Мифриловый крест

–  Нет, - сказала Зина, - мессия может просто приказать, и все станет по его приказу.

Кажется, я задал последний вопрос вслух.

Зина так и не спала, она отходила от постели моей мамы только затем, чтобы попить кофе или справить естественные надобности. Несколько раз я предлагал приготовить что-нибудь поесть, но она упорно отказывалась, она говорила, что пища материальная отвлекает от дел духовных и не стоит смешивать одно с другим, пока в этом нет острой необходимости. Я пытался сидеть рядом с ней, мне казалось, что если я включу телевизор или открою бутылку пива, это будет неправильно. Зина одобрительно улыбалась, наблюдая мои терзания, но, когда я спрашивал, чем ей помочь, она говорила, что ничего не нужно. В конце концов я не выдержал и отправился спать, но смог заснуть, лишь выпив сто грамм без закуски.

8.

Первым, что я услышал утром, был голос мамы.

–  Знаешь, милочка, - говорила она, - что-то после твоего лечения мне даже хуже стало. Проходить сквозь стены у тебя лучше получается, чем лечить.

Зина молчала и, несмотря на то, что от кухни меня отделяла стена, мне показалось, что Зина улыбается. Нет, мне не показалось, я действительно чувствую это!

–  Доброе утро, мама!
– сказал я, войдя на кухню.
– Как себя чувствуешь?

–  Нехорошо как-то, - сообщила мама, - кожа вся в прожилках, болит все, кости ломит. И все время пить хочется. И почки ноют сильнее, чем даже раньше было, боюсь, как бы колики не начались.

–  В течение ближайшей недели колики не начнутся, - пообещала Зина, - а потом я осмотрю вас еще раз.

–  Нет уж, дорогая моя, спасибо тебе большое, но я уж лучше как-нибудь по-другому, более привычными способами. Наша медицина хоть и дрянная, но…

–  Хоть какая-то польза от нее есть, - подсказала Зина.

–  Вот именно. То есть, я не то имела ввиду…

–  Я все поняла. Не волнуйтесь, я не обиделась.

Зина очаровательно улыбнулась и направилась в нашу комнату.

–  Тебе действительно стало хуже?
– спросил я маму.

Мама пожала плечами.

–  Не то, чтобы сильно хуже… но уж точно не лучше! Ты не сходишь в аптеку? Я напишу, какие лекарства купить.

–  Конечно, схожу, какие проблемы! Может, тебе еще в магазине что-нибудь купить?

–  Ну… - замялась мама, - я бы лучше сама посмотрела…

–  Конечно, мама!
– воскликнул я.
– Пяти тысяч тебе хватит?

–  У нас же всего пять тысяч.

–  Я имею ввиду рублей.

–  Ну… и на этом спасибо…

–  Сколько тебе нужно?

–  Сколько не жалко.

Я сходил в нашу с Зиной комнату, открыл верхний ящик комода, отсчитал десять тысяч рублей под ехидным взглядом Зины, и выдал их маме. Мама сердечно поблагодарила меня, но все равно у меня осталось ощущение, что я не самый хороший сын во вселенной, а так, средненький, хороший сын дал бы маме чуть-чуть больше.

–  Ты не обиделась?
– спросил я Зину, когда мама ушла.

Зина тоненько захихикала.

–  Было бы на что обижаться. Ты ведь не обижаешься на котенка, который нагадил тебе в ботинок.

–  Моя мама - не котенок! Или… для тебя все люди как котята? Да, наверное. Ты умеешь проходить сквозь стены, летать, регенерировать, ты практически неуязвима. Какое тебе дело до обычных людей?

–  Обычные люди могут испортить жизнь кому угодно. Не забывай, что Христа распяли обычные люди.

–  Разве Христос не добровольно взошел на крест?

–  Добровольно. Но кто его довел до такого поступка?

–  Иуда.

–  Ты евангелие давно читал?

–  Давно.

–  Перечитай еще раз, там все ясно написано. Иуда здесь совершенно ни при чем, если бы он не предал Христа, священники нашли бы другой способ.

–  Давай лучше об этом потом поговорим. Ты знаешь, я, кажется, начал читать мысли.

–  Чьи мысли?

–  Твои. Когда вы разговаривали на кухне, я почувствовал, что ты улыбаешься.

–  Это не мысли, это чувства, их гораздо проще ощущать на расстоянии. Ты чувствуешь только меня?

–  Вроде да.

–  Это хорошо, это означает, что у нас начинается эмпатия. Следующий шаг - любовь.

–  Разве вампиры способны любить?

–  Чем мы хуже людей?

–  Мы убиваем, чтобы жить.

–  Все убивают, чтобы жить, только некоторые убивают себя. Не грузись, Алексей, ты уже сделал выбор, теперь поздно менять стиль жизни, лучше сосредоточься на том, чтобы взять от жизни лучшее.

–  Я не Алексей, я Сергей.

–  Ты отрекаешься от церкви?

–  Мне наплевать на церковь! Твоя церковь - сборище мерзавцев, которые думают только о том, как получить себе еще чуть-чуть могущества. А знаешь, почему они думают только о могуществе? Потому что все остальное у них уже есть.

–  Верхушка любой большой организации состоит из подобных людей. Это естественный отбор, те, кто не готов посвятить жизнь карьерному росту, не поднимаются высоко, а те, кто готов, обычно имеют своеобразные свойства личности.

–  Все равно! Ты меня извини, но твоя церковь меня совершенно не привлекает.

–  Меня тоже.

–  Как? Ты же…

–  Да, я иеромонахиня. Но, думаешь, моя главная мечта - стать настоятельницей? Если ты так думаешь, ты ошибаешься.

–  А какая у тебя главная мечта?

Зина улыбнулась.

–  Главную мечту не так-то просто сформулировать. Но я попробую. Я хотела бы спокойно жить где-нибудь в тихом месте, рядом с человеком, которого люблю, я бы хотела, чтобы у нас были дети, немного, три-четыре, чтобы был дом и в нем все, что нужно. Чтобы были друзья, с которыми можно было посидеть за чашечкой кофе или стаканчиком вина, и чтобы никто не боялся того, что я вампир.

–  Последнее, скорее всего, недостижимо.

–  Я и сама знаю. Но кто сказал, что мечта должна быть достижимой? Кстати, сколько у вас стоит купить дом?

–  Дом или квартиру?

–  Дом.

–  Смотря где. В Москве вообще нереально ни за какие деньги, а если в деревне километрах в ста отсюда… это сильно зависит от местности, есть места, где дом вообще ничего не стоит, есть целые деревни из заколоченных домов, приходи, открывай любой и живи.

–  Проклятые места?

–  Нет, не проклятые. Просто слишком далеко от дорог, ближайший магазин километрах в тридцати, в распутицу не дойдешь…