Микроб без комплексов

– Полежи часок в пене, расслабься, а я пока тебе постелю. Завтра все будет хорошо. Ты очень устала и абсолютно права – необходимо сделать перерыв в съемках.

Когда Марина-Эдита залезла в приготовленную ванну, Зоя со скоростью ветра понеслась в клинику. Одной из причин, по которой Звонарева хотела жить именно в центре, было то, что ее место работы находилось совсем недалеко от квартиры. И старуха знала: лже-Эдита обожает нежиться в ванне, меньше часа она там не проведет. Времени хватит, чтобы пропитать ядом пижаму…

– Минуточку! – удивилась я и перебила рассказчика: – Но Федькина купила машину и специально наняла шофера, чтобы тот возил ее на службу! Как она ночью сумела туда добраться? Неужели не побоялась сесть к частнику?

Чеслав хмуро кивнул.

– Зоя Владимировна не сразу стала откровенной на допросе. Когда я спросил: «Вы пошли в лабораторию, взяли там яд, пропитали им часть пижамной куртки, высушили ее в специальном барабане, вернулись в квартиру и дали ее актрисе?» – старуха, не моргнув глазом, ответила вопросом на вопрос: «Интересно, как бы я попала к себе на службу? Водить машину я не умею, не вызывать же шофера ночью…» В общем, я тоже удивился. Но потом взял атлас Москвы и сообразил: в центре полно проходных дворов. На автомобиле от дома до клиники Зое Владимировне надо ехать не меньше получаса, ведь почти все улицы с односторонним движением, приходится кружить. Но если идти пешком, то доберешься за две минуты, нужно только воспользоваться узким проходом около монастыря, и вот она, клиника. Но повторяю: ни одна легковушка там не протиснется. И еще. Попасть в лабораторию, которая находится на пятом этаже, можно через парадный вход, который вечером запирают, но можно и через приемный покой, который круглосуточно открыт для скоропомощных больных. Зоя Владимировна отлично знает местные порядки, вот она и сумела проскользнуть незамеченной.

– Неужели в той части больницы, где расположен исследовательский центр с находящимися в разработке новыми лекарствами и ядами, не было охраны? – недоумевала я.

Чеслав пожал плечами.

– В России финансовый кризис, клиника вместе со всеми испытывает его тяготы. И встал вопрос: либо свернуть одну исследовательскую программу, либо остаться временно без секьюрити, чтобы сэкономить деньги. Ученые решили пожертвовать безопасностью, понадеялись на современные замки, которыми оборудованы двери. Вероятно, электронные устройства не по зубам мелким воришкам и наркоманам, но у Зои Владимировны, штатного сотрудника, имелись ключи. Итак, идем дальше.

Марина-Эдита надела на распаренное после ванны тело пижаму, и яд очень быстро проник через кожу в кровь. Незадолго до этого актриса сильно простудилась, но, как обычно, не обратилась к врачу, переносила недуг на ногах и постоянно кашляла, температурила.

– Влад говорил, что Дита похудела и чувствовала себя очень плохо, – снова вмешалась я, – у ослабленного организма не было никаких шансов справиться с отравой. Думаю, яд воздействует на систему дыхания. Зоя Владимировна знала, чем следует убить «доченьку», чтобы ее смерть выглядела естественной! На теле нет уколов, в желудке никаких лекарств, а токсикология ничего не выявит, потому что эксперт будет делать стандартное исследование и вскрытие покажет запущенную пневмонию. Да еще вся съемочная группа безоговорочно подтвердит: Дита в последнее время кашляла, потеряла в весе и пила жаропонижающие средства. Когда актриса умерла, Зоя Владимировна сняла с трупа пижаму и натянула на тело ночную сорочку. Но тут она совершила ошибку. Правда, еще большую оплошность допустила я. Ведь я заметила: что-то не так, но потом отвлеклась на Веню и забыла про ярлычки.

– Прости, не понял? – с удивлением спросил Чеслав.

Я сказала:

– Сейчас объясню. На одежду, с внутренней стороны, как правило, пришивают ярлык. Производитель указывает на нем массу информации: название фирмы, размер, состав ткани, способ стирки-чистки. Обычно эти ярлыки длинные, очень часто они больно царапают кожу, и многие женщины их без сожаления отрезают. Марина-Эдита была из их числа, в ее гардеробной практически не было вещей с маркировкой. А когда я читала документы из ее дела, там давалось описание ночнушки, в которую была одета актриса в момент смерти, и имелось фото сорочки. Было видно, что к вороту пришит длинный ярлык. Но всенародная любимица непременно бы убрала его. Думаю, сорочка была совершенно новой, Федькина не успела отрезать ярлык, а Зоя Владимировна не подумала о такой мелочи.

– Интересное наблюдение, – кивнул Чеслав. – А вообще-то Звонарева человек предусмотрительный – велела утром Зинаиде разобрать чемодан, который сложила актриса. Марина же собиралась ехать к Владу, а не готовилась к отъезду на очередные съемки. Но домработница этого, естественно, не знала. Зоя Владимировна приложила титанические усилия, чтобы скрыть следы преступления. Она понимала, что смерть звезды непременно привлечет внимание милиции, поэтому переодела труп и сменила белье. Трудная задача для пожилой дамы. И в физическом, и в моральном плане. Но Зоя Владимировна справилась. Она ведь спасала еще и любимую Лялю! Потому что в пылу скандала Марина-Эдита заявила старухе: «Девочка – убийца! Если вы не отпустите меня к Владу, я расскажу, по какой причине она очутилась в гимназии Ландау».

– Это совсем не похоже на Федькину, – усомнилась я, – не в ее характере.

– В момент истерики люди часто говорят то, что никогда бы не произнесли в нормальных обстоятельствах, – не согласился со мной Чеслав. – Зоя Владимировна совершила ряд ошибок. Она вызвала «Скорую», а потом вдруг сообразила: надо перестелить белье и переодеть тело. Времени у нее было мало, она не успела уложить труп под одеяло, а в дверь уже позвонили. Зоя Владимировна живо запихнула кучу белья и пижаму в пакет, который сунула в мусорное ведро, и бросилась в прихожую.

Звонарева хотела их выкинуть, когда уедет «Скорая», но сходить на помойку ей не удалось – прибыли медики, милиция, потом пришлось уехать с членами бригады. Пижама осталась вместе с бельем в пакете, и хозяйка успела лишь приказать Зине выбросить мусор. Не стоило полагаться на глупую и любопытную домработницу, но сказалось нервное напряжение, все-таки старая дама не профессиональный киллер, ночь выдалась непростая, отсюда и «косяк». Собственно, преступники всегда совершают ошибки.

– Действительно, – тихо сказала я. – Вот только, думается мне, нервы у Зои Владимировны крепкие, зато ее жадность не знает предела. А Фазиль? Он подозревал, что звезду убили?

– Нет, – покачал головой Чеслав.

– А почему он взялся раскручивать Настю?

– Зоя Владимировна загнала продюсера шантажом в угол. Звонарева понимала, что со смертью актрисы лишается финансовой поддержки, и поставила Каримову условие: у нее есть старшая внучка, она обязана стать успешной певицей, чтобы содержать бабушку. К сожалению, у Анастасии нет актерских задатков, зато есть слух и неплохой голосок.

– Но почему не Ляля? – продолжала недоумевать я. – И чем Зоя Владимировна могла шантажировать Фазиля?

Чеслав вскинул брови.

– Ляля избалована, не имеет никаких талантов, упряма, капризна, с ней трудно справиться, не говоря уже о том, что девочка психически нестабильна и покушалась на убийство. А вот Настя, девушка из провинции, считает за счастье выступать на сцене. Зоя Владимировна думала, что Настя будет ей благодарна, как Марина. Но просчиталась, у Насти совсем другой характер, девчонка моментально «зажгла звезду». Правда, пока она выделывается только перед Лялей, Веней и прислугой, побаивается бабушку и продюсера. Но, думаю, через годик Стю устроит им фейерверк. А насчет шантажа… Где Эдита? Куда подевалась настоящая дочь Звонаревой?

– Не знаю, – честно ответила я. – Наверное, лежит в какой-нибудь клинике.

– Столько лет? Каримов очень не хотел огласки, а в лечебных учреждениях, даже частных, слишком много посторонних ушей и глаз. «Желтая» пресса хорошо платит за сенсации, вдруг некая медсестра решит продать информацию об именитой наркоманке, очутившейся в клинике? Фазиль не мог рисковать, он отвез Эдиту к себе на дачу и пригласил врача, в молчании которого был абсолютно уверен. Доктор попытался вывести наркоманку из комы, но не сумел, Дита умерла. Тело ее Каримов зарыл у себя на участке.