Мила 2.0

— Таков план.

— Ясно. На счет три? Раз…

Мама сжала руль левой рукой.

— Два…

Я наклонилась к ней вправо, а она наполовину встала.

— Три!

Я отпустила руль и рывком переместилась на пассажирское сиденье, а мама в тот же момент прыгнула за руль. Тягач дернулся влево и замедлил ход, но мама быстро восстановила контроль над рулем и вдавила педаль газа.

— Не останавливайся! — прокричала я, вставая и разворачиваясь. Крепко ухватившись за сиденье, я встала на подножку.

— Мила! Что ты…

Я оттолкнулась и, преодолев полуметровый промежуток, оказалась в прицепе с багажом, прежде чем мама успела закончить предложение.

— Не останавливайся! — повторила я, глядя на преследователей.

Угроза на расстоянии: 6 м.

Они были совсем близко. Я уставилась в лобовое стекло приближавшейся машины, и мои ноги сковал страх. Давай же, Мила! Шевелись! Я пробралась мимо оставшихся чемоданов, столкнув несколько на дорогу. Они ударялись о землю, переворачиваясь. Дойдя до конца прицепа, я перепрыгнула на второй.

Машина слева резко свернула, избегая столкновения с выброшенным багажом. Правая машина зацепила большой чемодан колесом. Она замедлилась, преодолевая препятствие — сначала передним колесом, потом задним. Протолкнувшись в конец прицепа, я схватила самый тяжелый чемодан из тех, что там были. И приготовилась.

В это время усиливающийся рев с другой стороны сообщил о приближении самолета.

— Мила! Самолет!

Я оглянулась через плечо, и мое сердце сжалось. О боже, он был совсем близко. Мой анализ дал сбой. Мы разобьемся.

Но мы уже пошли наперерез. Слева возник гигантский нос самолета, двигатель которого ревел так, словно собирался нас сожрать. Держу пари, пилотам и не снилось, что на свете есть идиоты, готовые попытаться подрезать самолет.

Я надеялась, что мы не идиоты.

Собрав все свои силы, я развернулась к машинам службы безопасности и, размахнувшись, отпустила ручку. Чемодан полетел.

Он разбил лобовое стекло у левой машины. Машина резко вывернула влево, багажник занесло в противоположную сторону.

Когда мы выехали из-за самолета, а вторая машина оказалась прямо у него на пути, я бросила второй чемодан. И третий.

Один из них ударился в стекло со стороны водителя, другой прокатился по капоту.

Машина дернулась вправо, но была настигнута колесами переднего шасси. Воздух наполнился ужасающим скрежетом, когда самолет потащил машину вперед.

Я отвернулась и поспешила к маме, перепрыгивая зазоры между прицепами, пока снова не оказалась на пассажирском сиденье. Я надеялась, что мы сумели выиграть немного времени, и никто при этом слишком сильно не пострадал.

Едва мы успели проехать мимо второго терминала, как я услышала рев еще двух сирен, который меня парализовал.

Обнаружена угроза.

Я увидела, как со стороны первого терминала на нас надвигаются еще три машины.

Прерывисто дыша и чувствуя в животе свинцовую тяжесть, я повернула голову направо.

Обнаружена угроза.

Оттуда приближались еще две.

Посмотрела через плечо.

Обнаружена угроза.

Еще три. К этому моменту у меня уже не было сил бороться с красными надписями, с голосом. Это не имело значения. Мы проиграли.

Мама бросила взгляд на взлетную полосу, но я покачала головой:

— Не выйдет. Машин слишком много. Да мы и обогнать их не сможем — они гораздо быстрее.

Кроме того, в ситуации произошли изменения. Сквозь стекло одной из ехавших за нами машин я заметила блеск металла. Оба охранника держали пистолеты.

— Нам придется остановиться и сдаться.

Сначала я подумала, что мама со мной согласна.

Хотя ее спина оставалась прямой, а лицо — напряженным, она немного отпустила педаль, из-за чего тягач замедлил ход. Автомобили, ехавшие нам навстречу, тоже замедлились.

И тут она втопила газ и выкрутила руль влево. В сторону взлетной полосы.

— Ты что делаешь? — закричала я, с тошнотворным ужасом наблюдая, как служебные машины сворачивают за нами.

— Сейчас ты выпрыгнешь, а я поеду дальше. Большинство из них поедут за мной, потому что в той стороне самолеты. Тебе достаточно будет справиться с одним водителем, захватить одну машину.

— И бросить тебя? Нет!

— Мила, пожалуйста.

Я покачала головой. Ни за что.

Преследователи постепенно приближались. Мама в сердцах стукнула по рулю.

— Черт возьми, Мила, ты же обещала.

Еще один укол совести, но я могла думать лишь о том, насколько хуже будет, если бросить сейчас маму.

— Я соврала. Пожалуйста, останови машину, пока они не начали стрелять.

Ее нога сильнее вдавила педаль газа.

— Тогда ты должна пообещать мне кое-что другое. Если нас доставят обратно в военный комплекс, что бы ни случилось, не показывай свои эмоции, не теряй контроль над собой. Там твои чувства будут тебе только во вред. Ты поняла?

— Да! А теперь, пожалуйста, останови!

Мама нажала на тормоза, и тягач резко остановился. Она встала и подняла руки над головой, и я сделала то же самое.

После этого оставалось только ждать, пока подъедут машины. Пока из них высадятся охранники с пистолетами, крича нам, чтобы мы медленно вышли из машины с поднятыми руками, все время держа их на виду. Пока нам прикажут встать на колени и постепенно приблизятся, держа наши головы на прицеле.

Пока на нас наденут наручники и загрузят в разные машины, и мы окажемся в том самом положении, которого старались избежать.

Глава двадцатая

Десять минут спустя пятеро охранников вели нас по ярко освещенному коридору, в котором слегка пахло тайком выкуренными сигаретами. Командир остановился перед дверью с табличкой «Комната для задержанных» и открыл ее карточкой, которую достал из кармана.

— Туда, — грубо скомандовал он, толкнув дверь. Охранник, державший меня за локоть, без особых церемоний затащил меня внутрь, следом завели маму.

Мы оказались в плену безнадежности.

Красная вспышка. И следом: