Мифы о 1945 годе

А ведь отныне на войну нельзя было смотреть глазами теоретиков и практиков прошлого — теперь уже доядерногопрошлого.

В своей первой фазе, в период польской и французской кампаний, только что завершившуюся Вторую мировую войну можно было рассматривать — в русле воззрений давнего немецкого теоретика Клаузевица — как «продолжение политики другими средствами».

Но после начисто сметённых войной Сталинграда и Севастополя, после тысячных пожарищ Белоруссии, Украины и Великороссии, после Гамбурга и Дрездена, после Хиросимы и Нагасаки война начинала видеться скорее как финальное и бесповоротное завершениекакой-либо цивилизованной политики.

Верно уловивший это Дж. Фуллер нервно констатировал:

«Чтобы довершить… моральный развал, появилась атомная бомба, которая почти с магической внезапностью, в несколько секунд, сделала возможным всё то, о чем проповедовали Дуэ и Митчелл (апологеты тотальных «авиационных» доктрин. — С.К.)в течение многих лет. Без атомной бомбы их теория была мечтой. С ней их теория стала самой мрачной действительностью, с которой когда-либо сталкивался человек».

И при этом Запад, тот же Фуллер с Черчиллем, обвиняли в «агрессивности» Сталина. Что ж, на ум невольно приходит: «Врачу, исцелися сам»! В 1945 году Россия лежала в намного более ужасающих развалинах, чем Германия. Никто в России — от многодетной вдовы-солдатки до генералиссимуса Иосифа Сталина — к новой войне не стремился. Атомное оружие было в распоряжении одних Соединённых Штатов Америки, связанных с Англией «особыми» отношениями. В СССР лишь начинало свою работу новое Первое Главное управление (ПГУ) — зародыш будущей атомной отрасли.

До первого испытания первой советской атомной бомбы РДС-1 было ещё четыре года, во что тогда на Западе, к слову, никто не верил, однозначно удлиняя этот срок на несколько лет.

«Миролюбивая» Америка производила первые прикидки первых планов атомных бомбардировок СССР. А английский профессор размышлял — можно ли платить опасностью краха цивилизации за возможность «преградить путь Сталину»?

Собственно — путь куда? Сталин что — рвался к Ла-Маншу и Дюнкерку? Или это Сталин окружал Америку своими военными базами, как это делали янки по отношению к нам?

Нет, уже в 1945 году ярко проявилось нежелание Запада тут же, сразу же после появления апокалиптичной разрушительной силы, отказаться от войны на практике. Например — путём всеобщего и контролируемого разоружения.

Если Запад желал мира, так и предложил бы его — в наиболее гарантированной форме мира без оружия!

Если «агрессивным» был Сталин, а Запад был миролюбив, то почему Запад не пожелал поставить Сталина в ситуацию «момента истины» и предложить ему полное поэтапное разоружение?

Уже в 1945 году, после капитуляции Японии.

Пошёл ли бы на это СССР?

Думаю, да, если бы отказ Запада от войны был искренним и реальным, а не иезуитским и фарисейским.

Хотя не в том даже суть — согласился бы на подобный вариант мирового устройства Сталин или нет?

Суть в том, что монополистическиядерный — в 1945 году — Запад не то что не предложил полного разоружения безъядерной пока России в виде официальных государственных идей, но оказался не в состоянии выдвинуть подобные предложения хотя бы в виде неких публицистических тезисов, разработанных политическими мыслителями Запада.

Отдельные здравые голоса тонули в хоре осуждения. Все — и Черчилль первый— возносили хвалу Бомбе, как гарантии против Сталина.

И никто на Западе не сказал: «Отныне война невозможна. Давайте предложим Сталину — пусть он не разрабатывает свою Бомбу, а пойдёт вместе с нами к миру без оружия. А в подтверждение наших мирных намерений давайте вернём за океан войска США, давайте начнём одностороннее частичное разоружение. Ведь у нас уже естьабсолютное оружие, а у Сталина его нет. Если Сталин проявит реальную агрессивность, то мы с чистой совестью применим это оружие против Сталина, как применили бы его против Гитлера, как применили его против милитаристской Японии. А если Сталин воспримет идею надёжного мира, то через десяток лет такой мир станет реальностью».

Однако ничего подобного на Западе — даже в виде идей университетских профессоров — сказано не было. Потому что перманентно агрессивным и не желающим отказаться если не от войны, так от военных прибылей, был сам Запад.

И только он.

Запад устроил народам уже две мировые войны, обернувшиеся для элиты Запада усилением богатства, влияния, мощи и — не забудем — в конечном счёте сплотившие национальные элиты различных стран Запада в единую космополитическую элиту, главной заботой которой стало сохранение её неправедных и незаслуженных привилегий.

Поэтому 1945 год, став первым годом мира, одновременно стал и годом начала подготовки Запада к новой войне.

Войне, всё также — против России.

Что оставалось России, кроме как максимально ускорить свои собственные атомные работы?

О ядерных Соединённых штатах, «благодетеле человечества» Бернарде Барухе и спецкомитете Лаврентия Берии

Да, к осени 1945 года ядерная политика США превратилась в циничную авантюру. И передержки в такой жёсткой оценке нет.

Задумаемся, какая ядерная политика была бы для США рациональной? Очевидно, та, которая обеспечивала бы безопасность, во-первых, непосредственно территории США, а во-вторых, территории их союзников.

При таком подходе наличие, совершенствование и разумноенаращивание ядерного арсенала США можно было бы расценивать как логичное решение — коль уж США не предлагали миру масштабного разоружения.

Однако Соединённые Штаты начали сразу же наращивать потенциал первого уничтожающего(«внезапного обезоруживающего» и т. п.) удара по СССР.

Сегодня это хорошо известно.

Немотивированно агрессивная линия была характерна для «ядерной» политики США и позже, причём она остаётся такой же агрессивной и подлой по отношению к России по сей день.

Тогда же всё разворачивалось так.

В августе 1945 года отгремели первые и последние боевые ядерные взрывы, а с 11 сентября по 2 октября 1945 года в Лондоне прошла первая сессия Совета министров иностранных дел (СМИД) — органа, куда входили министры СССР, США, Великобритании, Франции и Китая.