встав на лапы. Глаза кошки отливали золотисто-зеленым. Длинный хвост хлестал взад-вперед в тревоге и замешательстве.

— Что только что произошло? — спросил Бэннон. — Что ты сделала?

— Моя кровь смешалась с ее. Смерть сестер, связанных с ней заклинанием, оставила в ней пустоту, подобно ране. Когда моя магия исцелила Мрра, она одновременно заполнила и эту пустоту. — Голос Никки стал хриплым, она была поражена тем, что испытала сама. — Добрые духи, теперь мы связаны, но все же остаемся независимы, сами по себе!

Песчаная пума смотрела на колдунью, молотя толстым хвостом. Никки снова взглянула на покрытые рубцами символы заклинаний, но, несмотря на ее связь с Мрра, все еще не могла истолковать этот язык. Однако она постигла отголоски боли — бугристые, воскообразные шрамы от раскаленного железа, что жестоким образом оставило клеймо в виде символов под мягким, песочного цвета мехом.

Взглянув на свою бывшую жертву, Мрра вздрогнула, затем бросила взгляд на тела двух сестер-пум. С низким рычащим стоном она повернулась на лапах и сократила расстояние между собой и тремя людьми, которых должна была убить их трока.

Никки чувствовала, что связь между ними истончается. Колдунья не могла общаться с ней напрямую, и не могла понять, что думает Мрра. Она просто знала, что она, Бэннон и Тистл теперь в безопасности от дальнейших нападений с ее стороны. И что теперь Мрра будет жить… хотя и осталась одна.

Но совсем одинокой хищница не останется: в ней всегда будет присутствовать тень Никки.

Молотя хвостом, песчаная пума влетела в безжизненную пустошь, перепрыгивая обнажения гладкого камня, выступ за выступом.

Тистл глядела вслед ей вслед, а Бэннон, в растерянности, по-прежнему держал свой окровавленный меч. Никки, наблюдая за удаляющейся пумой, ощутила странное чувство потери.

В мгновение ока зверь исчез в неровных тенях.

Глава 47

По мере постижения всего масштаба библиотеки, Натан готов был поверить, что архив Клифуолла может содержать тайны всей вселенной… осталось только понять, что ему нужно найти, и где. Он размышлял, грызя овсяное печенье, принесенное одним из послушников с кухонь.

Проблема была в том, что никто не понимал всей задачи. В общей сложности сотни архивариусов и меммеров знали только несвязные части. Это было похоже на попытку отыскать созвездия в облачную ночь, когда промелькнуло всего несколько звезд.

Хотя, теперь все созвездия были неверные и предстояло изучать вселенную с чистого листа.

Натан догрыз печенье и рассеянно зажевал с тарелки следующее. Не успел он бегло прочитать лежащий перед ним том, как скромная девушка-ученица доставила еще. Мия была одной из воспитанниц, предоставленных ему в содействие: около девятнадцати лет, с короткими мышино-каштановыми волосами и мечущимися глазками, казавшимися более привычными для чтения, нежели к общению с другими людьми.

— Я нашла их для вас, волшебник Натан. Они могут содержать важные строки для исследования.

Она была девочкой с одной из семей, живших в каньоне, и воспитывалась тут, обучаясь чтению и наукам. Мия родилась после того, как Роланд бежал из Клифуолла и начал вытягивать жизнь из мира.

— Спасибо Мия, — произнес волшебник с благодарной улыбкой. Всякий раз, когда он просил ее найти книги или свитки по определенному предмету, она торопилась и возвращалась с более-менее подходящими экземплярами. Когда Натан проводил пальцами по словам на древних языках, Мия часто сидела рядом с ним, надеясь помочь, читая книги, которые охватывали и ее собственные интересы.

Сейчас он поднял верхний том и открыл потертую обложку.

— Ах, трактат об увеличении роста растений.

Мия кивнула.

— Я решила, что он может предложить возможное противодействие магии Пьющего жизнь. Основополагающие формы заклинания могут иметь некоторые общие черты.

— Отличное предположение, — похвалил Натан, хотя сам считал это маловероятным.

Следующий том в стопке был испещрен нераспознанными им письменами: угловатыми символами и ниспадающими изгибами рун. Слова, казалось, источали некую силу, и он коснулся их, как будто мог позволить чужеземному алфавиту просочиться сквозь кончики пальцев.

— Ты узнаешь этот язык? — спросил он Мию. — Это не древне-д'харианский, и ни один из языков Древнего мира, которые я знаю.

Девушка смахнула свои короткие волосы с лица и завела их за уши.

— Некоторые из наших самых старых свитков написаны этими письменами, но никто не может их прочесть. Кто-то говорит, что они были частью древней библиотеки, похищенной из города Ильдакар.

Натан отложил том, так как непонятная письменность делала его бесполезным для него. Он был рад видеть, что следующая книга содержит карты обширной территории, хоть и без какой-либо системы координат. В одной схеме был показан ряд гор, простирающихся от холмистых предгорий к острым скалам. Пунктирные линии указывали на извилистые, коварные дорожки, ведущие к вершине. Экзотические названия вершин и рек были ему незнакомы, пока глаза волшебника не застыли на паре слов:

Кол Адэр.

Он задержал дыхание. Итак, это место действительно существовало — по крайней мере, ведьма оказалась права. Натан задался вопросом: представляла ли широкая долина на карте некогда плодородное пространство, ставшее ныне Шрамом.

Натан почувствовал отчаянное стремление вернуть свою магию, хотя бы для того, чтобы помочь в борьбе с Пьющим жизнь. Никки не требовалось спасать мир самостоятельно. Начав это путешествие, он не слишком переживал о том, что потерял свой дар пророчества, поскольку все пути-развилки и страшные предупреждения не причинили ему ничего, кроме огорчения. Но его магический дар был такой его неотъемлемой частью, что он воспринимал его как должное. Он делал его целым.