Мила Хант

– В любом случае ты совсем не хочешь, чтобы я оставалась здесь. И не в моих правилах навязываться.

Помолчав, Вера говорит:

– Ты можешь остаться.

Её голос звучит уже более по-человечески. Я оглядываюсь вокруг и вздыхаю.

– Кажется, у нас нет выбора. Ни у тебя, ни у меня. Кто он, этот Вигго, который всё за всех решает? Тоже член вашего… кокона?

– Он мой друг, – без колебаний отвечает она.

– Слишком взрослый, чтобы дружить с тобой. Тебе сколько? Одиннадцать? Двенадцать?

– Это мой друг, – повторяет Вера. – Почти брат.

Она наконец поворачивает голову ко мне. Её взгляд так пронзителен, полон такой решимости, что производит на меня неожиданно сильное впечатление. Теперь я не знаю, что и думать о ней.

– Можно ещё вопрос? Если только ты уже не исчерпала свой дневной запас слов.

Мой ненужный сарказм отскакивает от Веры. Она молча кивает.

– Почему ты меня спасла?

Поколебавшись, Вера всё же решается:

– Потому что ты не враг.

– Откуда ты знаешь? Я стреляла в твоего товарища из Службы безопасности.

Она пожимает плечами.

– Просто знаю, и всё.

– А почему Вигго мне помог?

– Потому что я попросила.

– Он делает всё, что ты хочешь?

Вера качает головой. Я улыбаюсь, чтобы разрядить атмосферу.

– Этот парень просто у твоих ног. Была б ты постарше, я бы сказала, что он влюблён в тебя…

Вера вдруг резко замыкается и как робот идёт к двери.

– Вигго сказал, ты должна отдыхать.

– А мне плевать на то, что он сказал.

Она смотрит мне в глаза.

– Он знает, что нужно делать.

– Я тоже знаю, – говорю я, открывая шкаф. – Можно позаимствовать пару шмоток?

Вера каменеет, словно я попросила её вскрыть вены. Я благоразумно захлопываю шкаф.

– Хорошо. Обойдусь тем, что есть.

Тут моё внимание привлекает небольшой букет цветов.

– Это для кого?

Вера отвечает не сразу.

– Для моей сестры, – наконец выдыхает она. – Это была её комната.

Помолчав немного, Вера добавляет тоном, который пытается быть нейтральным:

– Она умерла.

Я вспоминаю реакцию Веры на слова Вигго, что я буду жить у них. Ещё раз оглядываюсь вокруг и осознаю, что я в комнате её сестры. И что я займу место той, которая исчезла, оставив в сердце девочки чёрную дыру. Мне становится понятна и дистанция, которую та держит, и её скрытность, и грусть. А также – вся глубина моей бестактности. Хочется обнять её, но я боюсь к ней подступиться. Застывшее тело Веры словно требует оставаться на почтительном расстоянии. Мне тоже часто бывает необходимо побыть одной. Чьё-нибудь участие может прорвать плотины боли. Ни я, ни Вера этого не хотим.

Я растерянно опускаюсь на кровать. Пытаюсь вернуться к самому важному, к тому, зачем я здесь, – моему заданию. Мне кажется, я его уже почти провалила. И единственный выход из этого запутанного положения – как можно скорее связаться с С. Он в ответе за всё, что со мной случилось. Он должен подсказать, как мне выпутаться. Я рефлекторно подношу руку к уху, потом к губе. Слышит ли он нас сейчас? Мог бы он вступить со мной в контакт, если бы захотел? В ангаре, куда меня притащили ребята из Службы безопасности, связь была уже очень плохой. Тот экран, блокирующий информационные потоки, о котором говорила леди А., как он функционирует здесь, в центре города? Есть ли в нём какие-нибудь дыры?

Конец ознакомительного фрагмента.