Мифология греков и римлян

Так многославное тут основали святилище богу Дети гиперборейцев, Пагас со святым Агийеем.

А затем, перечисляя других гиперборейцев, она в конце гимна назвала и имя Олена:

Так же Олен: он первым пророком был вещего Феба, Первый, песни который составил из древних напевов.

Кроме него, ни о ком не сохранилось памяти как о служителе бога; всегда говорили только о женщинах–пророчицах».

Во время нападения галатов на Фокею и на святилище Аполлона, по изображению Павсания, для защиты фокейцев тоже появились гиперборейские выходцы. Когда начался рукопашный бой, и молния ударила в галатов, и на них посыпались камни с Парнаса, то, говорит Павсаний (I 4), «перед варварами явились, как привидения, вооруженные воины», и, по преданию, «двое из них, Гиперох и Амадок, явились из страны гиперборейцев». Имена этих выходцев, несомненно, как–то связаны с упомянутыми выше девушками Геродота: Гиперох есть мужское имя от женского Гипероха, а Амадок очень напоминает Лаодику. Аналогичное сообщение о галатах Павсаний делает в другом месте (X 23, 2).

Менее известны гиперборейские выходцы Опис и Ге–каэрг, которые принесли с собой на Делос медные пластины (Псевдо–Платонов «Аксиох» 371а), причем Упис, или Опис, — один из предполагаемых отцов Артемиды, по Цицерону (De nat. deor. Ill 23), а Гекаэрг — известный эпитет Аполлона; Упис, Локсо и Гекаэрга как дочери Борея и первые приносители жертвы на Делосе упоминаются у Каллимаха (Hymn. IV 292 и сл.); Лок–сий — тоже эпитет Аполлона.

Любопытно отметить, что о некоей Опис у Аполлодора (I 4, 5) мы читаем, что Орион, совершивший насилие над Опис, одной из девушек, пришедших от гиперборейцев, был застрелен Артемидой. Это заставляет вспомнить Гомера (Од. V 121 —123), где Орион тоже убит Артемидой, но за связь с Эос, в схолиях же к «Илиаде» (XVIII 416) — за попытку оскорбить Артемиду. У Вергилия (Aen. XI 532) Латония, т. е. Артемида, обращается к своей спутнице Опис (упоминается она и у Нонна, Dion. XLVIII 332). Очевидно, Упис, или Опис, мужская или женская фугуры, имеют ближайшую связь с гиперборейским Аполлоном или Артемидой, будучи их представителями или помощниками.

По Павсанию (V 7, 7), «Ахейя прибыла на остров Делос из страны этих гиперборейцев. Затем Меланий из Кум в гимне к Опис и Гекаэрге (I 43, 4) сказал, что и эти девушки прибыли на Делос из страны гиперборейцев еще раньше, чем Ахейя». Наконец, по схолиасту к Аполлонию Родосскому (I 211), Дурис говорил о прибытии Зета и Калаида из страны гиперборейцев для участия в походе аргонавтов. Фанодик в первой книге «Делос–ских сказаний» сообщал, что Зет и Калаид прибыли для этого плавания из гиперборейской страны. Прибытие из гиперборейской страны всегда мыслилось происходящим в чрезвычайно торжественной и величественной обстановке. Плутарх (De mus. 14) сообщает: «…священные приношения гиперборейцев, говорят, доставлялись в древности на Делос под звуки флейт, сиринг и кифары».

В заключение обзора мифов о выходцах из гиперборейской страны упомянем, что, по Евсевию (Ргаер. evang. V 28, 4), и все делосцы являются не чем иным, как выходцами все из той же гиперборейской страны.

Это одинокое свидетельство, но оно характерно.

Укажем теперь и на ходоков в гиперборейскую страну. Этими ходоками были известные персонажи из аргосской героической мифологии.

Прежде всего нужно упомянуть прародительницу ар–госских героев Ио, которая, правда, не была в самой гиперборейской стране, но, по Эсхилу (Prom. 803—806, Соловьев), доходила до пределов этой страны. Изображая блуждания Ио, Прометей говорит:

Остерегайся грифов с острым клювом — Собак безмолвных Зевса; берегись И войска одноглазых аримаспов, Что на конях кочуют и живут У златоструйных вод реки Плутона.

Знаменитый потомок Ио, Персей, посетил гиперборейцев в то время, когда он боролся с Горгонами. О его посещении цветисто рассказывает Пиндар (Pyth. X 29—47).

Страну гиперборейцев посетил также и другой, еще более знаменитый потомок Ио, Геракл. Об этом тоже подробно говорит Пиндар (. III 16—60), который, к сожалению, использовал два варианта, не согласовав их между собой. По одному варианту, Геракл посетил гиперборейскую страну с целью получить оттуда маслину для разведения маслиновой рощи в Олимпии и для изготовления венков победителям в учреждаемых им Олимпийских играх. По другому варианту, он попал туда в силу приказания Эврисфея и преследования лани. Текст этот следующий:

«И Писа меня принуждает петь; от нее исходят богоданные песнопения для победителей, если кому–нибудь исполняющий древние уставы Геракла справедливый судья Эллады, муж Этолийский, выше вежд на кудри возлагает бирюзовое украшение маслины, прекрасный памятник олимпийских побед.

Эту маслину добыл у тенистых потоков Истра сын Амфитриона, убедивший своей речью народ гиперборейцев, слуг Аполлона. Дружески настроенный, просил он тенистое растение для гостеприимной рощи Зевса и для венцов доблестных мужей.

Уже ему, освятившему жертвенники отцу, светил полный, златоко–лесничный месяц всем своим вечерним оком, и он учредил священный суд для великих подвигов и вместе с ним пятилетние игры у божественных берегов Алфея; однако на земле Пелопса, в долине Крониона, не цвели прекрасные деревья. Сад, лишенный этих деревьев, показался ему подверженным острым лучам солнца. Тогда сердце [героя) возжелало отправиться в Истрийскую землю.

Там дочь Латоны, погоняющая коней, приняла пришедшего с высот и излучистых ущелий Аркадии, когда по приказанию Эврисфея и необходимости, возложенной отцом, он привел златорогую лань, которую некогда Тайгета, принеся Орфосии, определила священной. Преследуя ее, увидел Геракл и ту землю за холодным дыханием Борея.

Остановившись там, изумился он деревьям. И возымел тогда сладкое желание насадить [эти деревья] вокруг огибаемой 12 раз меты конного ристалища».

Кроме пиндаровской версии этого мифа имеется еще и другая, которая яснее всего сформулирована у Аполлодора (II 5, 11): «В качестве одиннадцатого подвига Эврисфей приказал Гераклу доставить золотые яблоки от Гесперид»; и «они находились не в Ливии, как говорят некоторые, но у Атланта, в стране гиперборейцев». Здесь, таким образом, в качестве гиперборейской страны фигурирует не Истрия, но крайний запад, и Геракл попадает туда в силу приказа Эврисфея не в погоне за ланью, но с целью достать золотые яблоки.

Популярность мифа о гиперборейском путешествии Геракла была достаточно велика, по крайней мере о нем упоминает (правда, чересчур кратко) еще Элий Аристид (VIII 47).

в) Далее, представляет большой интерес вопрос о географической локализации страны гиперборейцев. Те немногие сведения, которыми обычно располагают, говорят, что они живут где–то далеко на севере от Греции. Но вообще под географией гиперборейцев кроется нечто совсем другое, вовсе даже не географическое.

Два основных положения представляются нам очевидными на основании подробного анализа всех соответствующих источников.

1. Прежде всего гиперборейская страна вовсе не имела какой–нибудь определенной локализации. Она мыслилась в самых разнообразных местностях из известных тогда стран. Самим греческим писателям отнюдь не чужда мысль о полной географической неопределенности представления о гиперборейцах. Так, Страбон (XI 6, 2) говорит, что греческие географы «называли гиперборейцами, савроматами и аримаспами всех живших выше Эвксинского Понта, Истра и Адриатического моря». Едва ли какая–нибудь определенная география мыслится, например, в Гомеровских гимнах (Hymn. Horn. XIV 29), где гиперборейцы просто упомянуты наряду с Кипром и Египтом. В другом источнике (Anthol. Pal. VI 240, 4) высказывается желание об уходе болезни к гиперборейцам, как указание на неопределенную даль. То же находим и в другом месте «Антологии» (IX 550, 40), где говорится о славе Ортигии вплоть до гиперборейских Рипеев.

2. Под гиперборейской страной надо понимать не столько географическую местность, сколько определенного рода социальную категорию. Приведем некоторые материалы.

Версия Геродота, помещающего их далеко за скифами и еще другими народами, которые он перечисляет, широко известна. Первым выразителем ее в литературе, по–видимому, является Антимах (frg. 113), который прямо говорит: «Гиперборейцы — это аримаспы». По Стефану Византийскому (Hyperboreoi), это утверждает и Калли–мах (ср. Hymn. IV 291).