Мифриловый крест

Я кивнул.

–  Словакия?

–  Чечня.

Сидор огорченно зацокал языком.

–  Снова, выходит, абреки зашевелились? Ох, беда с ними. Я всегда говорил, надо ихнее племя гадское извести, как господь Содом и Гоморру извел, все одно беды меньше. Так, значит, воевал… убег, поди, с войны-то?

–  Отпустили.

–  Изранен был?

–  Нет, бог миловал. Срок вышел.

–  А сколько тебе годков-то?

–  Двадцать три.

–  А где ты служил-то? Что-то не знаю я частей, где через семь лет отпускают.

–  Два года, а не семь, меня забрали в двадцать один.

–  И что, через два года отпустили? Где служил-то?

–  Разведрота сто девяносто второго десантного полка, - ответил я чистую правду.

Сидор звонко хлопнул ртом.

–  Так ты что, из монахов, выходит? Дикий?

–  Я постриг не принимал, - снова сообщил я чистую правду.

–  Но слово знаешь?

–  Чуть-чуть. Иначе бы мне сегодня не выжить.

–  Что умеешь?
– в голосе Сидора проявились деловые нотки. А он не так прост, как кажется…

–  Говорят, я неплохо дерусь, - начал я, - стреляю из пистолета, пищали…

–  Да я не о том!
– перебил меня Сидор.
– Слово твое что умеет?

–  Почти ничего, - честно признался я.
– Я совсем недавно его получил, я им почти не владею, если честно.

Сидор задумчиво пошевелил челюстью.

–  А может… кстати, как тебя зовут-то?

–  Сергей.

–  А меня Сидор. Будем знакомы, стало быть. А может, Сергей, ты выложишь аккуратненько пистолетики на лавку, да и пойдешь куда глаза глядят? А? Или думаешь, коли стрелять начнешь, пуля не в потолок уйдет?

–  Первая пуля в потолок, - согласился я и вытащил Стечкина из-под полы.

Я отсоединил магазин и продемонстрировал его верхний срез Сидору.

–  Здесь двадцать пуль, - сказал я, - и девять в другом пистолете. Хочешь рискнуть?

Я защелкнул магазин на место и убрал Стечкина под дубленку. Сидор решил не рисковать.

–  А ты серьезный человек, - проговорил он.
– Где достал такую игрушку?

–  В лесу, - честно сказал я.
– Верст пятьдесят-семьдесят отсюда. Там еще есть.

–  Сколько?
– быстро спросил Сидор.

–  Тебе хватит.

–  Сколько за штуку?

Я задумался. Какой тут курс рубля?

–  В Москве обсудим, - сказал я после долгой паузы.

Сидор кивнул.

–  Пищаль у тебя такая же хитрая?
– спросил он.

–  Ага, - кивнул я.
– Кстати, это не обрез, она такая же короткоствольная, как и пистолеты.

–  На сколько шагов стреляет?

–  С трехсот в человека попасть можно.

–  С трехсот шагов?!

–  Ну, перед этим потренироваться надо…

–  С трехсот шагов, - со вкусом проговорил Сидор.
– Минуту назад мне показалось, что я продешевил, но теперь я так не считаю. Приноси клятву и поехали в Москву.

–  Сначала ты.

–  А ты умный парень, - усмехнулся Сидор.
– Клянусь отцом и сыном и святым духом, что не причиню никакого вреда рабу божьему Сергею, пока мы не окажемся в Москве.

–  И день после этого, - добавил я.

–  И день после этого, - согласился Сидор и замолчал.

–  Ты не закончил, - сообщил я.

Сидор глубоко вздохнул и закончил:

–  А если нарушу сию клятву, не быть мне живым.

–  Пусть поклянутся остальные, - потребовал я.

–  Сначала ты, - уперся Сидор.
– Забыл порядок?

Поколебавшись пару секунд, я произнес смертную клятву. Крест шевельнулся. Надо же, действует, а я уж подумал, что он растерял всю свою силу.

Приказчики или охранники или кто они там есть один за другим повторили клятву, а потом мы выпили за знакомство. А потом мы выпили за то, чтобы добраться до Москвы без затруднений. А потом просто так.

7.

Я продрал глаза и подумал, что пить надо меньше. Оказывается, я проснулся не сам, меня усердно пинал в бок парнишка… как его зовут-то… Афонька, вроде бы. Нет, он не пинал меня, он толкал. Я с трудом сел и голова взорвалась болью, я с силой сжал виски и услышал насмешливый голос Сидора:

–  Что, Сергей, отвык от водочки-то? Афонька, сгоняй на кухню, принеси рассолу!

Я ощупал карманы и обнаружил, что оба пистолета на месте. От сердца немного отлегло. А где автомат?

–  Не суетись, - сказал Сидор, - то, о чем ты подумал, уже спрятали. Эту вещь под полой не пронесешь, даже если приклад отпилить. Слушай, Сергей, ты не одолжишь мне один из… ну ты понимаешь?

Я кивнул, огляделся по сторонам и обнаружил, что нахожусь на сеновале, а вокруг снуют разнообразные крестьяне и купцы или кто их там вообще разберет. Я сделал усилие над собой и встал на ноги. Пошатнулся, но устоял, хотя для этого мне пришлось облокотиться на Сидора. Пистолет системы Стечкина незаметно перекочевал из-под полы моей дубленки под полу дубленки Сидора. Сидор присвистнул.

–  Ты точно ничего не перепутал?
– спросил он.
– Ты дал мне тот, который больше.

–  Не обольщайся, - улыбнулся я.
– Он предназначен для опытных бойцов, а для нас с тобой это просто пугач. Когда будешь из него стрелять, будь готов к тому, что промажешь.

–  Понятно, - ухмыльнулся Сидор.
– А я уж подумал, что ты с похмелья человеколюбием страдаешь. Афонька! Ты где там пропал?

Афонька притащил рассола и мир стал заметно лучше.

8.

Первое препятствие ожидало нас у выхода с постоялого двора. Перед воротами стоял десяток стрельцов в полном вооружении, сзади маячили черные рясы монахов. Путешественники толпились посреди двора, лошади ржали, люди нервничали.

–  Запомни, - сказал Сидор, - ты идешь с нами от самого Харькова. Потребуют клятву, скажешь так - клянусь, что сопровождаю сей караван с начала похода. Понимаешь, - он хихикнул, - наш поход на самом деле только начинается.

–  Что ты имеешь ввиду?
– не понял я.