Мифы Великой Отечественной — 1-2 (военно-исторический сборник)

Ну а Манштейн позднее будет осуждать генерала Паулюса за то, что тот, также будучи его подчиненным, не нарушит приказа.

«Я — джентльмен».

С этого момента и на ближайшие четыре месяца Керченский полуостров стал главной головной болью командующего 11-й армией. Нельзя сказать, что война на два фронта делала положение армии слишком критическим — Манштейн мог быстро маневрировать силами между своими театрами, а вот у советского командования такой возможности не было. С другой стороны, плацдарм на Керченском полуострове выглядел весьма устойчивым и был достаточно глубок, чтобы беспрепятственно сосредоточить на нем любые силы.

Правда, в середине января военное счастье вновь улыбнулось Манштейну. Из-за ледостава Керченский порт оказался закрыт, и снабжение советских войск пришлось вести через Феодосию, находившуюся непосредственно вблизи линии фронта. Воспользовавшись тем, что порт совершенно не имел воздушного прикрытия (авиация Закавказского фронта оставалась на Таманском полуострове), бомбардировщики оставшейся в Крыму 77-й истребительной эскадры буквально засыпали его бомбами. С 1 по 16 января в Феодосии погибло 6 транспортов и еще один — в Керчи. Наращивание сил на фронте серьезно затормозилось, а их снабжение нарушилось. Воспользовавшись создавшейся ситуацией, Манштейн дополнительно перебросил к Феодосии 132-ю и 170-ю стрелковые дивизии и, вновь добившись перевеса в силах, 15 января нанес удар. 18 января советские войска были выбиты из Феодосии и отошли на узкий Ак-Монайский перешеек, заняв оборону вдоль противотанкового рва, вырытого здесь еще в сентябре.

Затем последовало шесть недель затишья, в ходе которых шло постоянное усиление вновь образованного Крымского фронта. К сожалению, пополнения для фронта поступали в основном из республик Северного Кавказа и отличались крайне низкими боевыми качествами. Не отличался высокими качествами и командующий фронтом генерал-лейтенант Д. Т. Козлов, а его постоянные конфликты с членом Военного совета фронта Л.3. Мехлисом лишь усугубляли ситуацию. Мехлис даже требовал заменить Козлова Рокоссовским, на что И. В. Сталин позднее заметил: «Гинденбургов у нас нет».

Уже с конца января Манштейн засыпал нового командующего группой армий «Юг» Федора фон Бока требованиями подкреплений, сообщая ему о постоянных русских атаках под Керчью. На самом же деле советское наступление началось только 27 февраля. К этому моменту войска Крымского фронта состояли уже из трех армий — 44, 47 и 51-й. В армиях имелось 14 стрелковых и одна кавалерийская дивизии и три стрелковые бригады; на Тамани в качестве резерва находилось еще две дивизии. Всего в войсках фронта имелось 199 танков.

Несмотря на заметное численное превосходство, результаты удара оказались скромными — советским войскам удалось лишь продвинуться на 10–12 км на северном участке фронта, между селами Корпечь и Джантора, где занимали оборону румынские части. Впрочем, для наступления на узком фронте с огромной плотностью войск обеих сторон это выглядело не так уж плохо — тем более что даже контратака силами двух полков не помогла немцам восстановить положение. Была разгромлена 1-я румынская дивизия, уничтожены два немецких артиллерийских и один противотанковый дивизионы [228] .

228

Бок Ф. фон. Дневники. 1939–1945. — Смоленск: Русич, 2006. С. 450.

Советские войска захватили несколько десятков орудий — на фотографиях видны в том числе 88-мм зенитки «Люфтваффе». В ходе атаки было потеряно 93 танка — впрочем, большинство из них подбитыми. Поскольку поле боя осталось за нами, подбитые машины удалось довольно быстро ввести в строй, и на 13 марта в составе фронта насчитывалось 172 танка.

Однако противник продолжал удерживать главную цель наступления — укрепленный пункт Кой-Ассан, расположенный прямо в центре Ак-Монайской позиции. Этот пункт стал главной целью следующего наступления, начавшегося 13 марта. Увы, на этот раз войскам Крымского фронта не удалось добиться практически никакого продвижения. Фон Бок записал в своем дневнике: «В Крыму противник, перейдя в наступление на восточном фронте силами 100 танков, сумел добиться незначительных успехов лишь на внешнем северном фланге» [229] . Зато потери в танках оказались огромными — 157 машин. Правда, из них безвозвратными числилось не более 30–40 машин, остальные вновь были отправлены в ремонт.

229

Бок Ф. фон. Указ. соч. С. 466.

Тем временем Манштейн наконец-то получил подкрепления — свежие 28-ю легкопехотную и 22-ю танковую дивизию, сформированную осенью 1941 г. Оборона немецких войск явно начинала трещать — иначе чем объяснить тот факт, что командующий 11-й армией сразу же решил бросить танковую дивизию в бой. Более того, о запланированном на 20 марта наступлении командованием группы «Юг» был проинформирован сам фюрер!

Всего дивизия имела 142 танка, в том числе 20 средних Pz. IV 20 мая около 70 танков при поддержке полка мотопехоты трижды атаковали советские позиции из района западнее Кой-Ассана на юг, в общем направлении на Корпечь. На короткое время немцам удалось ворваться в Корпечь, но вскоре они были выбиты отсюда. К вечеру атаки прекратились, на этот раз пришел черед противнику подсчитывать свой урон.

«После скромных успехов начального этапа операция вследствие явного превосходства сил противника не удается!» — записывает фон Бок в своем дневнике 20 марта. На следующий день он добавляет:

«Сразу после поступления первого сообщения о текущей обстановке из 11-й армии [Манштейн]звоню фюреру и докладываю ему: крымское наступление потерпело неудачу, первое, вследствие резко и совершенно неожиданно ухудшившихся метеоусловий, да еще в момент выхода наших сил на исходные рубежи, что не позволило нам использовать силы Люфтваффе… Перебив меня, фюрер заявляет, что если было приказано остановить уже начавшееся наступление [чего в действительности не было], то его следовало приостановить заблаговременно.

…Вторую причину нашей неудачи следует искать в том, что нам пришлось столкнуться со значительными силами врага, сосредоточенными на исходных рубежах. И этот факт подтверждается также и тем, что неприятель сразу после отражения нашего удара сам перешел в наступление крупными силами и при поддержке тяжелых танков.

Последнюю причину неудачи армия видит в недостаточной боевой подготовке личного состава частей вновь прибывшей танковой дивизии… Вынужден напомнить об одном: Манштейн [11-я армия] считает, что силы Люфтваффе, действующие в Крыму и на Черном море, необходимо увеличить…» [230] .

230

Бок Ф. фон. Указ. соч. С. 472–473.

Здесь обращает на себя внимание стремление фон Бока любой ценой «прикрыть» Манштейна, объяснив неудачу чем угодно, только не плохой организацией. Кроме того, характерен сам интерес Гитлера по сути к тактическим действиям 11-й армии в Крыму, прослеживаемый из дальнейших записей в дневнике фон Бока. Возникает вопрос: был ли это интерес к театру военных действий — или лично к Манштейну?

Интересен также вопрос о количестве танков, потерянных в наступлении 20 марта. Согласно фон Боку, в сумме было потеряно 72 танка, из них 12 безвозвратно; еще 38 танков сломались на марше к линии фронта [231] . Согласно журналу боевых действий 22-й танковой дивизии, из числа потерянных танков на нейтральной территории или во вражеском тылу остались 33 машины, но лишь 9 из них были признаны потерянными безвозвратно, а остальные якобы имели повреждения от средних до легких либо просто застряли в грязи.

231

Там же. С. 473.

Советский взгляд на итог боя оказался несколько иным — на наших позициях либо позади них было обнаружено 17 танков, из них при ближайшем рассмотрении восемь (в том числе как минимум один Pz. IV) оказались исправными и были введены в строй советских войск.

Самое интересное, что сведения советской стороны подтверждаются другими документами 22-й танковой дивизии — в итоге безвозвратно потерянными оказались 32 танка, из них 9 Pz. II, 17 Pz.38(t) и 6 Pz. IV [232] . Можно констатировать, что очковтирательство в Вермахте было тотальным — от командования танкового полка до командования группой армий.

232

Thomas L. Jentz. Panzertruppen. The Complete Guide to the Creation & Combat Employment of Germany’s Tank Forses. 1933–1942. Shiffer Military History, Atglen PA, 1996. P. 224–228.

Следующее наступление советских войск на Керченском полуострове началось 9 апреля и на этот раз проводилось на всем протяжении фронта. Успеха оно не принесло, как и возобновление атак 13 апреля. Однако эти многочисленные (и весьма кровопролитные) атаки не были столь бессмысленными, как может показаться на первый взгляд — и как кажется многим историкам. Не следует забывать, что большинство войск, переброшенных в Крым в январе-феврале, были отвратительного качества. Личный состав, призванный в республиках Кавказа, отличался слабой мотивированностью, трусостью, неорганизованностью, а вдобавок еще и плохим знанием русского языка. Воспоминания бойцов и младших офицеров, участвовавших в боях на Керченском полуострове, подтверждают эту удручающую картину.