Миг Мысли. Роман-эпилог
Шрифт:
Мои мысли – вещество.
Мысля – я выражал их вовне.
Мысли где-то накапливались.
Я – напитал моими мыслями какое-то вещество.
На-думал, на-чувствовал… на-страдал, на-пел… на-хотел, на-желал…
Оно – какое-то пространство.
Оно, напитанное, стало – Пространством.
Небом.
Тоже – Веществом.
Мысли – молитвы.
Я – намолил Вещество, Пространство, Небо.
Богам – как и мне – два с половиной миллиона лет.
Явно, явно так!
…Тысячи лет, до сего дня, я как человек этим Намолённым Пространством
Принимаю оттуда судьбы и советы и отсылаю туда просьбы и благодарности.
Принимаю оттуда – и проклятия…
За то, что сам туда их посылаю…
…Весь мир стал – Миром.
Видимым и невидимым.
Обитаемый мною мир стал быть весь пронизан невидимым.
В котором столь же многочисленны духи, как в видимом – тела.
Без живого присутствия невидимых духов разумному, разумному – действительно, ни шагу. – Не в комнате, ни в лесу… ни в поле, ни в море…
Человек это тот… вернее – то, что не бывает без свидетелей. – Без Свидетеля.
Без – Присутствия.
Вездесущего и всеведущего.
Ни украсть, ни ударить, ни даже подумать…
Взаимообмен видимого мира с невидимым таков же, как в сообщающихся сосудах.
Теперь видимое пребывает в невидимом словно в соку.
…Благое в видимом общается с благим в невидимом.
Став одним целым – Раем.
Злое в видимом мире сообщается со злом в невидимом.
Образуя целое – Ад.
Мир мой, человека, разделён прежде всего не на тот свет и этот свет – а на Ад и Рай.
Для подлинного Разума лишь это деление и разумно, и актуально.
Это главное, что я сделал на Планете…
Нет. – И в самом космосе!
Намолил Пространство.
Сам космос после этого стал, мною озвученный, – Космосом.
Всё же остальное, что, кроме этого, я делал на Земле…
…Что же я наделал?!
О, что я натворил?!..
Разве эти выражения – не естественны и не правомерны?..
3
Какие проблемы сейчас, дескать, самые важные.
Нано-идеи… Кризис… Выборы…
Ложь!
И с большой буквы.
…Первобытный человек на скале изобразил то, что изобразил, – и теперь… навсегда, навечно!
Разве то, что течёт всегда, – не всегда и насущно?..
Человек написал то, что написал впервые, – и теперь нельзя уже сказать, что человечество… непишущее!
Разве сам факт грамотности человечества каждое мгновение – не актуален?..
Равно – разве не актуально, разве не злободневно каждую же минуту и то, что человечество как таковое из своих родных двух с лишним миллионов лет… только лишь… всего-навсего… семь-восемь тысяч лет пишет…
…Я – в Тоннеле.
В узком Тоннеле.
Где эта узость – и есть собственно этот Тоннель.
Всего лишь в Тоннеле-Трубе.
И уже – нет меня какого-то такого… и даже не было бы, родись я тысячей годов раньше или позже…
у кого ранее в судьбе не было бы – именно этих наскальных рисунков, каменных глыб, глиняных табличек и зыбких папирусов!.. именно этих культов и святынь, верований и богов!..И у меня с некоторых пор нет – выбора.
Выбора у меня – нет, нет.
Даже расы-языки смешивались и смешиваются.
Но отныне и присно – именно эти сонаты и стихи.
И нет меня какого-то такого, который в таком-то веке, когда бы в предыдущих не было – именно этих гениев и именно этих войн.
…И вот теперь – очухались! спустя-то восемь тысяч лет! – дескать, проблема ближайшая важнейшая… дескать – только ещё приближается!.. неуправляемая и даже непредсказуемая… сингулярность…
4
Я – возмущён.
Возмущён истинно – по-родственному.
Вот и хлопочу…
…«Интересно то, что мне – интересно.
Интересно то, что интересно – мне.
И это истина, которая – Истина».
…Зверь – вот он.
Зачем бы его – на скалу?..
Бог – вот Он.
Зачем его – на доску?..
Для зверя – глаз.
Для Бога – дух.
Зачем их вживлять в доступное… пальцам?..
…Когда-то ещё придёт Спаситель – который призовёт жить вновь ощущением Присутствия.
Часть шестая
1
Почему – в пещерах.
Укрыться и укрыть.
Само животное – сытость или опасность.
Оно пища или ты пища.
Но чтоб то и другое чувствовать или предчувствовать, надо за животным следить.
Наблюдение животного, в конце концов, – созерцание его. – Это другое уже чувство, и – существенное: значимость самой внешности.
И как тушу животного, для пищи, так форму его, для внешности, – в пещеру.
…Сам процесс рисования – мощнейшее ликование.
Совмещение опасности, сытости и… доступности-недоступности их!.. И – впервые! Вообще впервые. Впервые – вообще.
Бегущее и гниющее – в неколебимое и нетленное!
Чудо! Чудеса!
Человек обрёл, да, совсем другую реальность.
Но, увы, вместо – Невидимой реальности.
Вместо зверя или в натуре, или в душе – всего лишь его контур.
Контур-форма вызывают те же чувства, что и видимая реальность… и постоянно… и неизменно… и по желанию…
Вызывает – так надо вызывать!
По желанию – так надо желать!
Ценно уже не только мясо животного… уже не только даже лишь его изображение…
Ценен сам факт отрыва реальности и даже псевдореальности – от грёзы!..
Тут уже – пророчество будущей сингулярности.
Оставалось изобрести только письменность.
Для вызова ощущения наличности животного не нужно даже и его хотя бы контура – лишь условный значок!
«Р-ры-ы!..»
В наскальной живописи животные – почти фотографически точны, а люди – символичны…