Михаил Черниговский

–  Коли так…

–  Я, видимо, останусь на некоторое время во Владимире. Сей город давно пребывает без своего владыки, хотя он и стольный. Мне приходится совместительствовать и у ростовчан, и у владимирцев. А ты, Борисушка, сопровождай тела великомучеников далее. Спустись по льду Клязьмы до Оки. Поднимись по льду Оки вверх до первого города, где княжит один из сыновей Михаила, твой дядюшка. Передай ему сей горестный обоз и возвращайся в свой удел. Заезжай на обратном пути во Владимир-на-Клязьме, поклонись тамошнему великому князю Святославу. Кажется, в отличие от своего брата Ярослава, этот Рюрикович оказался приличным правителем.

Местность между Ростовом и Владимиром была сравнительно обжитой. Лесные опушки, окаймлявшие узкую извилистую дорогу, часто отступали вглубь и оставляли открытыми поля, по краям которых были рассыпаны крестьянские избы, топившиеся по-черному. Днем из отверстий в крышах из прессованной соломы обычно струился дымок. На пути между двумя крупными городами, княжескими резиденциями, попался только один небольшой город - Переславль-Залесский. Располагался он по обоим берегам реки Трубеж в окружении лесных массивов, поэтому и получил прозвание Залесского.

Кто был владельцем Переславля? Несомненно, он был территорией князя Ярослава Всеволодовича, утвердившегося в последние годы жизни и великим князем владимирским. По-видимому, Переславль оставался под властью его преемника, брата Святослава Всеволодовича, хотя среди историков ведутся споры, кто же владел Переславлем-Залесским.

Во Владимире кортеж встретил сам великий князь Святослав. Почетная встреча предназначалась для ростовского владыки, для которого в городе была отстроена своя резиденция. Борис на правах гостя был размещен в княжеской резиденции, а гробы с останками ханских жертв поместили в главном храме города.

Князь Святослав был правителем опытным и осторожным, до великого княжения во Владимире ему пришлось княжить в Переславле, Юрьеве и Суздале. И везде он проявлял осмотрительность. Сейчас, когда возникла такая острая ситуация, Святослав Всеволодович в сопровождении одного лишь толмача направился к ханскому представителю во Владимире, главному баскаку Амрагану. Ему подчинялась целая иерархия баскаков, приставленных к удельным князьям. Амраган носил русскую одежду, держался высокомерно и начальственно, если не сказать заносчиво. Занимался он не только контролем за сбором налогов, но и вмешивался во все внутренние дела княжеств. Поэтому его побаивались, всемерно старались угодить ему. Так вел себя и великий князь владимирский.

С таким настроением Святослав Всеволодович, сопровождаемый толмачом, посетил Амрагана.

–  Дозволь, любезнейший Амраган, побеспокоить тебя.

–  Заходи. Это кто с тобой?

–  Мой толмач, чтобы облегчить нашу беседу.

–  Пусть и толмач войдет. Что привело тебя ко мне?

И Святослав Всеволодович приступил к изложению дела, которое побудило его прийти к великому баскаку:

–  Великий хан был разгневан поведением князя Михаила, его неуступчивостью и поступил с ним по всей строгости.

–  Мне сие ведомо. Что еще скажешь?

–  Останки князя Михаила и его ближнего боярина Феодора доставлены в Ростов.

–  Почему в Ростов, а не в другой город?

–  Вдовая княгиня Мария приходится родной дочерью князю Михаилу. Она предлагала захоронить обоих убиенных в главном храме города.

–  Вот еще… Разве не надо правильно оценить отношение великого хана к людям, не уважающим его волю?

–  Вот и мы так рассуждаем. Ростов не место для погребения убиенных, лишь временное пристанище на пути к родине князя Михаила, городу Чернигову на берегу Десны. От этого города мало что осталось.

–  Правильно рассуждаешь, князь. Пусть останки доставят в Чернигов. Как это говорят у вас - скатертью дорога. А зачем убиенных выставили в главном храме?

–  Обычай у нас такой.

–  Пусть так. Только не злоупотребляйте временем. Воспользуйтесь храмом в течение трех-четырех дней, и хватит. И пусть усопшие отправляются в дальнейший путь.

–  Мудро рассуждаешь, любезнейший Амраган. Так и поступим, как ты советуешь.

Глава 20. ПУТЬ К ПОСЛЕДНЕМУ УСПОКОЕНИЮ

Движение по льду Клязьмы не было оживленным. Изредка встречались сани с заготовщиками дров либо с небольшой группой охотников. Основное передвижение шло по льду Волги. Так двигались караваны из Ярославля, Твери, тверских уделов, Великого Новгорода. Караваны сосредотачивались в Нижнем Новгороде, там дожидались открытия навигации и по весенней воде пускались вниз по Волге. Шли купеческие караваны в надежде завязать торговлю с ханской Ордой, плыли князья со свитами по вызову хана.

Достигнув впадения Клязьмы в Оку, караван молодого ростовского князя Бориса повернул вверх по Оке, вернее, по ледяному покрытию этой реки. Завершали караван две подводы с гробами князя Михаила и его боярина Феодора. Караван достиг города Мурома на левом берегу Оки. Когда показались городские строения, к князю Борису приблизился всадник на пегом коне.

–  Кто такие? Куда путь держите?
– зычно вопросил он.

–  Разве не видишь?
– резко ответил князь Борис.
– Везем убиенных ордынцами великомучеников.

–  Кто такие?

–  Киевский князь Михаил и его боярин Феодор. Хану не угодили: не пожелали исполнять языческие обряды.

–  Наш князь хотел бы с тобой потолковать. Поделился бы с ним несчастьем.

Этим князем оказался галицко-волынский князь Даниил Романович, уже немолодой, тронутый сединой рослый человек с окладистой бородой. Он с пышной свитой направлялся к золотоордынскому хану по его вызову. Молодой князь Борис никогда не встречался с князем Даниилом, хотя и был наслышан о нем.

–  Куда путь держишь, добрый человек?
– приветливо спросил Бориса Даниил Романович.

–  Как видишь, везу останки убиенных. Дед мой Михаил в последние годы жизни княжил в Киеве.

–  Знавал такого. Как князь Михаил не уберегся?

–  Не уберегся, потому что был верный христианин. Не пожелал соблюдать языческие обряды, какие требовал от него золотоордынский хан.

–  А я думаю, сыграло свою роль не только это. Когда ханская орда подступала к Киеву, хан послал в город своих людей с требованием отворить ворота и сдаться на милость победителя. Михаил, находившийся тогда в городе, не пожелал выслушать ханских людей и приказал всех их умертвить. Батый мог это припомнить.