Мифы и легенды Китая
Шрифт:
Однако, даже объединив свои силы, четыре царя драконов не смогли одолеть Восемь Бессмертных и их магию. В конце концов Царю драконов Восточного моря, чьи сыновья первыми совершили злодеяние, пришлось извиниться перед ними. Затем появилась буддийская богиня Гуаньинь и предложила им всем помириться. Она восстановила осушенные воды Восточного моря, и на этом пьеса завершается.
Существует еще народная сказка, связанная с Восемью Бессмертными, в которой рассказывается, как Царь драконов Восточного моря пытался силой захватить Хэ Сяньгу, чтобы сделать ее своей наложницей. Однако он потерпел неудачу благодаря вмешательству остальных Бессмертных.
Теперь
Ли Тегуай, наиболее почитаемый Бессмертный после Чжунли Цюаня, обычно изображается уродливым и хромым человеком, опирающимся на железную трость. За спиной он носит тыквенную флягу с лекарством, способным излечить любые болезни.
Чжан Голао упоминается в главе «Биографии врачей и гадателей» из «Новой истории династии Тан» («Синь Тан шу»). Он сам утверждал:
— Я родился в эпоху легендарного императора Яо.
Даос Е Фашань, живший во времена танского императора Сюань-цзуна, сказал:
— Чжан Голао был духом в облике белой летучей мыши в эпоху первоначального хаоса.
Люй Дунбинь достиг бессмертия, преодолев Десять испытаний, в том числе испытания похотью, богатством и смертью. Он носит с собой два волшебных меча, которыми убил злобного огненного дракона, за что его прозвали бессмертным мастером-фехтовальщиком. Храмы, посвященные патриарху Люю, расположены по всему Китаю, что делает его самым известным из Восьми Бессмертных.
Хэ Сяньгу родилась в семье торговца тофу. Она ела порошок из слюды, и ее тело стало легким и быстрым. Во времена танского императора Чжун-цзуна (прав. 684, 705–710 гг. н. э.) она вознеслась на небо и стала бессмертной. Генерал Ди Цин (1008–1057), живший в эпоху Северная Сун, почитал ее, и Хэ Сяньгу предсказала ему победу в войне с южными варварами.
Лань Цайхэ изображается бродячим певцом, который очень любит высмеивать мир в своих песнях. Те, кто встречал его в молодости и в старости, отмечали, что он вовсе не менялся.
Хань Сянцзы, известный как ученый муж Хань Сян, жил в эпоху Тан. Пренебрегая традиционными учениями, он искал истину и скитался по землям между реками Янцзы и Хуайхэ, пока не стал бессмертным.
Цао Гоцзю был младшим братом императрицы Цао (1016–1079) — жены северосунского императора Жэнь-цзуна (прав. 1022–1063). Его прозвали Гоцзю, что означает «императорский родственник». Устав от мира, полного роскоши и излишеств, он ушел в горы, где встретил Чжунли Цюаня и Люй Дунбиня. В разговоре с ними об истине он достиг просветления и стал бессмертным.
В «Записях о забытых событиях», составленных Ван Цзя в эпоху Шестнадцати царств пяти варварских народов, встречается интересная история о танцовщицах, прибывших в царство Янь (XI в. — 222 г. до н. э.) из страны Гуанъянь. На второй год правления Чжао-вана (прав. 311–279 гг. до н. э.) в царстве Янь страна Гуанъянь отправила ему в подарок двух танцовщиц, чтобы они радовали его своими прекрасными танцами и песнями.
Гуанъянь располагалась на расстоянии рядом 70 000 ли (ок. 35 000 км) к востоку от Янь. Климат там был настолько суровым, что даже летом лед толщиной в 1 чжан (ок. 3 м) не таял.
Постоянные дожди и снег придавали льду и инею темно-синий или сине-зеленый оттенок, напоминавший цвет голубого нефрита. Хоть это и кажется выдумкой, но на озере Байкал в России действительно образуется синий лед и иней.Танцовщицы по имени Сюань Цзюань и Ти Мо отличались необыкновенной красотой: их кожа была белой и прозрачной, как нефрит, а тела — легкими и благоуханными. Они были гораздо изысканнее и утонченнее, чем любая женщина в царстве Янь. Девушки не оставляли за собой ни следов на земле, ни тени под солнцем и не испытывали голода, даже если долгое время ничего не ели. Царь Чжао угощал их нефритовым соком и просом.
Однажды он взял их с собой на смотровую башню Чунсятай. Вдруг со всех сторон подул ароматный ветер, и под его дуновением Сюань Цзюань и Ти Мо начали танцевать. Их танец был настолько восхитительным и прекрасным, что заворожил всех присутствующих. Каждый раз, когда царь покачивал шнурком на своей шапке, девушки начинали танцевать в такт. Их движения были грациозными и возвышенными, а песни, которые они исполняли, были столь же прекрасны, как пение райских птиц.
Чжао-ван был так впечатлен пением Сюань Цзюань и Ти Мо, что велел придворным певицам присоединиться к ним. Их голоса были настолько мощными, что казалось, будто они могут сотрясти само основание смотровой башни. Все это время Сюань Цзюань и Ти Мо продолжали танцевать. Их движения были такими легкими, что создавалось ощущение, будто они парят в воздухе, следуя за ветром, словно перья.
Для создания особой атмосферы Чжао-ван окурил смотровую башню травой цюаньу. Эта трава из далекой страны Бои обладала удивительными свойствами: она могла передавать свой аромат земле и камням, возвращать жизнь гнилым деревьям и растениям, восстанавливать плоть на высохших костях.
Под воздействием аромата Сюань Цзюань и Ти Мо танцевали для царя весь день. Они не испытывали усталости. Лишь к закату Чжао-ван, взмахнув рукавом, сказал:
— Теперь вы, должно быть, устали, так что можете отдохнуть.
По его приказу они остановились.
Статуэтки танцующих девушек. Неизвестный автор, 618–907 гг. н. э.
Minneapolis Institute of Art (Mia)
Чжао-ван, очарованный восхитительными танцами и пением девушек на смотровой башне Чунсятай, выделил им покои и назначил служанок, чтобы те заботились о них. Он сказал:
— Женщины из страны Гуанъянь, несомненно, феи в человеческом облике.
Однако к концу правления Чжао-вана Сюань Цзюань и Ти Мо внезапно исчезли из дворца. Потрясенный царь отправил людей на их поиски, но те не смогли найти их следов.
В «Обширных записях годов Тай-пин», созданных в период Северная Сун, есть удивительная история о ребенке, родившемся с жемчужиной в голове.
В области Хунчжоу, расположенной на территории современной провинции Цзянси, жила семья Ху. Она была очень бедна и воспитывала четверых сыновей. Однажды родился пятый сын. На его голове была выпуклость, напоминающая шар. Родители сочли это странным, но не придали особого значения.