Миф о русском дворянстве: Дворянство и привилегии последнего периода императорской России
Шрифт:
По свидетельству А. Романовича-Славатинского, автора образцовой работы по истории дворянства, до освобождения крестьян немногие дворяне стремились занять должность предводителя, поскольку она требовала больших расходов, включая ожидаемые дворянами роскошные обеды, особенно в период проводимых каждые три года собраний, и поэтому «могла манить только весьма богатых, досужих помещиков». Небольшое число достаточно богатых и готовых служить дворян, пишет автор, переизбирались по нескольку раз — три срока были почти правилом, не редки были пять сроков, но и семь или девять сроков тоже не были чем-то неслыханным. Предводители, замечает также Романович-Славатинский, обычно принадлежали к ничем не выделяющимся, провинциальным семьям — без титула и не древнего происхождения {426} . Эта характеристика дореформенных предводителей дворянства хорошо согласуется с их изображением Терпигоревым, которое относится к первому пореформенному десятилетию: «Наш уездный предводитель, бессменно прослуживший четыре трехлетия, месяца за два умер, и теперь предстояло многотрудное дело выбрать человека, который удовлетворял бы в одно и то же время и всем „партиям“ и всем требованиям предводительского ранга, т. е. чтобы это был человек сильный и умный, стоящий выше всех сословий, или чтобы это была бесцветная личность; но в том и в другом случае чтобы был человек если и не богатый, то уж во всяком случае с хорошими средствами» {427} . Писавший в начале двадцатого века исследователь права барон С. А. Корф также
118
Этой же точки зрения придерживается и Мэннинг, утверждающая, что «пребывание на таких постах [как уездный предводитель] обычно бывало продолжительным, иногда даже двадцать лет подряд» (Crisis.Р. 39).
Это общепринятое представление нуждается в корректировке, по крайней мере в отношении губернских, а вероятно, и уездных предводителей дворянства. Между 1777 и 1910 гг. в сорока семи губерниях Европейской России, в которых в те или иные годы существовала эта должность, 983 дворянина служили на посту губернского предводителя {429} . Из них 888 были избраны, а остальные назначены — сорок девять в западных губерниях, где по причине польского восстания с 1860-х гг. выборы были приостановлены, четыре в Олонецкой губернии между 1812 и 1858 гг., и сорок два, назначенные губернаторами временно, чтобы заполнить неожиданные вакансии до конца срока, но так и не избранные своим электоратом. Существенно более половины всех выбранных на свой пост предводителей были избраны только на один срок и более трех четвертей — не дольше чем на два срока (см. табл. 22) [119] .
119
По данным Гамбурга, ситуация с предводителями в период с 1859 по 1916 г. была схожей (Hamburg. Land.P. 19–22), но, включив в вычисления данные о назначенных предводителях, которые обычно оставались на своем посту более длительное время, он получил несколько более низкий коэффициент сменяемости.
1 …… 521 / 58,7
2 …… 163 / 18,4
3 …… 90 / 10,1
4 …… 54 / 6,1
5-7 …… 53 / 6,0
8-10 …… 7 / 0,8
Распределение по срокам пребывания в должности примерно одинаково для предводителей, избранных в первый раз до и после 1861 г. Приблизительно один из пяти губернских предводителей дворянства принадлежал к семье, среди членов которой один человек, а иногда и больше также занимал должность предводителя [120] . Только в Могилевской губернии в течение некоторого времени этот пост стал фактически собственностью одной семьи: И. О. Голынский, его брат и трое сыновей занимали должность предводителя в течение сорока восьми лет из шестидесятитрехлетнего периода, с 1781 по 1844 г. В считанных случаях семья поставляла предводителей для двух или более губерний [121] . Но это были исключения. В подавляющем большинстве случаев пост губернского предводителя не становился исключительным достоянием какой-либо одной семьи или группы семей, и нормой была регулярная сменяемость людей на этом посту, а не длительное пребывание в должности.
120
С 1777 по 1910 г. в 41 губернии было восемьдесят случаев, когда должность предводителя занимали двое и более членов одной семьи; при этом в 35 случаях сын сменял на этом посту отца, но обычно не сразу, а спустя один или несколько сроков.
121
Самыми известными примерами этого являются Бобринские и Капнисты. В. А. Бобринский служил губернским предводителем дворянства в Туле с 1862 по 1863 г., его сын — в Москве с 1875 по 1883 г., его племянник в С.-Петербурге с 1869 по 1872 г., а сын последнего также в С.-Петербурге с 1876 по 1888 г. и еще раз с 1891 по 1895 г. Также и пять членов семьи Капнистов отслужили одиннадцать сроков на посту губернского предводителя дворянства в Киевской, Екатеринославской, Полтавской и Харьковской губерниях в период с 1784 по 1901 г.
Аналогичного анализа длительности пребывания на посту уездных предводителей по всем губерниям Европейской России не существует, но если считать Московскую губернию типичной, мы получаем сходную картину продолжительности пребывания уездных предводителей в остальных губерниях (см. табл. 23). В Московских уездах чаще, чем на уровне губерний, случалось так, что должность предводителя переходила от отца к сыну. В двух уездах из тринадцати пост предводителя на долгое время стал достоянием одной семьи [122] . И если в Москве частота сменяемости уездных предводителей была почти такой же, как губернских предводителей в Европейской России, здесь несколько чаще случалось, что этот пост оказывался монополией определенных семей.
122
В Богородском уезде с 1869 по 1908 г. с двумя краткими перерывами в 1872–1875 и 1896–1899 гг. пост предводителя занимали Н. Ф. Самарин и трое его племянников. В Верейском уезде с 1873 по 1912 г. пост предводителя непрерывно занимали В. К. Шлиппе, его брат и его сын. Очень сходную картину о губернских предводителях дают сведения об уездных предводителях дворянства в шестнадцати губерниях в период с 1885 по 1917 г. (Hamburg. Land.P. 19–22).
1 …… 189 / 61,2
2 …… 55 / 17,8
3 …… 28 / 9,1
4 …… 20 / 6,5
5-7 …… 10 / 3,2
8-10 …… 7 / 2,3
Чтобы получить типичный портрет дворянина, избиравшегося на пост губернского предводителя в конце XIX в., я проанализировал послужные (формулярные) списки 29 человек, занимавших пост губернского предводителя в двадцати шести губерниях Европейской России с января 1899 г. по декабрь 1904 г. {432} В выборку вошли двадцать девять (57 %) из группы в пятьдесят один человек, занимавших пост в тот период в тридцати семи губерниях, в которых проходили выборы предводителей. Большинство людей в этой группе были впервые избраны на пост предводителя в возрасте 45 лет или моложе (см. табл. 24).
31-35 …… 5 / 17,2
36-40 …… 4 / 13,8
41—45 …… 8 / 27,6
46-50 …… 7 / 24,1
51-55 …… 3 / 10,3
56-60 …… 1 / 3,4
61-65 …… 0 / 0,0
66-70 …… 1 / 3,4
Восемнадцать предводителей (62,1 %) имели то или иное высшее образование, из них тринадцать в то или иное время побывали студентами университета [123] . Из одиннадцати предводителей со средним образованием семь являлись выпускниками пажеского или кадетского корпуса. Двадцать два предводителя (75,9 %) прошли через государственную службу — тринадцать в составе гражданской бюрократии, один — армейской, а восемь служили и по гражданской и по военной части. Средняя выслуга лет у двадцати одного человека, служивших по гражданской части, составляла одиннадцать лет, а девять бывших военных прослужили в среднем только по пять лет. Все, кроме пятерых, имели опыт службы в качестве почетных мировых судей или смотрителей уездных училищ, либо, в ряде случаев, членов земского собрания, земской управы или городской думы. У двадцати был семилетний (в среднем) опыт службы в качестве уездных предводителей дворянства.
123
По расчетам Гамбурга, средний возраст впервые избранных на пост 86 губернских предводителей составлял 48 лет (период не определен) (Hamburg. Land.P. 32); в другом месте он сообщает, что в 1903 г. 18 из 40 губернских предводителей (45 %) имели, по крайней мере незаконченное, высшее образование (Portrait of an Elite: Russian Marshals of the Nobility, 1861–1917// Slavic Review 40 [1981]:595).
Все двадцать девять предводителей из нашей выборки были землевладельцами. Только в двух случаях нам неизвестна площадь их владений (см. табл. 25).
500-1000 …… 3 / 11,1
124
Примечание:Площадь вычислялась как сумма того, что принадлежало самому предводителю и/или его жене во всех губерниях.
1001–5000 …… 10 / 37,0
5001-10 000 …… 6 / 22,2
10 001-20 000 …… 3 / 11,1
20 001-50 000 …… 3 / 11,1
50 001-80 000 …… 2 / 7,4
Большинство имели от 1000 до 10 000 десятин [125] . Двадцать пять унаследовали свои имения, четырнадцать — купили землю, у семерых землей владели жены, а десять имели землю не только в тех губерниях, где их избрали предводителями, но и в других.
Из нашей выборки следует, что спустя сорок лет после освобождения крестьян типичный губернский предводитель происходил из умеренно богатой семьи провинциального землевладельца и обладал университетским образованием. Начинал он свою карьеру на гражданской службе, довольно быстро после тридцати лет выходил в отставку и удалялся в родительское поместье, имевшее 5000–6000 десятин земли в одной губернии. В течение следующих десяти лет он служил местному сельскому обществу, занимая самые разные должности, после двух сроков в качестве уездного предводителя, лет в сорок пять, избирался на пост губернского предводителя, в пятьдесят выходил в отставку. Эта схема типичной карьеры предводителя не подтверждает утверждения Мэннинг, что дворяне зачастую использовали должность предводителя как «ступень к высокой должности в государственном аппарате» {435} . [126] Предводители, как бывшие, так и пребывающие в должности, часто призывались к участию в правительственных комиссиях, таких, как Кахановская комиссия и Особое совещание по делам дворянского сословия, но это уже совсем другая история.
125
В 1895 г. на каждого из двадцати двух губернских предводителей приходилось в среднем немного более 5500 десятин (Hamburg. Portrait.P. 592). По данным Мэннинг, в 1905 г. на каждого из двадцати девяти губернских предводителей (в выборке из тридцати одной губернии) приходилось в среднем по 5552 десятины (Crisis.P. 377).
126
За период 1861–1911 гг. Мэннинг насчитала девятнадцать бывших предводителей, получивших назначение на должность «губернаторов, вице-губернаторов или руководителей департаментов» в министерстве внутренних дел (р. 28 п). Девятнадцать — это лишь небольшая часть и губернских предводителей, служивших в этот период, и губернаторов, вице-губернаторов и руководителей департаментов. И было бы небесполезно знать, сколько из этих девятнадцати, подобно Столыпину, были назначены предводителями дворянства в западные губернии.
На стыке столетий губернский предводитель, подобно возглавлявшейся им корпоративной организации, никоим образом не был характерным порождением сословия, официальным представителем которого он являлся. Он был землевладельцем в то время, когда большинство дворянских семей стали безземельными; он совмещал службу государству с участием в жизни сельского мира, как того и требовал долг дворянина, в то время как подавляющее большинство других дворян его поколения уже отказались от одной из этих двух форм выполнения сословного долга перед обществом, а почти половина отказались от обоих. Далее, он принадлежал к явному меньшинству (менее 9 % всех помещиков и примерно 4 % всех дворян) тех, чьи имения превышали 1000 десятин. Как пост предводителя дворянства, так и вся корпоративная организация первого сословия превратились в представительство не сословия и даже не его большинства, а всего лишь незначительного меньшинства, образовавшего доминирующий элемент нового класса богатых сельских землевладельцев.
Эту перемену не признали ни самодержавие, ни защитники привилегий. И Александр III, и Николай II начинали царствование с превознесения предводителей дворянства как естественных руководителей не только дворянства, но и всего сельского мира. Предводители дворянства, особенно уездные предводители, являлись ключевым компонентом всех традиционалистских планов реформ местного управления, составлявшихся в двадцатипятилетие, предшествовавшее 1905 г. Пазухин, благодаривший судьбу за то, что «институт предводителей дворянства был каким-то чудом не снесен реформенным ураганом» 1860-х гг., рассматривал его как пример бескорыстного и честного служения обществу и государству. Он утверждал, «что из многочисленных властей нынешнего уездного управления предводитель дворянства есть самый популярный человек среди крестьян». Его план сделать предводителя председателем уездного съезда земских начальников увенчался успехом. Уездный предводитель должен был также председательствовать в назначаемом присутствии, которым Пазухин (безуспешно) попытался заменить уездную земскую управу {436} . [127]
127
Характерную для традиционалистов идеализацию фигуры предводителя дворянства подверг сомнению сенатор Г. А. Евреинов в работе, опубликованной в 1888 г., где он отметил, что в два предыдущих десятилетия уездные предводители попадались на растрате земских средств чаще, чем любая другая группа служащих местного самоуправления. На работу Евреинова ссылается Веселовский (История земства,3:333–334).