Мифы и Легенды. Тетралогия

— Союз он предложил, — сообщил я ей…

— Союз… — Взгляд, брошенный ею на брата, был каким-то нечитаемым. — Исидо, думаю, что это лучше сделать завтра…

— Женщина! — нахмурился японец. — Я прекрасно знаю, что делаю! И мое предложение союза роду Бельских незыблемо!

— Хорошо, — как-то неожиданно покладисто ответила она, — но ты же знаешь, что союз должен подтвердить Глава рода…

— Я этот вопрос решу! — безапелляционно заявил Исидо, — Вы принимаете мое предложение? — Он посмотрел на меня.

— Я не против, — кивнул я в ответ, — но в любом случае это надо будет оформить официально…

— Завтра я отправлю вашим дипломатам официальное предложение! — пообещал Исидо, — Кстати, а вам моя сестра, я вижу, нравится! Она всем нравится!

— Исидо! — раздраженно прикрикнула на него Наоми. — Ты пьян!

— Все, все, все! Извини! — Он картинно поднял руки вверх.

Презрительно фыркнув, его сестра удалилась.

— Я думаю, что мы можем предложить ее вам, Веромир, в жены, — тихим голосом предложил японец.

Вот тут я уже окончательно растерялся и, залпом опустошив свой стакан, покосился на откровенно сдерживающего смех Шуйского.

— А что, — поддержал тот Исидо, весело глядя на меня, — хорошая идея. Знатный род, красивая девушка…

— Так. — Я нахмурился и посмотрел на наследника престола, который, встретившись со мной взглядом, слегка сдулся. — Завтра созвонимся, пусть дипломаты решают. Хорошо?

— Конечно! — кивнул японец. — Но сестра-то моя вам нравится?

— Нравится, — честно ответил я.

Что ж, надеюсь это Исидо в голову винные пары ударили в голову и на утро он все забудет…

— Это очень хорошо! Давайте выпьем!

Хм… честно говоря, не ожидал, что японцы такой пьющий народ, но, как говорится, отказаться было просто неприлично. Мы выпили еще, а потом к нам присоединились девушки. Вот тут-то и началось самое веселое, если можно так сказать. Наоми, видимо, решила продолжить окучивать меня, но тут наткнулась на препятствие в лице Дианы. Было забавно наблюдать со стороны, как пикируются две красивые девушки, причем, если бы Наоми не была похожа на японку, я бы сказал, что это настоящая русская девушка, судя по ее поведению. Но, честно признаюсь, я реально расслабился, просто не обращая внимания на женские пикировки. Кстати, японец оказался весьма компанейским парнем, особенно, когда выпил, а вот девушек факт моего равнодушного отношения к ним явно уязвил. Даже брат Годуновой оказался тоже вполне нормальным в общении, но я не забывал, что все сказанное мною сейчас, скорее всего, немедленно станет известно его отцу, поэтому, несмотря на опьянение, старался контролировать себя. Ну а если брать в целом…. Я перетанцевал с всеми девушками, даже с Голицыными, спел пару песен (как выяснилось, в кабинете было караоке) … в общем, оставшаяся часть вечера прошла достаточно позитивно, не считая того, что в конце его Вяземская буквально затащила меня в угол, пользуясь тем, что остальные участники нашей веселой вечеринки оказались занятыми.

— А я ведь знаю, кто ты в игре, Веромир! — заявила она, судя по её мутному взгляду, уже прилично набравшись.

— И кто же? — вырвалось у меня.

— Ты — Вергилий! — Ее палец уперся в мою грудь.

Хм… Вот это, честно говоря, неожиданно! Впрочем, и она, вроде, говорила, что тоже играет. Но как узнала?

— С чего ты решила, что я Вергилий какой-то? — как можно более равнодушно ответил я, но это не сбило с толку Вяземскую.

— Того самого! Ты — Вергилий!

— Тише, — нахмурился я. — Даже если это и так, то не обязательно об этом кричать…

— А, я так и знала! — пьяно усмехнулась девушка. — А я никому не расскажу, не переживай. Мы же в одной команде!

— В одной команде? — уставился я на нее, и тут меня осенило. — Так ты Кассандра!

— Вот! Наконец-то догадался… а я все думала, кто же этот загадочный Веромир… Какая у нас прикольная команда: Шуйский, Годунова, Бельский и Вяземская! Цвет аристократии Российской Империи!

— Ну, еще Асклепий… — растерянно напомнил я. Что-то мне совсем не нравилось, что моя собеседница знает все имена, не особо-то я ей и доверял. И, видимо, она это поняла.

— Асклепий мой друг, и он действительно не студент, — сообщила Ирина. — А насчет вас я уже сказала, что мой рот на замке. К тому же вы мне нравитесь. Особенно один персонаж… — Она вдруг как-то странно посмотрела на меня. — Вот я тебя сейчас поцелую…

Не успел я опомниться, как меня схватили две весьма крепкие женские ручки…. Оторвался я от нее только через несколько минут, и то, приложив для этого усилия. А Вяземская, словно протрезвев, улыбнулась и как ни в чем не бывало отправилась к столу, напоследок прошептав мне, что только мы вдвоем знаем имена друг друга. И, по-моему, никто не увидел наш поцелуй. Ну, тут все можно было списать на состояние девушки… Хотя в последнее время вокруг меня действительно слишком много женщин. Хорошо, хоть Голицыны на меня не бросаются! Но надо отдать должное Вяземской: целовалась она очень хорошо. И все-таки…уже слишком много народа знает о том, кто мы в игре, а, как говорится в одной старой пословице, «если знают двое, то знает и свинья». Тем не менее я взял с девушки обещание что только мы с Шуйским будем знать кто она на самом деле и соответсвенно она тоже будет молчать что ей известно кто такая Таис.

Я отозвал в сторону Шуйского, который о чем-то весело разговаривал с сёстрами Голицыными, и сообщил ему пренеприятнейшее известие насчет Вяземской, чем явно удивил его.

— Обо всех думал, — проворчал он, — но чтобы Вяземская! Но, с другой стороны, чего ты напрягся-то так? Ну, знает она…думаешь, расскажет?

— Ну…

— Не расскажет. — авторитетно заявил Шуйский — Ты на ее поведение не смотри. Она, конечно, любит эпатировать народ, но в уме ей не откажешь. Да и слово она держит…мне рассказывали, — поспешил он ответить на мой сразу ставший подозрительным взгляд. — В общем, расслабься. А насчет Таис ты правильно сказал. нечего Годуновой знать кто такая Кассандра.

Тем временем в комнате вновь заиграла танцевальная музыка, и к нам с Шуйским подлетели Трубецкие.

— Мальчики, идем танцевать! — безапелляционно заявила Вероника и, схватив за руку Шуйского, потащила на наш импровизированный танцпол. А вот Елена меня удивила: постоянно надетая на нее маска Ледяной Королевы вдруг куда-то исчезла, и она, взяв меня за руку, пусть и менее напористо, но тоже потащила за собой.

М-да, Елена явно раскрепостилась…или это у нее такой новый стиль поведения? Не знаю, но новая Елена Трубецкая мне нравилась куда больше старой.

В общем дальнейшее продолжение вечера не принесло никаких сюрпризов. Мы просто отдыхали, танцевали, разговаривали. Вероника рассказала пару историй о материке, на который мы собирались отправиться в воскресенье, дав несколько вполне дельных советов, а Елена уточнила, когда мы отправляемся, проигнорировав ответную реплику Шуйского в стиле «А с какой целью интересуешься?». Но мой друг настаивать не стал, а я как-то и не акцентировал на этом внимания.

Потом меня все-таки зацепило, и я, так сказать, расслабился больше обычного… или, попросту говоря, набрался. Мир подернулся какой-то странной дымкой. Но тем не менее, я прекрасно помнил, что о чем-то разговаривал с Наоми и (если мне, конечно, не показалось с пьяных глаз) даже целовался с ней, а в результате благодаря Шуйскому, а потом Шемякину оказался в мягком кресле флайера, где преспокойно захрапел.

Глава 18 Дела, дела…дела!

— Сын! Рад тебя видеть!

Правитель Российской Империи обнял своего любимца, только прибывшего из Академии, и, отстранившись, внимательно осмотрел его.

— Как ты?

— Да все нормально, — пожал тот плечами.

— Пойдем перекусим и поговорим, — предложил Владимир. — Проголодался, наверно.

— Не без этого! — улыбнулся Иван.

Они устроились в личных покоях Владимира Рюриковича. Увидев перед собой помимо еды небольшую бутылку коньяка, сын присвистнул и подозрительно посмотрел на отца.