МИ (Цикл)

Кэлен отвернулась от витрины и едва не столкнулась с Чандаленом. Его лицо побагровело. В глазах полыхала ненависть.

— Не все мужчины такие! Я перерезал бы глотку любому из своих воинов, если бы он позволил себе такое!

Кэлен ничего не ответила. У нее внезапно пропало всякое желание говорить. Распахнув накидку, она быстро пошла прочь. Сейчас ей нужно было глотнуть холодного воздуха.

В молчании, нарушаемом только звуком шагов и завыванием ветра, они миновали конюшни, где валялись конские туши с перерезанным горлом, прошли мимо гостиниц и старых домов с высокими окнами. Широкие карнизы смыкались над головами, погружая улицу в полумрак. Деревянные резные пилястры у двери одного из домов были изрублены ударами меча безо всякой причины — просто потому, что были слишком красивы.

Здесь, в тени крыш, было еще холоднее, но Кэлен не замечала холода. Они переступали через трупы, огибали опрокинутые кареты и подводы. Повсюду царило безумие смерти и разрушения.

Глядя себе под ноги, Кэлен упрямо брела по глубокому снегу. Порыв ледяного ветра обжег кожу, и она снова завязала воротник накидки: холод отнимал не только тепло, но и силы. С угрюмой решительностью она шла к своей цели, надеясь в глубине души, что никогда не достигнет ее.

Окруженная со всех сторон застывшей смертью, подавленная одиночеством, она шла и беззвучно молилась: «Прошу вас, добрые духи, окружите Ричарда теплом».

Глава 28

Выжженная солнцем бесплодная равнина простиралась насколько хватал глаз. Впереди, у самого горизонта, дрожал раскаленный воздух, и казалось, что там отплясывают загадочный танец бесплотные призраки, живущие в этой пустыне. Далеко позади высились последние скалы хребта, который они недавно пересекли.

Ричард утер рукавом взмокший от пота лоб. Скрипнуло седло. Ричард ждал. Бонни, Джек и третья лошадь, Джеральдина, тоже терпеливо ждали, время от времени постукивая копытами по иссохшейся, потрескавшейся земле.

Сестра Верна застыла в седле, вглядываясь в слепящую даль с таким вниманием, словно там разворачивались какие-то чрезвычайно важные события. Если не считать слегка растрепанных волос, жара, похоже, не причиняла ей никаких неудобств.

— Что за погода? — нарушил молчание Ричард. — Ведь сейчас зима! Я никогда не слышал, чтобы зимой стояла такая жара.

— В разных местах погода разная, — буркнула сестра Верна.

— Что значит — разная? Зимой везде холодно. А такая жарища бывает только летом.

— А в горах летом лежит снег.

— Я знаю. Но ведь это только в горах. Чем выше, тем холоднее воздух. А мы на равнине.

— Погода зависит не только от высоты, — по-прежнему не оборачиваясь, сказала сестра Верна. — На юге всегда теплее, нежели на севере. А это место особенное. Оно само по себе источник жара.

— И что же это за место?

— Долина Заблудших, — прошептала она.

— А кто тут заблудился?

— Те, кто ее создал. И те, кто пытался пройти. — Наконец она соизволила взглянуть на него. — Здесь кончается мир. Во всяком случае, твой.

Бонни переступила с ноги на ногу, и Ричард чуть переместился в седле.

— Если здесь кончается мир, зачем мы сюда притащились?

Сестра Верна указала рукой на лежащую перед ней равнину:

— Как Вестландия, где ты рожден, отделена от Срединных Земель, а те, в свою очередь, от Д’Хары, так и эти земли отделяют твой мир от того, который лежит по ту сторону.

Ричард нахмурился:

— А что за мир лежит по ту сторону?

Сестра Верна опять отвернулась.

— Ты жил в Новом мире. Там, за этой равниной, начинается Древний мир.

— Древний мир? Никогда о таком не слышал.

— В Новом мире о нем известно лишь очень немногим. Он ушел в прошлое и забыт. Долина Заблудших разделяет оба мира так же, как границы разделяли на три части Новый мир. Та бесплодная местность, по которой мы ехали, и эта долина… Никто из тех, кто отважился пересечь их, не вернулся назад. Люди считают, что дальше ничего нет. Здесь проходят южные границы Срединных Земель и Д’Хары, а за ними, как утверждают невежды, тянется бескрайняя бесплодная равнина.

Ричард подъехал вплотную к сестре Верне.

— А на самом деле? И почему никто не может ее пересечь? И если это еще никому не удавалось, то как пересечем ее мы?

Она искоса взглянула на него.

— Простые вопросы, но непросто ответить. Земли между Древним и Новым миром на самом деле узкий перешеек, с обеих сторон сжатый морями.

— Морями?

— Ты никогда не видел моря?

Ричард отрицательно покачал головой.

— Далеко на юге Вестландии, я слышал, есть море, но люди там не живут. Во всяком случае, так говорят. Сам я его никогда не видел, но знаю, что оно похоже на гигантское озеро.

— Так и есть, — усмехнулась сестра Верна. Она показала рукой направо. — Там, в нескольких днях пути, начинается море. Слева тоже лежит море, только немного дальше. Пустыня велика, но все же именно здесь Древний и Новый миры ближе всего подходят друг к другу. Поэтому война вспыхнула здесь. Война между волшебниками.

— Между волшебниками? Какая война?

— Да, между волшебниками. Это было очень давно, когда в мире было много волшебников. В результате возникла пустыня, которую ты видишь перед собой. Это все, что осталось от чародеев, чье могущество намного превышало их мудрость.

Ричарду не понравился взгляд, которым она его одарила.

— И кто победил?

Сестра Верна положила руки на луку седла, и поза ее стала менее напряженной.

— Никто. Враждующие стороны были разделены этим перешейком между морями. Война закончилась, но никто не добился перевеса.

Ричард наклонился и достал из седельной сумки флягу.

— Не хочешь воды?

С легкой улыбкой сестра взяла протянутую флягу и сделала большой глоток.

— Эта долина — пример того, что происходит, когда магией управляет сердце, а не разум. — Ее улыбка увяла. — Теперь оба мира разделены навечно. И это, кстати, тоже одна из причин, по которой сестры Света обучают тех, кто имеет дар: чтобы эта ошибка не повторилась.

— А из-за чего они сражались?

— Из-за чего, по-твоему, могут сражаться волшебники? Из-за власти, конечно.

— Я слышал о войне, в которой решалось, имеют ли право волшебники править миром.

Она вернула ему флягу и вытерла губы тыльной стороной ладони.

— Это разные войны. И вместе с тем — одна. Та, о которой ты говоришь, была уже позже, когда миры разделились и волшебники, принадлежащие к разным лагерям, оказались заперты в Новом мире. И те, и другие пытались навязать свою волю тем людям, которые жили там или попали туда вместе с волшебниками. Потом одна из этих групп затаилась и столетиями наращивала свою мощь, чтобы в один прекрасный день сделать попытку захватить власть над Новым миром. Именно тогда прежняя вражда вспыхнула с новой силой. Война продолжалась до тех пор, пока они не потерпели поражение и не были уничтожены. Лишь немногим удалось бежать и укрыться в Д’Харе, которая была их твердыней. — Она взглянула на Ричарда, вскинув бровь. — Сдается мне, они были одной с тобой крови.