Мифология пространства древней Ирландии

Эта редакция диннхенхас содержит два независимых варианта истории о наделении дороги именем, как это часто бывает в старинах мест и в раннеирландской литературе в целом. Можно утверждать, что такие вариации отражают трансформационную стадию между традиционным типом памяти и позднейшей письменной памятью. Кроме того, здесь, как писал А. Ф. Лосев, могут просматриваться «разные степени реальности»[194] или разные уровни реальности, ведь греки из Скифии и семь провидцев для компилятора, записавшего текст диннхенхас, были одинаково реальны.

Вторая версия диннхенхас упоминает семь мифических провидцев (sechtor f'aith), и Дало – один из них. Слово f'aith (как в Laud 610, в «Лейнстерской книге» стоит среднеирландская форма f'aid) означало в древнеирландском «провидец, пророк». Соответствующее слово, упомянутое Страбоном, – (мн. ч.); согласно этому греческому автору (География, IV, 4) объясняли природные явления и осуществляли жертвоприношения как настоящие кельтские жрецы. Латинское слово vates «провидец, поэт», часто используемое в литературе для обозначения тех же самых персонажей среди галлов, происходит от одного и того же индоевропейск. корня *wat-, что и ирландское f'aith[195]. F'aith в ранней ирландской литературе обозначает как дохристианского провидца, пророка, друида, так и библейского пророка и христианского святого. В нашем фрагменте f'aith определенно используется в первом значении.

Число семь играет важную роль в кельтской мифологии, его роль сравнима с ролью числа пять. Есть несколько групп, состоящих из семи персонажей, упомянутых в кельтских текстах. Только семь человек из экспедиции Брана в Ирландию возвратилось в Британию, согласно второй ветви «Мабиноги», «Бранвен, дочь Ллира» («Branwen uerch Lyr»), такое же число воинов вернулось из экспедиции в Каер Сидди, упомянутой в валлийской поэме «Добыча из Аннувна» («Preiddeu Annwn»). Мы снова встречаем «семь провидцев (пророков)» в ранней ирландской литературе, когда семь провидцев (secht f'athi) предсказывают рождение Конхобара за семь лет до того, как он был рожден, как сказано в «Повести о Конхобаре, сыне Несс» («Sc'ela Conchobair maic Nessa»)[196]. Вероятно, феномен «семи провидцев» был прекрасно известен аудитории, являясь еще одним «гравитационным центром», объединяющим разные предания. Важно, что манифестация и наделение именем Шлиге Дала в этом варианте связаны с провидцами, персонажами, ассоциируемыми с вдохновением и знанием: здесь мы видим одну из возможных ассоциаций дорог со знанием. Похожий феномен семи мудрецов Рима или Греции или семи советников присутствует во многих литературах: от индийской (семь ведийских риши-«мудрецов» и сапталока, семь низших и высших миров, откуда каждый из этих мудрецов вышел и куда возвратился во славе перед тем как достичь окончательного блаженства) до византийской и средневековых западноевропейских литератур[197]. Представления о семи мудрецах в разных культурах подтверждают истолкование древней индоевропейской символики числа семь Гамкрелидзе и Ивановым, которые отмечали, что семь является числом, определяющим особую группу божеств или мифологических персонажей[198].

Генеалогия «семи провидцев» прослеживается до эпонима гойделов, Гайдела Гласа (заметьте аналогичный эпитет в Дало Глас). Их предки, упомянутые в диннхенхас, известны по ирландской псевдоисторической традиции. В нашем случае интересно найти тех же предков в генеалогии Немеда в «Книге взятия Ирландии» (Тат, Сру и Эсру)[199]. Я уже упоминал, что Немед согласно традиции происходил из греков Скифии (do Gr'ecaib Scith'ia), так же как Дало и его родичи в диннхенхас. Таким образом, второй вариант истории по редакции В, тоже доказывает заморское происхождение Дало согласно традиции. Все материалы, касающиеся Дало, подразумевают его происхождение или из Фир Болг, или из людей Немеда: в «Разговоре старейших» его называют одним из сыновей Умора, в диннхенхас его связывают с греками из Скифии. Важно, что история Дало и история Шлиге Дала всегда стоит в диннхенхас на первом месте перед историями о других четырех дорогах Ирландии. Легенда Шлиге Дала составляла основу диннхенхас дорог.

Смерть Дало к тому же формирует ось истории семи провидцев. Их рассеяние и наделение именами всех выше упомянутых мест, включая Шлиге Дала, следует за его смертью. Дало описан здесь не только как провидец (f'aith), но также как воин, герой и вождь (cungid, LL, cuinnig, Laud 610), охраняющий и объединяющий своих братьев. Этот образ схож с описанием Дало как жестокого воина в других источниках. Эта информация, равно как родословие Дало во втором варианте истории, не противоречит первому варианту. Побег брата/братьев Дало после смерти героя также повторяется в двух вариантах: Кармун идет до Кармуна в Лифе (co ndaluid… do triall a hErind co toracht Carmun), и остальные провидцы рассеиваются, пока не останавливаются в своих «доменах» таким же образом. Вероятно, два варианта, отраженные в редакции В, следуют общему шаблону, однако восходят к разным устным традициям.

В «Лейнстерской книге» этот вариант диннхенхас опускает местоположение двух из семи провидцев – Дало и Кармуна. Отсутствующая информация содержится в чтении из Laud 610, которое сообщает к тому же о месте погребения Дало: «Дало под Шлиге Дала» (Dala fo Sligi Dala i nbith). Этот фрагмент повторяет строки из метрических диннхенхас Шлиге Дала, где дорога также ассоциируется с местом погребения Дало: «так что от него, хоть и плоская его могила, | дорога получила свое королевское имя» (conid 'uad, cid f'aen a airm | fof'uair in r'aen a r'ig-ainm). «Плоская могила» в поэме, несомненно, обозначает дорогу.

История напоминает похожие рассказы в диннхенхас и в других жанрах ранней ирландской литературы, где манифестации некоторых природных или искусственных феноменов связываются с трансформацией тела человека или животного. Пример может быть взят хотя бы в диннхенхас Боанн. Дорога Дало получает свое название и появляется на свет только после того, как герой умирает, его тело погребается и неким образом преображается в дорогу.

Принимая во внимание историю манифестации дорог в ночь рождения Конна, можно предположить, что здесь мы сталкиваемся с циклическим восстановлением космического порядка. То есть дорога появляется сразу после смерти Дало, затем она скрывается в не-существовании снова и восстанавливается опять Шетной (или снова самим Дало, как утверждает другая прозаическая версия: n'o is Dalo fodesin ros-airnecht d'o). Как мы видим, редакторы/авторы диннхенхас вводят нас в настоящий лабиринт противоречивых мифологических фактов, в то же самое время считая всю эту информацию одинаково надежной и «истинной». Мне представляется, что путаница возникает, когда старая система циклического восприятия времени в устной традиции накладывалась на христианскую концепцию однонаправленной письменной истории.

В моем исследовании значения Шлиге Дала в ирландской мифологии и сакральной географии необходимо рассмотреть расположение мест, связанных с другими пятью провидцами. Интересно, что поэма из метрических диннхенхас «Тара V» в длинном списке топонимов повторяет девять географических названий из версии диннхенхас Шлиге Дала по «Лейнстерской книге»[200]. Эти топонимы определенно представляют собой группу, объединенную общей легендой. Дун Интейнг локализуется среди И Гаррхон, туата в Лейнстере в современном графстве Виклоу. Тул Туйнди, упомянутый в Laud 610 – это, скорее всего, тоже местность в Виклоу, упомянутая Э. Хоганом, а не местность с тем же названием в Мунстере. Эти места не лежат на дороге Дало.