Мила 2.0

— Нет. — Он прервался, пристально изучая меня. На этот раз это был медленный, доскональный осмотр, от которого мои щеки вспыхнули, хотя в его внимании и не было никакого сексуального подтекста. Но не было в нем и холодного равнодушия, как у Холланда. Лукас смотрел на меня как и до этого: словно исследуя каждый сантиметр моего тела в поисках решения проблемы, которое только он был способен найти.

С каждой следующей секундой мне становилось все неуютнее, и наконец я не удержалась и скрестила руки на груди.

Видимо, это движение заставило его опомниться, потому что он моргнул и отпрянул.

— Извини, я не хотел… просто… я ожидал увидеть нечто иное.

Нечто иное. Значит, он был новеньким. Иначе он бы заранее знал, чего ожидать.

Я упала духом. Это означало, что у него вряд ли окажется много полезной для меня информации, даже если мне удастся что-то у него выпытать. Я бросила взгляд на окно наблюдательного поста и поежилась. В любом случае, если он где-то и захочет говорить, то не здесь.

— Вы что-то сказали насчет ремонта, — напомнила я.

Он моргнул, и я заметила, что кончики его темных ресниц были золотистыми.

— Да, точно, ремонт. За мной, пожалуйста.

Пока он шел к двери своей диковинной походкой, я рассматривала его. Он был высоким — метр восемьдесят пять, — худым и нескладным, совсем не похожим на тех крепких мускулистых солдат, которых я видела. Он даже до Хантера не дотягивал, если уж на то пошло. Но меня удивила непринужденная сила, с которой парень пожал мне руку. Я подумала, что его внешняя слабость, похоже, обманчива.

Лукас повел меня по коридору в сторону, противоположную той, откуда меня привели, уходя глубже внутрь здания. Освещение было тусклым, вокруг было тихо и безлюдно.

«GPS», — скомандовала я. В голове что-то вспыхнуло, и… ничего.

Видимо, тут тоже глушат навигаторы, как в машине.

Пройдя мимо пяти дверей справа — все они были одинаково серебристые, без опознавательных знаков, — он наконец развернулся к шестой.

Это была еще одна стальная раздвижная дверь, как та, что вела в зал для испытаний, только больше — четыре метра в ширину, два в высоту. Под большой клавишной панелью, встроенной в белый короб двери справа, стоял высокий серебристый столик. На нем не было ничего, кроме двух металлических тубусов.

На моих глазах Лукас полез в правый тубус и достал оттуда ватную палочку. Затем он открыл рот и поелозил палочкой по внутренней стороне щеки, после чего нажал на маленькую зеленую кнопку в нижней части панели. Из стены под панелью выдвинулась узкая пластина, покрытая блестящим пластиком. Он провел по ее поверхности ватной палочкой, снова нажал кнопку, и пластина задвинулась обратно.

Экран на панели ожил, на нем замигала красная надпись: «Вы получите подтверждение личности или отказ в доступе через десять секунд».

Лукас бросил ватную палочку в левый тубус, а на экране начался обратный отсчет.

Через десять секунд красная надпись сменилась зеленой: «Образец ДНК идентифицирован: Лукас Уэбб. Пожалуйста, введите персональный код доступа».

Он набрал двенадцатизначный код, который я запомнила, ощущая растущее беспокойство. Зачем столько дополнительных мер безопасности, когда это и так был тайный правительственный объект? Это не предвещало ничего хорошего в отношении того, что было по ту сторону двери.

Сначала дверь заклинило, но в конце концов она с жужжанием отъехала в сторону.

Лукас неодобрительно посмотрел вниз на желоб.

— Когда они, наконец, отрегулируют уровень влажности? Скоро уже оборудование начнет портиться. Компьютеры… — проворчал он, замолкая на полуслове, как будто говорил сам с собой.

Ха. Да у этого парня манеры были хуже, чем у меня. Это придало мне смелости спросить:

— А что у вас с ногой?

Он пожал плечами — судя по всему, мой вопрос его не задел.

— Я родился с косолапостью. Пять операций сделали, лучше уже не будет. — В его голосе не было ни капли горечи.

Я невольно восхитилась тем, как легко он к этому относился.

Я ожидала увидеть комнату, заваленную вещами, но первое, что я заметила, войдя, это то, насколько там было чисто. Вдоль левой стены выстроились четыре промышленных холодильника; на двух из них были таблички «ОСТОРОЖНО: БИОЛОГИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ». Справа стоял большой письменный стол с компьютерным монитором. В середине комнаты были два огромных кресла с откидной спинкой: сверху одного была закреплена тонкая трубка какого-то сложного лазера, другое находилось рядом со столом, и на его сиденье стоял громадный ящик с инструментами.

Но самым заметным элементом интерьера было странное устройство в дальнем ее конце. Это была большая прозрачная труба — в ней поместился бы человек, — стоявшая вертикально на полу. По всей ее поверхности шла сетка тонких линий, некоторые из них хаотично вспыхивали. Эта штука была подключена к гудящему аппарату, над которым висело несколько компьютерных экранов. Лукас остановился около одного из регулируемых кресел из искусственной кожи и металла — вроде того, что я видела в рекламе стоматологической клиники. Над ним висел монитор. Лукас неловко махнул рукой в сторону сиденья:

— Присаживайся, пожалуйста.

Выглянув из-за плеча парня, я настороженно посмотрела на кресло. Под ним тянулись провода, подключенные к черному блоку на полу. Компьютер, поняла я. По обе стороны от того места, где оказалась бы моя голова, торчали два прямоугольных отсека.

— А сюда мне нельзя сесть? — спросила я, указывая на безобидно выглядящий стул на колесиках слева от кресла.

Уголки его губ дернулись.

— Нет, тут сижу я.

Я вздохнула:

— А может, я постою?

Он покачал головой:

— Не советую. Если только ты не хочешь, чтобы Холланд прислал людей, которые тебя свяжут.

Услышав это, я поспешила к креслу.

— Аргумент, — согласилась я. И постаралась не паниковать, когда вспомнила Милу Номер Один, прикованную к креслу для так называемого «испытания пытками». Как она пыталась вырваться, в то время как мужчина подносил дрель к ее груди. На ее месте легко могла оказаться я, и даже учитывая, что я испытывала меньше боли, чем Мила Номер Один, мысль о том, как в мою кожу вонзается сверло, а мой череп пробивает пуля, все равно наполняла меня ужасом.