Мичман Империи. Часть первая

— А всё из-за жадности, дорогие сограждане, — подхватил нить обвинений губернатор. — Многим из вас поступало предложение от графа Раксы продать землю, точно такое же было сделано и воеводе Турову. Но жадность взяла верх над разумом, и он решил запугать вас, чтобы получить земли себе. Но вы можете….

— Он это серьезно? — моему удивлению не было предела. — Пап, они же сейчас Деда попытаются арестовать, как я понимаю.

— Не дёргайся, всё под контролем, — успокоил меня отец. — Мы такой сценарий прорабатывали, всё хорошо будет, на крайний случай, у нас в броневике сидит джокер, которого ничем не перебить, — это он на Серафима и его боярство намекнул.

— Не думал, что Дед такой психолог и тактик, — протянул я.

— Короля играет свита, сынок, не забывай о матери и брате. Ты сильно удивишься, узнав об их роли во всем этом.

—… вы можете не переживать, — продолжал Швельброд, — злой умысел Воислава Турова раскрыт, и справедливость восторжествует, а потому….

— Стойте! — мимо нас с отцом пронёсся знакомый по утренним событиям штаб-ротмистр жандармерии. — Господин генерал, Ваше высокоблагородие! — Зубенко, а это был именно он, остановился в двух шагах от своего начальника. — Произошла ошибка, корнет Вожаев ошибся с выводами, — громко, чтобы все слышали, докладывал штаб-ротмистр. — Мной установлены нарушения в работе жандармского корпуса, а также то, что нападение точно было. Всё изложено в материалах, — он достал свой коммутатор, и принялся тыкать в него пальцами.

— Хм, а вот такого варианта мы не предусмотрели, — протянул отец рядом со мной, — но это, даже лучше, не надо будет раскрывать свои козыри.

— Можно и мне копию? — произнёс Дед, пока генерал сверялся со своим инфопланештом.

— Конечно, Воислав Драгомирович.

— Что ж, эм… — генерал не знал что сказать, рядом с ним стоял красный от злости Швельброд, и сверлил взглядом Зубенко, а человек Раксы уже ушёл со сцены, да и вообще покинул трибуну, забрав бойцов графа. — Эти сведения….

— Подтверждают, что я имел право поднять ополчение, — перебил его Дед. — Жандармерия не справляется со своей работой, потому мы сами себя защитим. Да, мужики?

— Да! — взревела толпа.

— Один момент, воевода, — процедил в микрофон губернатор, — вы подписали бумагу здесь, а подняли ополчение ночью. Это нарушение протокола, и я в праве отменить….

— Все приказы были подписаны ночью, — не дал ему договорить Дед, — а здесь, — он забрал бумагу у Тихона, и передал её Швельброду, — я подписал заявку на участие в губернаторских выборах. Согласитесь, подходящий момент, а реклама чудо, как хороша.

* * *

К броневику я пробирался один, чтобы не привлекать к себе чужое внимание. Журналисты, после заявления Деда, как с цепи сорвались. Швельброд со своими приближёнными уехал, а местные писаки просто завалили нового кандидата в губернаторы вопросами.

— Воислав Драгомирович, какая будет реакция на голословные обвинения Вас в превышении полномочий?

— Будет ли подан иск о клевете?

— Правда, что Вы считаете, будто за нападением на ферму стоит граф Ракса?

— Что сподвигло Вас на этот шаг? Это месть за гибель внука? — доносилось до меня через приоткрытое окно антиграва.

Мы с Серафимом забились в дальний угол машины, чтобы нас нельзя было рассмотреть, а Дед с отцом стояли у самого борта, отбиваясь от репортёров.

— Я не знаю, откуда вы берёте такие вопросы, — отвечал Дед. — Всё это досужее мнение, чей-то вымысел.

— Верны ли слухи, что Ваш второй внук крутит роман с аристократкой?

— А для внучек Вы будете подыскивать женихов среди дворян?

— Всем известно, что Ваш внук соблазнил графиню Юдину, что привело к войне двух аристократических родов, — вещал кто-то. — Юдины фактически уничтожены, юная Иллирика Данактовна пропала, Ростислав Туров погиб. Неужели Ваша активность и прибытие на планету графа Раксы совпадение?

— Ша! — рявкнул Дед, да с такой силой, что броневик тряхнуло, а журналистов повалило на землю. — Сейчас я на похороны, потом домой, — он поднял руку, призывая к молчанию, и продолжил: — через шесть часов, соберём пресс-конференцию, здесь, в Малом Новгороде, с прямым эфиром и фотосессией. До этого момента никаких вопросов. А пока готовьтесь.

Дожидаться какого-либо ответа они с отцом не стали, залезли в антиграв, и мы рванули к центральному кладбищу. Похорон я не видел. Вместе с Серафимом ждал в машине, чтобы не светить свои лица. Слышал только воинский салют, да, обрывки Дедовой речи.

После же, мы в молчании летели домой, где тут же был созван всеобщий совет, на котором кроме военных присутствовали и Ждан с мамой, и Лирой.

Еще до собрания, во время сидения в антиграве, я начал понимать, что за каша заварилась здесь после нашего приезда. А, если быть честным, ещё раньше, после того, как я слил Гривасова Могуте.

Началось всё с безобидной фразы Серафима:

— Крутой у тебя дед, Ростислав, — ни с того, ни с сего нарушил молчание Апостолов, пока антиграв стоял на кладбище.

— Ты так говоришь, потому что он Ерастова гнобит?

— Ха, — Серафим подкрутил ус, и посмотрел на меня, как на ребёнка. — Я бы с радостью поменялся местами с Саней. Ты этого не видишь, но Воислав Драгомирович к нему, как к сыну относится, любит и дорожит им.

— То есть, это так его отеческая любовь проявляется?

— Нет, Ростислав, это он так его наказывает за то, что тебя втянули в игры аристократов.

— Какие игры, — не понял я? — Это всё давно началось, с моих отношений с Лирой, а сейчас последствия….

— Говорю же, ты не видишь дальше собственного носа. Ты впутался в интриги дворян, а Сашка мог это предотвратить, но не сделал, или не вышло, не знаю, как там точно происходило. Может, у него и не было возможностей никаких.

— Да о чём ты говоришь? — возмутился я. — Слышал, что репортёры говорили про внука соблазнившего графиню, так вот….

— Давай так, — перебил меня Серафим, — я не могу тебе сказать открытым текстом, обещал не делать этого, но никто не запрещал намеки.

— И? — уставился я на него, так как он замолчал.

— Думай, мичман, ты провернул успешную операцию на Тау Метам, а тут расслабился, положился на других. Ты вообще, понимаешь, что происходит?

— Ну, — замялся я, — война родов идёт, готовимся к ней….

— А зачем?

— Ну… — протянул я.

А действительно, зачем? Понятно, что ополчение для безопасности жителей и фермеров Малого Новгорода надо было поднимать, и мы тут не играем никакой роли. Это и без нас бы произошло. Что такого делается, от чего зависит наша с Лирой судьба? На ум приходит только то, что мы уже всё сделали. Нужные бумаги в дворянской палате выправили, спрятались в безопасном месте. Нам осталось только две недели переждать, даже меньше, и улететь. А к чему тогда был разговор о слугах и встрече?