Ми диез

– Не вызвали, пригласили. Празднества тогда в столице устраивались, в честь передовых строителей канала. С вручением наград и всенародным ликованием.

"Надо будет не забыть продиктовать еще вот что: соблюдающие справедливость соблюдают ее из-за бессилия творить несправедливость, а не по доброй воле. Это мы легче заметим, если сделаем вот что: дадим полную волю любому человеку, как справедливому, так и несправедливому, творить все, что ему угодно, и затем понаблюдаем, куда поведут его влечения. Мы поймаем справедливого с поличным: он готов пойти точно на то же самое, что и несправедливый - причина тут в своекорыстии, к которому, как к благу, стремится любая природа... Надо не забыть. Пусть это не я придумал, но мне могут скорее поверить, чем древнему покойнику. Ведь я выжил, я жив, значит, прав".

– Хотел бы я быть на той площади, со всеми вместе, - закручинился вдруг собеседник.
– Все мы должны быть вместе. Все, кто строил. Не повезло. Но ведь и смерть работала на общее благо.

– Какое там благо... Просто новый начальник, тот, что после круглоголового был, помнишь, усатый?
– все продовольствие разом продал. Вот и весь бунт. Вот и все благо. На фоне ликования. И знаешь, нас слишком долго держали всех вместе, обивали в массы, строили в колонны. Я, кажется, впервые в жизни сам по себе, один. А теперь еще и родственников за границей нет. Сбылось. Вот оно как.

– А деньги тебе зачем?

– Племяннику отдам, - сказал старик.
– Он молодой, ему пригодятся.

Легок на помине, осторожно, убедившись, что в соседней комнате посторонних нет, из-за двери вышел племянник.

– Спасибо, дядя!
– сказал он.
– Ты теперь на минутку, пожалуйста, еще засни!

– Ладно, - сказал старик.
– Ты заходи, когда что нужно.

И заснул.