Мифы и Легенды. Тетралогия

И что я мог ответить? С таким вызовом на дуэль, похоже, не сталкивался не только я, но и Шуйский, который выглядел растерянным. Моя компания, внимательно слушавшая наш с японцем разговор, тоже выглядела не менее растерянной.

— Как вы себе представляете нашу дуэль? — поинтересовался я у этого странного японца. — Вы готовы использовать шпаги?

— Это для меня привычное оружие, — кивнул японец.

Я задумался. Честно говоря, вот совершенно не хотелось мне устраивать эту глупую дуэль! Но, в принципе, это интересно. Тем временем все взгляды были прикованы ко мне. Понятно, что магическую дуэль он мне предложить не мог: как, кстати, я недавно выяснил, они были доступны только студентам второго курса, когда ученики уже умели контролировать свою магию и владели не двумя заклинаниями, а гораздо большим их количеством.

— А если кто-то погибнет? — вмешался Шуйский. — Насколько мне известно, Сизуки — род, приближенный к императорскому. Дипломатический скандал между странами, которые сейчас находятся в союзе, вряд ли кому-то нужен.

— Зачем погибнет? — искренне удивился Сизуки, — Кто говорит о гибели? Мы можем взять затупленные шпаги. К тому же есть персональные щиты, которые и существуют для таких дуэлей.

Я вопросительно посмотрел на Шуйского. Тот кивнул.

— Что ж, тогда не возражаю. И когда вы хотите устроить дуэль?

— Можно сегодня после занятий. Вы не против? — радостно посмотрел на меня Сизуки.

Я пожал плечами.

— Почему бы и нет?

— Тогда — до встречи на арене, — вновь поклонился мне японец. Это движение повторили его спутники, и все четверо удалились.

Тут уже мы с Шуйским попали в окружение невероятно возбужденных девушек из нашей дружной «банды». Хотя, вроде, должны были быть брат Пожарской и брат Варвары, но их обоих не было.

— Это вообще круто! — = выпалила Вероника. — Веромир, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, разреши мне стрим с дуэли… половина прибыли от него твоя! Это же бомба!

— Хм… — Я подозрительно посмотрел на нее. — И почему это бомба?

— Ты что, не понимаешь? — Это уже Варвара смотрела на меня с недоумением. Впрочем, не только она.

— Нет, — честно признался я. — Поясните.

— В Академии мало иностранцев, Веромир, — произнес Шуйский, — очень мало. По-моему, пара из Китая. Из Германии, из Франции… кто-то из Европы еще. Из Африки несколько человек… В общем, иностранцев сюда посылают самых титулованных, так как для них обучение мало того что стоит достаточно серьезных денег, так существует еще предварительный отбор. Я слышал, что японцы в этот раз на первом курсе самые сильные….

— Я, кстати, как раз готовилась к стриму об иностранцах в Академии, — добавила Вероника, — и под это дело собирала информацию обо всех иностранцах. Эти японцы самые титулованные. И самые чопорные. Я вообще удивилась, что они к тебе подошли, Веромир…

— Наш предводитель, — вмешалась Вяземская, — ныне один из самых популярных людей на первом курсе… если не во всей Академии.

Предводитель? Как интересно она меня назвала! Мне нравится. Самое главное — это слово никого особо не смутило, и, что парадоксально, даже Шуйского. Хотя он, может, и не обратил на это внимания…

— Снимай свой стрим, — покровительственно сообщил я Веронике, — но барыш пополам.

— Да-да!

Вот как надо мало этой девушке для счастья!

Тем временем мы отправились в корпус.

— Кому еще что-нибудь известно об этих японцах? — поинтересовался я по пути. — Этот Исидо вообще как шпагой-то владеет?

Этот вопрос был обращен больше к Шуйскому, но опять ответила Вероника:

— Владеет, — кивнула она, оторвавшись от своего плантела, в котором уже вовсю что-то писала. — У себя в Японии выиграл несколько турниров. Участвовал в международных соревнованиях. Несколько раз входил в десятку лучших. Это трудный соперник, Веромир. — Голос девушки вдруг стал серьезным. — Самый серьезный из тех, с которыми ты встречался.

— Хм… это даже интересно…

Уроки до обеда пролетели быстро: Общая магия и последовавший после нее практикум у Борща. Кстати, мне все больше нравился именно этот предмет, тем более, если верить Борщову, я шёл вперёд семимильными шагами и уже научился достаточно сносно контролировать свою силу, правда, пока проверить это как следует мне не удалось.

А во время обеда, когда мы, как обычно, устроились всей компанией за столом, я вдруг увидел, как к Елене Трубецкой стали периодически подходить студенты и, немного пошептавшись, отходить, после чего та делала какие-то заметки в своем плантеле.

— Это еще что? — тихо поинтересовался я у сидевшей, как обычно, рядом со мной Пожарской.

— Как — что? — улыбнулась та. — Сестры уже тотализатор устроили.

— Чего?

Я окинул Елену тяжелым взглядом. Встретившись с ним, та явно занервничала.

— Ты чего, Веромир? — пришла к ней на помощь Вероника, заметив мое явное неудовольствие.

— Это что еще за тотализатор вы устроили?! — возмущенно спросил я.

— Так это не только мы, — честно призналась Елена. — Помимо нас еще трое человек с разных курсов собирают ставки…

— Какого вообще хрена?! И кто растрепал?!

— Не нервничай, Веромир. — Шуйский повернулся ко мне. — Это обычное дело. Кстати, думаю, японцы сами и постарались запустить тотализатор. Так что наши девушки просто подсуетились заранее.

— И какие же ставки? — внезапно успокоившись, поинтересовался я.

— Ты извини, Веромир, — замялась Елена, — пока лишь десять к одному.

— Ого… — протянул я. — То есть, если я поставлю рубль на себя, то получу десять?

Честно говоря, с этими ставками я всегда путался, да и не азартный я человек.

— Ну да, — кивнула Вероника. — Да, именно так!

— Тогда ставлю на себя пятьдесят тысяч, — сообщил я им. Насколько я помнил, именно столько было на моей карте, которую я имел при себе, как тогда выразился Ефим, «на представительские расходы».

— Сколько?! — изумленно уставились на меня сестры, да и не только они. Годунова вместе с Вяземской тоже. Лишь Шуйский с Дианой как-то спокойно отнеслись ко всему этому.

— Ты уверен? — переспросила Елена.

— Уверен. — заверил ее. — Так что, принимаешь?

— Принимаю, — посмотрев на свою сестру, ответила она после небольшой паузы.

— Я так понимаю, вы все поставили? — Я обвёл присутствующих обвиняющим взглядом.

Ответом послужили дружные кивки.

— И на кого?

А вот на этот вопрос мне никто, кроме Вяземской, не ответил. Но та была, как всегда, в своем репертуаре.

— Я на тебя поставила, Веромир! — заявила она. — Знаю, что ты выиграешь. А остальные на япошку поставили…

— А я ни на кого не ставила, — тихо заметила Годунова. — И не собираюсь в этом участвовать. К тому же я знаю, что Веромир выиграет…