Милан. Том 2

— Не лезь к Сотке, козёл! — крикнула Смелая. — Только попробуй её тронуть! Я тебе щас маваши гири с ноги заряжу! Я каратэ знаю!

— Бежим! — крикнула Людмила, схватила Смелую за руку и потащила её к выходу из студии.

Сандра Любимчик в большом удивлении и растерянности переводила взгляд с Люды на сонного и стонущего Валю Самосвала, а потом на Смелую. Иногда зацепляла взглядом красный экран, лежащие на полу видеокамеры.

— Да ну вас всех! — крикнула Сандра Любимчик, сняла с головы наушники, бросила на стол, надела шляпу, взяла шары из угла комнаты и выбежала в дверь вслед за Соткой и Смелой.

Однако Людмила и Смелая бежали быстрее! Обогнав Сандру с шарами на короткой дистанции, они миновали её и бегом спустились по лестнице, пока растерянная Сандра ожидала лифт, который, как всегда, поехал сначала наверх, потом поэтажно вниз, высаживая и принимая на каждом этаже массу народу.

Выехав из бизнес-центра, Люда со Смелой припустили по стоянке к своей машине. Заскочив на заднее сиденье, тут же рассмеялись.

— Ты что творишь, сумасшедшая? — хохоча, спросила Смелая, толкнув Людмилу в плечо.

— Сашка, это я что творю??? — в ответ рассмеялась Люда. — Я же его не била!

— Ага, зато он тебе по носу заехал бы! — безапелляционно заявила Сашка, на секунду став серьёзной и опять рассмеявшись до колик в животе.

— Что-то пошло не так? — спросила Нина Потапова, строгая машину с места.

— Не! Всё так! — рассмеялась Люда. — Получилось как-то всё… Спонтанно… Сейчас давайте Сашу домой увезём. Она немного… Перегрелась…

Поглядев друг на друга, подружки прыснули от смеха. Хотя, смеяться-то пожалуй что и не стоило… А хотя, кто его знает…

…Видеоблогер Валентин Иванович Хамко, известный в сети как Валя Самосвал, после того как фигуристки учинили в его стримерской погром, думал недолго — скандал и хайп с такими медийными персонами мог привлечь в несколько раз больше подписоты, чем обычный стрим с ними, поэтому сразу после того, как девчонки сбежали, вызвал наряд полиции, заявив, что на него напали хулиганки и имена их ему известны.

Правда, перед этим он сделал кое-что. Для того чтобы заявление выглядело более правдоподобно, стоило навести полный беспредел в студии. Валя-самосвал разрезал диваны, разбил все камеры, разбил два монитора, предусмотрительно оставив лишь один, который можно было использовать для аварийного стрима.

Приехавший наряд полиции с удивлением смотрел на бардак, царящий в студии.

— И что же, вы знаете, кто это сделал? — спросил старший лейтенант Синицын.

— Это сделала олимпийская чемпионка Арина Стольникова! — уверенно заявил Валя Самосвал. — И её подруга, хулиганка по имени Саша Смелая.

— Заявление писать будете? — подавляя смех, спросил Синицын.

— Конечно, буду! — согласился Валя Самосвал, с подозрением посмотрев на полицейского, и чувствуя какой-то подвох. — Они ещё меня избили, негодницы!

Когда через пару часов дежурный по городу внимательно рассмотрел это заявление со всех сторон, словно увидев большую редкость, то думал недолго — тут же порвал его и бросил в корзину, интуитивно понимая, что с этим делом связываться не стоит. И тут же взял телефонную трубку и начал кому-то звонить.

Когда Валя Самосвал на следующий день пришёл в студию, намереваясь начать аварийный стрим и рассказать о подлых фигуристках, а ещё попутно размышляя, не стрясти ли с них денег, припугнув разрушением карьеры, его встретила запертая дверь с опечатанным замком, перетянутая лентами с надписями «не входить» и объявление о том, что арендаторам необходимо обратиться к администрации бизнес-центра или позвонить в полицию.

Придя в офис управляющей компании, он с удивлением узнал, что договор аренды расторгнут арендодателем. Но и этого мало…

— Как это возможно? — с удивлением спросил Валя Самосвал. — Я же вам исправно платил аренду. И в конце концов, там произошло преступление. Я написал заявление в полицию!

— Вчера, поздно вечером сюда уже приезжала полиция, — непреклонно заявила девушка-менеджер. — Они сказали, что помещение опечатано, так как считается местом преступления. В нём изготавливалась детская порнография и распространялась по интернету. У вас тут вчера две несовершеннолетних девочки были. Одной 15 лет, другой 16. А сегодня будет проведён обыск с изъятием всего оборудования. И вообще…

Девушка помолчала, а потом добавила, с отвращением посмотрев на Валю Самосвала:

— На вашем месте я бы предприняла все усилия, чтобы бежать отсюда как можно дальше. Через Верхний Ларс, например…

Валя Самосвал, совершенно опустошённый, вышел из кабинета и остановился в коридоре, не понимая, что делать. Кажется, стримы на неопределённое время отменяются… А ещё он вспомнил, что ему говорила эта Стольникова, когда начала спорить о популярности. Популярность в интернете оказалась намного более эфемерной, чем популярность в реальной жизни… Верхний Ларс… Стоило бы задуматься об этом…

Глава 22 Драка в школе

Понемногу Люда погружалась в рутину этого мира. С каждым днём местная жизнь всё больше захватывала её, воспоминания об СССР становились всё тусклее. Иногда они вообще казались как сказка или как старый сон, давно изгнанный из памяти и забытый. Всё чаще она просыпалась и уже не помнила мелочи из своего прошлого быта. Иногда казалось, что она всегда жила здесь, ходила на каток, тренировалась, училась в школе, дурачилась со Смелой и с одногруппниками.

Двадцать третьего августа 2022 года уехали на первый юниорский этап Гран-при в хорватский Загреб Ксюша Котова и Агата Иванова. Поехали они вместе с Дудиным. Но Бронгауз остался не один, сейчас Аделия Георгиевна исполняла не только функцию старшего тренера, но и тренера по прыжкам.

Поэтому она, закончив организационные и администраторские дела в клубе, часто приходила на каток, надевала коньки и занималась с группой Бронгауза, которую считала самой важной в «Хрустальной звезде». Аделия Георгиевна была намного требовательнее, чем Брон, но всегда трезво оценивала в первую очередь, психологическое состояние фигуриста. Психику она ставила выше всего. В плохом настроении или в разобранном состоянии она никогда и никого не заставила бы прыгать сложные прыжки. Видя, что спортсмен одолеваем какой-то проблемой, делала всё, чтобы её решить, и только потом уже требовать какой-то результат. Также могла подсказать и что-то поправить в хореографии и артистической составляющей, потому что сама ставила все программы фигуристам группы.

… В середине двадцатых чисел августа произошли большие изменения и в бытовой жизни Людмилы. Папа с Ванькой уехали в Иженск, заниматься своим делом, и Люда с мамой опять остались вдвоём. И с Глорией. Досуг у них сейчас проходил по-другому, чем раньше. Сейчас Люда больше времени проводила с мамой, особенно по вечерам. Вместе смотрели телевизор, одновременно разгадывали сканворды, иногда рисовали что-то, разговаривали о разном.

Иногда мама, наскучив смотреть телевизор и ковыряться в телефоне, звала к себе в комнату, где у неё была творческая мастерская и студия. В комнате чего только не было: вечно скомканная громадная кровать, куча книг и огромных альбомов по искусству, разбросанных где попало. В углу стоял настоящий клавишный синтезатор и электрогитара с усилителем и колонкой. На самом видном месте стоял мольберт, такой же, как у профессиональных художников. На нём обычно разложена какая-нибудь картина, которую мама могла нарисовать за час. Рядом с мольбертом лежала целая куча полотен, а некоторые висели на стенах.