Мифы и факты русской истории. От лихолетья Cмуты до империи Петра

О Никоне известны прямо противоположные мнения: от обвинений до оправдания или даже апологии. К оценке роли Никона в истории Русской церкви стоит вернуться после рассмотрения его дел, начать же следует с краткой справки о жизни этого яркого человека вплоть до его возведения в сан патриарха Московского и всея Руси.

Никон являет собой пример почти невозможного — превращение мужицкого сына в патриарха, именуемого «Великим Государем». Никон родился в 1605 г. в селе Вельдеманово Нижегородского уезда. Считают, что он был мордвином. У П.И. Мельникова-Печерского в «Очерках мордвы» (1867) об этом сказано: «Никон сам был мордовского происхождения, сын обруселого мордвина Мины, крестьянина села Вельдеманово». Иначе писал современник Никона протопоп Аввакум: «Я Никона знаю: недалеко от моей родины родился, между Мурашкина и Лыскова, в деревне; отец у него черемисин, а мати русалка, Минка да Манька» [249] . «Русалка» — явно описка; речь идет о русачке, русской. В другом письме Аввакум также упоминает, что отец Никона родом черемис (мариец). Сам Никон считал себя русским: «Я русский и сын русского, но мои убеждения и вера — греческие», — объявил он на церковном соборе 1655 г.

249

Житие Аввакума и другие его сочинения / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Н. Робинсон. М., 1991. С. 212.

Сын Мины и Марии получил при крещении имя Никита. Грамоте он обучался у приходского священника. В 12 лет Никита ушел послушником в Макарьев-Желтоводский монастырь, известный своей библиотекой. В монастыре Никита пристрастился к чтению. В 1624 г. он вернулся домой, женился и принял сан священника. Вскоре он перебирается в Москву и становится священником одной из московских церквей. В Москве Никита прожил почти семь лет и принял решение уйти из мира. Решению способствовали семейные обстоятельства: трое его детей умерли в младенчестве. Никита уговорил жену принять монашество и сам отправился на Белое море, в Анзерский скит Соловецкого монастыря. В 1636 г. он принял монашеский постриг от старца Елеазара и получил имя Никон.

На Анзере Никон прожил около трех лет. В 1639 г. он покидает Анзер и переходит в Кожеозерский монастырь. В 1643 г. но просьбе братии был поставлен игуменом. В 1646 г. Никон отправился в Москву хлопотать по делам своей обители. Он добился приема у царя, 17-летнего Алексея Михайловича, и произвел на него сильное впечатление. Понравился Никон и Стефану Вонифатьеву. В согласии с духовником царь определил Никона на должность архимандрита царского Новоспасского монастыря в Москве. Теперь Никон каждую пятницу приезжал во дворец к утрени, после чего государь «желал его беседою наслаждатися». Под влиянием бесед с царем, Вонифатьевым и Ртищевым Никон незаметно изменил своим прежним взглядам о превосходстве русского благочестия над греческим.

В 1649 г. в Москву приехал иерусалимский патриарх Паисий, сумевший, к радости царя, окончательно убедить Никона в превосходстве греческой литургии над русской. Вскоре Никон был посвящен в сан митрополита Новгородского. Новый митрополит искусно правил своей епархией и с редкой самоотверженностью укротил бунт новгородцев. Любовь и доверие царя к «собинному другу» возросли ещё больше. В 1652 г. умер патриарх Иосиф, и Алексей Михайлович, поддержанный Вонифатьевым, решил поставить патриархом Никона. Не знавшие о планах царя боголюбцы — Иван Неронов, Аввакум, Лазарь, Даниил и др., — предложили патриаршество Вонифатьеву. Но Стефан отказался и предложил Никона. Тогда боголюбцы написали челобитную царю с просьбой поставить патриархом Никона. Собравшийся церковный собор избрал Никона патриархом.

Посвящение Никона в патриархи, состоявшееся в Успенском соборе 25 июля 1652 г., по театральности превзошло избрание на царство Годунова. После торжественного молебна посольство из архиереев и бояр несколько раз посылали за митрополитом на новгородское подворье, но он отказался ехать. Пришлось царю приказать привести его силой. В церкви Никон заявил, что из-за неразумия и неспособности не может быть патриархом. Алексей Михайлович и архиереи долго упрашивали Никона, но он был непреклонен. Тогда царь упал на землю и заплакал. За ним повалились архиереи, бояре, народ, плач стоял по всему собору. Наконец, Никон обратился к молящим со словами: «Если обещаете слушаться и меня, как вашего главного архипастыря и отца, во всём, что буду возвещать вам о догматах Божиих и о правилах, в таком случае я, по вашему желанию и прошению, не буду больше отрекаться от великого архиерейства». Все клятвенно обязались повиноваться ему, и Никон принял патриаршество.

Патриаршество Никона. Новый патриарх сразу же приступил к книжной справе по современным греческим книгам. Несогласных правщиков он заменял новыми. 11 февраля 1653 г. патриарх выпустил Псалтырь, где были опущены статьи о двуперстном крестном знамении, а через 10 дней разослал по московским церквам «Память» о запрете «творить поклоны», стоя на коленях, и креститься двумя, а не тремя перстами. Послание Никона вызвало возмущение прежних его товарищей, боголюбцев. Протопопы Иван Неронов, Аввакум, Даниил, Логгин и коломенский епископ Павел написали царю челобитную, где доказывали правильность малых земных поклонов и древность двуперстия по сравнению с троеперстием (в чем они были правы). Поданная челобитная хода не имела: царь, как пишет Аввакум, передал её Никону. Не дождавшись ответа, боголюбцы стали открыто хулить патриарха и его указы.

Никон ответил жёстко. Иван Неронов был сослан, Логгина и Даниила расстригли и сослали. Аввакум, отстраненный от службы в церкви, проповедовал «в сушиле» (в сарае) и призывал не подчиняться указам Никона. Его заковали в цепи и бросили в монастырский подвал. Никон хотел расстричь Аввакума, но заступился Алексей Михайлович, лично знавший протопопа. Аввакума с семьей отправили в Сибирь. Пострадали и менее известные противники новогреческого богослужения. Весной 1654 г. Никон созвал общерусский церковный собор. В присутствии царя патриарх перечислил отступления в русских церковных обрядах от греческой литургии. Члены собора утвердили предложенные Никоном изменения в богослужении. Лишь коломенский епископ Павел отказался утвердить предложения Никона. Он был сослан и вскоре умер.

На соборе 1654 г. Никон не решился заменить двуперстие на троеперстие и ввести сугубую, а не трегубую аллилуйю (произносить «аллилуйя» дважды, а не трижды). За поддержкой он обратился к Восточным патриархам. В 1655 г. пришел ответ из Константинополя от патриарха Паисия, его митрополитов и епископов. Паисий писал, что единство Церкви не повреждается различием в обряде и может нарушиться только через ересь. Хотя у греков принято троеперстие, патриарх допускал, что «при том же значении можно слагать персты и иначе». Послание Паисия не устроило Никона, и он предпочел советы прибывшего в Москву Антиохийского патриарха Макария, заявившего, что крестящиеся двуперстно подражают армянам, т.е. еретикам-монофизитам. Макарий проклял тех, кто крестится двумя перстами, а находившиеся в Москве восточные иерархи осудили двуперстие как армянскую ересь. В апреле 1656 г. Никон созвал церковный собор, отлучивший от церкви сторонников двуперстия.

Ломка вековых обрядов богослужения потрясла русское общество. Значительная часть народа, духовенства, даже бояр, выступила против нововведений. Под руководством ревнителей благочестия началось открытое неприятие новых обрядов — назревал религиозный раскол. Огромная доля вины здесь лежит на Алексее Михайловиче, но царь оставался за спиной патриарха и ненависть противников новшеств обрушилась на Никона. Впрочем, он её заслужил бестактностью, жестокостью и оскорблением чувств верующих. Во время богослужения снял с себя русский клубок и одел греческий, повелел клиру облечься в греческие одежды, даже завел греческую кухню. Не выучил только греческий язык. Об обращении Никона с несогласными Ключевский пишет: « Оборвать, обругать, проклясть, избить неугодного человека — таковы были обычные приёмы его властного пастырства». Дерзнувший перечить епископ коломенский Павел был предан «лютому биению» и сослан, в ссылке сошел с ума и умер.

Никон выступил и против икон «франкского письма», написанных под влиянием европейской живописи. В 1654 г. он велел собрать их по домам. На собранных образах патриарх велел выколоть глаза и приказал носить иконы по городу и кричать, что та же участь постигнет тех, кто будет их писать. Вскоре началась моровая язва и случилось солнечное затмение. Народ был уверен, что виной всему — богохульство Никона. В 1655 г., после службы в Успенском соборе, Никон в присутствии царя и при огромном стечении народа предал анафеме новые иконы и отлучил от церкви изготовителей и всех, кто держит иконы дома. На глазах у народа он брал осужденные образа и разбивал об железный пол. Затем приказал сжечь. Царь стоял с открытою головою и почтительно слушал. Но затем приблизился к патриарху и тихо сказал: «Нет, батюшка, не вели их жечь, а прикажи лучше зарыть в землю». Так и было сделано.

Постепенно отношение царя к Никону стало охладевать. Алексей Михайлович повзрослел, и ему уже казалась непомерной власть, которой он наделил Никона. Ведь царь разрешил Никону именоваться и сам его именовал «Великим Государем». Прежде так именовался патриарх Филарет Никитич, и то на правах отца и соправителя царя Михаила. Между тем подобная традиция в Московском государстве отсутствовала: никогда (за исключением Филарета) Отцы Церкви не управляли страной и не стремились возвыситься вровень с великим князем или царем. Никон же поучал царя в делах государственных. Скорее всего Алексей Михайлович, привязчивый к друзьям, остался бы его покровителем, но вмешались бояре, ненавидевшие мужика-выскочку. Всё же дело не шло дальше отдаления царя от прежнего любимца. Не выдержала бурная, не терпящая полутонов натура Никона.