Мила 2.0

Я опасалась, что столкнусь с чем-то голым, пустым. Безжизненным. Как городские прерии Детройта. Но это было не так. Хотя сущность машины не была живой, она не казалась и мертвой. Скорее, полной бесконечной энергии.

Перед глазами замерцал код — на этом этапе я уже не была уверена, где — внутри моей головы или снаружи. Но он был повсюду. Нескончаемый поток букв, символов, цифр.

В кои-то веки я точно знала, что делать. Я мысленно протянула руку, чувствуя, что код просеивается как песок сквозь пальцы. Отдельные символы выстроились в цепочку, переводя для машины мою команду.

Разблокировать камеру.

Пауза, словно тонкая полоска света у приоткрывшейся двери. А потом дверь захлопнулась.

Необходимо подтверждение.

Досада обрушилась на меня огромной волной. Я не могла дать подтверждение, не знала как. Если бы только я могла сейчас поговорить с Лукасом. Но нет. Именно благодаря тому, что Лукас открыл мне доступ, я смогла связаться с машиной. Дальше я должна была разобраться самостоятельно.

Во мне зародилась решимость, распространяясь по всему телу, пока каждая клетка в нем не начала гореть уверенностью. Как бы сильно я ни пыталась скрыться от своей истинной природы, изменить ее было нельзя. Я была машиной, и притом мощной.

Это низшее существо меня не остановит.

На этот раз команда просто взорвалась в моем сознании.

Разблокировать камеру!

Крошечная заминка, от которой моя уверенность дала трещину. А потом я почувствовала изменение энергии, сдвиг потока. Дверь с шипением открылась.

Через пять секунд я уже была на свободе.

Подчинить своим требованиям дверь мастерской оказалось проще. Быстрая перестройка кода, и дверь зажужжала.

Когда она отъехала в сторону, я увидела Лукаса. Он стоял в оцепенении, запустив руки в волосы, золотистые глаза были широко раскрыты. Он ничего не сказал, только все так же оцепенело посмотрел на меня, а потом вытащил из кармана Тэйзер и сунул его мне в руку.

Лукас зашагал по коридору, но я застыла, не сводя глаз с камеры наблюдения под потолком.

Он покачал головой:

— Я зациклил видео с камер, но нам нужно спешить. Ребята из службы безопасности скоро это заметят.

Сжав в руке электрошокер, я последовала за Лукасом. Я не слышала поблизости охранников, но на данном этапе малейшая ошибка означала бы провал.

В трех метрах впереди наш путь пересекал другой коридор. Лукас прижался к левой стене и медленно приблизился к повороту. Я двигалась следом.

— Ты что-нибудь слышишь? — прошептал он.

Я закрыла глаза, сосредоточилась. С противоположной стороны я услышала невнятные голоса, мужчины и женщины. Потом закадровый смех. Телевизор, скорее всего, в комнате охранников.

А слева… никаких звуков не доносилось. Только тихое гудение ламп и вдох-выдох Лукаса.

— Все чисто.

Несмотря на мою уверенность, он осторожно заглянул за угол и посмотрел по очереди в обе стороны, после чего поспешил влево. Этот коридор был уже предыдущего и темнее, в нем горели только тусклые лампы дежурного освещения. Мое зрение сразу подстроилось, но Лукасу приходилось полагаться на память.

Он резко остановился перед узкой серой дверью в левой стене и начал свой ритуал с ДНК и кодом.

Я метнулась к двери, встала так близко, что мой нос едва не касался ее гладкой поверхности, и сжала кулаки, борясь с желанием попытаться взломать дверь. Это была мамина комната, это точно была мамина комната.

Пока Лукас набирал код, каждое нажатие казалось мучительно медленным. Наконец прозвучал сигнал, а следом щелчок. Не успела дверь отъехать и наполовину, как я, не вытерпев, уже протискивалась внутрь.

Я бросилась к неподвижной фигуре на кровати.

— Мам? — шепнула я тихо, чтобы не напугать ее.

Мама мгновенно отвернулась от стены и резко села на кровати.

— Мила? — Она зашарила по крошечному шаткому столику в поисках очков.

— Да.

Мама вскочила на ноги. В следующий миг мое лицо уже оказалось прижато к ее плечу: она налетела на меня, сжав в объятиях со всей силой, на которую только была способна.

Я позволила себе постоять одну, две, три секунды, наслаждаясь теплом ее объятий; ноги подкашивались от нахлынувшего облегчения. Она была цела. Она была жива, и осталась такой же, какой я ее помнила.

Еще раз коротко сжав ее, я мягко высвободилась.

— Побереги силы.

Я отступила в сторону, и она увидела Лукаса, стоявшего на страже у двери.

— Постой, что происходит? — спросила она.

— Лукас помогает нам выбраться отсюда. Прямо сейчас.

Ее глаза расширились от удивления.

— Но я не понимаю, как… — она покачала головой, изумленная. — А у нас получится?

— Других вариантов не осталось.

Мамина сверхъестественная способность сохранять спокойствие в чрезвычайной ситуации в очередной раз поразила меня.

— Ясно. Тогда вперед.

Она скользнула к двери, и мне оставалось только последовать за ней.

— Южное крыло? Никто им особо не пользуется.

Лукас кивнул:

— Я тоже о нем подумал, — сказал он и развернулся, чтобы вести нас дальше.

Но он двинулся вперед не раньше, чем мама положила ему руку на плечо и шепнула на ухо:

— Спасибо тебе.

И не раньше, чем я успела заметить, как он покраснел.

Затем мама бросилась вперед по коридору, Лукас — за ней. Я крепче сжала в руке Тэйзер и пошла следом.

Мы направились в сторону, противоположную той, откуда мы пришли, и через какое-то время дошли до места, где коридор поворачивал налево. Мы успели сделать всего три шага, когда Лукас тихо выругался.

— Что такое?

Он указал головой в дальний угол потолка.

— Камеры, они снова начали двигаться. Либо моя программа перестала работать, либо… они обнаружили обман.

Мы все застыли, наблюдая, как камера поворачивается, захватывая наш коридор, а потом соседний.

— Так значит, они нас видели?

Лукас покачал головой:

— Необязательно. Это зависит от того, насколько внимательно сейчас кто-нибудь следит за этой конкретной камерой. Из-за крота из «Вита Обскура» они стали гораздо бдительнее, чем раньше, но, если поторопимся, можем успеть…

Мы прибавили шагу, преодолевая путь почти бегом, пытаясь найти баланс между скрытностью и скоростью. Я заметила, что Лукасу с его больной ногой было тяжело, но он ни разу не пожаловался.

Мама повела нас, свернув сначала налево, потом почти сразу направо.