Мифы Дальнего Востока. От хозяина тайги Дуэнте и шаманки Кытны до духов вулканов и мухоморных девушек

Нижний мир был также обителью злых духов амбанов. Они могли похищать людей и навсегда уносить их под землю.

Один охотник-негидалец как-то раз убил на охоте зайца. Жена сварила заячье мясо, и вся семья села ужинать. Самый младший из сыновей — мальчик лет шести — потянулся за лучшим куском. Но мать на него прикрикнула и дала другой кусок, похуже. Мальчик обиделся и вообще не стал есть.

Тогда мать то ли рассердившись, то ли в шутку распахнула дверь и крикнула в темноту: «Эй, принесите моему сыну (она назвала мальчика по имени) самого лучшего мяса!» И тут же кто-то из темноты поставил на порог миску с дымящейся вареной зайчатиной. Женщина решила, что это подарок от соседей, и сказала сыну: «Бери, ешь! Для тебя принесли особое угощение». Но едва мальчик взялся за миску, невидимая рука схватила его и вытащила наружу.

Отец выскочил следом, но никого не увидел и лишь услышал удаляющийся плач сына. Побежал отец на голос и оказался на краю большой ямы. Плач мальчика затих в ее глубине. Отец взял длинную веревку, привязал к ней камень и стал опускать в яму, но камень так и не достиг дна. Понял отец, что эта яма бездонна и его сына забрали в нижнюю землю, откуда ему уже не вернуться…

На первый взгляд эта сказка кажется детской «страшилкой», и можно подумать, что ее мораль заключается в том, что детям не следует привередничать за столом. Однако на самом деле это совершенно не так. В соответствии с древними мифологическими представлениями негидальцев здесь виноват не мальчик, а его мать, нарушившая сразу два запрета. У негидальцев существует поверье, что никому — ни члену семьи, ни гостю, ни случайно зашедшему путнику — нельзя отказывать в приглянувшемся ему куске. Считалось, что, если человек не съест того, чего ему захотелось, он может заболеть или даже стать жертвой злых духов. Кроме того, женщина, обращаясь в пустое пространство, назвала сына по имени, тем самым указав на него злым духам, которые и утащили ребенка в нижний мир.

СУСУ И ХИМНГУ

Как уже было отмечено, злые духи амбаны обитают в нижнем мире, но часто поднимаются в средний, чтобы причинить зло людям. Они могут принимать самые разные обличья, являться в образе зверя, птицы, неодушевленного предмета.

Согласно представлениям тунгусо-маньчжуров злые духи имеют настолько большую силу, что могут убить жителей целого селения. Всякое опустевшее селение называют сусу и обходят стороной как недоброе, опасное для человека место.

На краю большого селения росли две лиственницы: одна тонкая, другая толстая. Однажды прилетела откуда-то огромная птица. Села она на тонкую лиственницу, но та согнулась под ее тяжестью до самой земли. Тогда перелетела птица на толстую лиственницу, устроилась на самой вершине.

Все жители селения выбежали из своих домов посмотреть на диковинную птицу. Но это была не птица, а злой дух амбан, и все люди — мужчины, женщины, старики и дети — едва взглянув на нее, тут же упали на землю и умерли.

Осталась в живых только одна девушка, которая по обычаю жила в отдельном домике70.

Девушка слышала сквозь стены хлопанье крыльев, крики односельчан, а затем наступила такая тишина, что ей стало страшно. Подумала девушка: «Надо выйти посмотреть, что там случилось». Выломала дверь, выбралась наружу, огляделась и увидела: все односельчане лежат мертвые. Бросилась девушка к родительскому дому — лежат у порога отец и мать, поодаль братья и сестры.

Заплакала девушка. Так долго плакала, что слез у нее не осталось и голос пропал. Тогда взяла она кусок дерева, сделала конгкихи71, стал варган плакать вместо нее.

Много времени так прошло. Днем девушка плачет, ночью спит под открытым небом, в родительский дом вой­ти боится, потому что лежат перед входом неубранные тела.

И вот однажды во сне явился ей какой-то человек и сказал: «Не плачь больше. Я всех покойников уберу». Проснулась девушка — и правда, все умершие куда-то исчезли. Вошла она в родительский дом, стала жить. А тот человек приходил к ней каждую ночь, еду ей приносил. Перестала девушка бояться, каждое утро думала: «Скорее бы наступил вечер и пришел ко мне мой муж».

Полетели годы один за другим. За семь лет родилось у нее семеро сыновей. Выросли сыновья, стали на охоту ходить. А девушка постарела, и муж ее постарел. Однажды сказал он жене: «Недолго осталось мне жить на этом свете. Но я не простой человек, а химнгу72. Когда я умру, возьми мой глаз. Он будет светить тебе и нашим сыновьям». Сказал так химнгу — и умер.

Остатки селения на берегу реки. Негидальцы. 1956–1957 гг. Хабаровский край, район им. П. Осипенко. РЭМ 9017-69.

Российский этнографический музей

Жена исполнила волю мужа, сохранила его глаз. По вечерам светился глаз химнгу в доме ярче любого светильника73.

Однажды женщина подумала: «Вот умер мой муж, остались мы с сыновьями одни. Как нам жить, не видя других людей? Да и селение-то наше уже давно стало сусу. Когда я умру, придут сюда злые духи и убьют моих сыновей». Подумала так и сказала сыновьям: «Собирайтесь! Пойдем искать другие места, поближе к людям».

На другой день выпал снег. Немного, но можно было тащить по нему нарты-толгохи. Погрузили они на нарты все свои пожитки и отправились в путь. Три дня шли, перевалили через горный хребет. Вдруг женщина спохватилась: «А взял ли кто-нибудь из вас глаз вашего отца?» Переглянулись сыновья и испуганно ответили: «Нет! Забыли на полке!» Говорит женщина: «Нельзя его там оставлять. Пусть трое из вас вернутся за отцовским глазом, а потом догоните нас по следам нарт».

Трое сыновей отправились обратно. Вернулись в оставленный дом и, поскольку было уже поздно, решили там переночевать. Ночью поднялась метель, замело все вокруг снегом. Утром вышли братья из дома, смотрят — куда ни глянь, лежит глубокий снег, не видно никаких следов, не найти им дороги к матери. Так и остались на прежнем месте. Говорят, от них пошли то ли орочи, то ли нанайцы.

А женщина с четверыми сыновьями добралась до Челихи и там поселилась. От них пошел негидальский род Тапкал.

Этот необычайно интересный мифологический рассказ одновременно представляет собой и родовое предание. Этнографы отмечали, что для тунгусо-маньчжуров всегда было очень важно осознавать свою принадлежность к определенному роду. Как правило, в преданиях в качестве основателя рода выступает какой-нибудь фантастический персонаж, в данном случае — мифологическое существо химнгу. Здесь он предстает в человеческом обличье и выступает в качестве положительного героя, но часто в быличках химнгу — это вредоносное существо в образе огромного сома, которое живет в озерах посреди глухой тайги. Сом-химнгу может проглотить человека вместе с лодкой. Иногда он выползает на берег, тогда земля вокруг него становится черной.

Негидальцы указывали ряд конкретных водоемов, в которых живет химнгу. Этнографы записали такой рассказ негидальской женщины: «В Гедаме есть химнгу. И все русские об этом знают, и негидальцы знают. Поэтому мы, женщины, когда идем за ягодами или черемшой, то большое озеро не переплываем на лодке, а обходим по берегу». Признаком того, что в водоеме живет химнгу, могут служить водоросли («водяной мох») на ветвях прибрежных деревьев. «Когда химнгу выходит на берег, вода бурлит и водоросли, поднимаясь, цепляются за деревья», — объясняет рассказчица.