Миг власти московского князя [Михаил Хоробрит]

Сначала князь решил, что народ веселит мужик, нацепивший на себя медвежью шкуру, — Михаил Ярославич несколько раз во Владимире, да и в отчем доме, видел таких умельцев, потешавших люд, — но потом понял, что перед ним самый настоящий мед­ведь. Зверь уморительно переваливался с лапы на ла­пу, при этом размахивал головой, будто надеялся порвать цепь, которую крепко держал в руках чернобо­родый великан.

Шум приветствий, сопровождавший князя, почти сразу докатился и до толпы, но увлеченные зрелищем люди не сразу приметили Михаила Ярославича и его дружинников, а когда заметили, тут же стали расступаться, пропуская их вперед.

Молодому московскому князю, кажется все еще не успевшему привыкнуть к своему теперешнему положению, приветствия, несшиеся со всех сторон, ласкали слух. Он с удовольствием демонстрировал людям, с таким уважением его встречавшим, свою благосклон­ность, улыбался им, помахивал рукой, даже погладил по голове какого-то малыша, которого отец поднял над собой на вытянутых руках, чтобы ребенку было вид­нее. Правда, мальчик, озираясь по сторонам, искал взглядом совсем не князя, а медведя, но этого, конеч­но, никто не заметил.

Давненько уже князь не видел зрелища, подобного нынешнему. Все больше тризны да горестные прово­ды, даже веселое застолье обычно заканчивается какими-то тоскливыми разговорами. А здесь — словно вре­мя повернулось вспять, как в далеком беззаботном дет­стве радостно играет рожок, кривляется на потеху толпе грозный лесной зверь. Князь видел на людских лицах эту позабытую детскую радость и сам не сдержи­вал веселой улыбки.

— Эй, мужик, покажи-ка нашему князю, что твой медведь делать умеет, — крикнул кто-то из толпы.

Чернобородый, кажется только теперь сообразив, что на его представление смотрит сам князь, резко обернулся, обвел быстрым взглядом зрителей и, увидев важного гостя, низко ему поклонился. Затем он пе­рекинул цепь из руки в руку, снова склонил голову, но на этот раз его примеру последовал и медведь. Люди радостно закричали:

— Пусть еще что покажет!

— Спляшет пусть! — неслось со всех сторон.

— В адском огне вам так плясать, — шипел за спи­ной Марии злобный голос.

— Да–да! Пускай попляшет! — просила толпа.

Мужик исподлобья посмотрел на князя. Тот мах­нул рукой, это, судя по всему, должно было означать, что и он согласен с выкриками.

Еще веселее заиграл мужичонка в высокой шапке, пошел по кругу, приплясывая. Медведь, беря с него пример, почти попадая в такт, стал тоже приподни­мать свои кривые лапы. Он поворачивался к князю то одним боком, то другим, на несколько мгновений опу­стился на все четыре лапы, а потом, повинуясь тихому голосу чернобородого, медленно поднялся. Покачива­ясь из стороны в сторону и подняв черную когтистую лапу, он устало двинулся по кругу за неутомимым пля­суном.

Улыбаясь как-то по–детски, Михаил Ярославич внимательно смотрел за представлением, и в тот мо­мент, когда зверь сделал очередной шаг, он вдруг уви­дел знакомое лицо. Вздрогнул от неожиданности.

Девушка была в смятении, ей казалось, что надо быстрее выбираться из толпы, сжимавшей их с бра­том со всех сторон, и бежать к своему дому, куда, как она решила, и держал путь князь. Однако ноги ее буд­то примерзли к утоптанному снегу, она была не в со­стоянии не только двинуться с места, но и пошеве­литься и, глядя на князя, улыбалась какой-то жал­кой улыбкой.

Мария не верила своему счастью, тому, что вновь видит перед собой князя, который тоже заметил ее. Но счастье это было омрачено, поскольку девушка знала твердо: на людях им вряд ли удастся перекинуться словом. Князь тоже это осознавал, и поэтому, когда их взгляды встретились, Мария увидела, как милое ее сердцу лицо исказилось на мгновение от горькой ус­мешки. Опустив глаза, из которых готовы были брыз­нуть слезы, девушка только крепче сжала руку брата, на что он, увлеченный зрелищем, не обратил никакого внимания.

Князь тем временем отвел взгляд от лица своей за­знобы и теперь смотрел на представление с некоторой грустью, оставшейся незамеченной никем из окружа­ющих. Он так же открыто улыбался, следил за ужим­ками зверя, но теперь все происходящее вокруг не при­носило той прежней детской радости.

Медведь, обойдя весь круг на задних лапах, остано­вился напротив князя, принял привычное положение, шумно и недовольно дыша, стал кланяться, с каждым поклоном все ближе приближаясь к княжескому коню. Тот, чуя грозного зверя, нервно подрагивал всем телом, громко фыркал. Ворон, который до этого стоял не шелохнувшись, не мог без повеления хозяина уйти от надвигавшейся опасности и лишь перебирал на месте тонкими черными ногами, чуть заметно пятившись.

— Позабавил меня твой Мишка! — громко сказал Михаил Ярославич, чувствуя, как сотни глаз впились в него и что среди тех, кто чутко внимает его словам, есть и та, ради встречи с которой он бросил сегодня все важные дела. — Позабавил! — повторил князь. — Потешил и меня, и людей моих и за то прими, добрый человек, от меня благодарность! — С этими словами он, что-то вытащил из калиты и бросил чернобородому.

Тот ловко подхватил на лету награду за труды, мельком глянул в свою огромную ладонь, крепко сжал ее и, довольный княжеской щедростью, склонился в глубоком поклоне. Его примеру тут же последовал и медведь, и кривоногий мужичонка вновь стал наигpывать какую-то совсем нехитрую мелодию. Он пошел по кругу, приплясывая, одной рукой держа рожок, а другой — протягивая людям свой смешной колпак. В нем весело позвякивали мелкие монетки, которыми платили за доставленную радость довольные зрители.

— Ишь, расщедрились! Слугам бесовским послед­нее отдают! — негодовал злопыхатель, но никто его не слушал.

Еще раз князь приветственно взмахнул рукой и в окружении гридей направился в сторону посада.

Зеваки мгновенно расступились перед всадниками, а потом так же быстро сомкнулись. Воспользовавшись тем, что плотно спрессованная людская масса на ко­роткое время пришла в движение, выбрались из толпы и Мария с братом. Илье очень не хотелось уходить с торга, но их с сестрой заждалась мать, которая, как он знал, наверняка тревожится из-за того, что дети так долго не возвращаются.

Сестра едва ли ни бегом пустилась к дому, не гляде­ла по сторонам, то и дело натыкалась на прохожих. С трудом поспевая за ней, Илья тем не менее углядел, как на соседней улочке мелькнул небольшой княжеский отряд, направлявшийся в сторону городских ворот.

— А князь уж, видать, нагулялся, — сказал маль­чик деловито.

— Почему это ты так решил? — спросила Мария, неожиданно остановившись посреди дороги.

— Да–к я сам видел, — ответил тот, не понимая, почему его известие произвело на сестру такое впечат­ление, но довольный тем, что можно немного передох­нуть.