Милан. Том 2

Самое фиговое, что Люда никак не могла отделаться от того, что Стас стал взрослым. Если со временем она привыкла, что Анька её мать, то Стас — отец? Да ладно!

— Аря, ты на меня смотришь, как будто привидение увидела! — заметил папа. — Как здоровье, как дела со спортом, как жизнь? Как молодой человек?

— Всё нормально, — чуть помедлив, ответила Людмила и тут же подумала, что какой-такой молодой человек? Неужели у Арины был парень? Почему он тогда не подаёт о себе знать? Однако, естественно, она ничего не сказала. Лишь спросила, что папа будет делать.

— Сейчас у нас товарищеские матчи будут с «Металлургом» из Новокузнецка и «Сибирью» из Новосибирска, — ответил папа. — Поэтому поедем, в Сибирь смотаемся. Здесь надолго не задержимся, к сожалению. Хотя хотелось бы, но… работа.

Арина читала в интернете спортивную биографию отца. Он конечно, звёзд с неба не хватал и не был мировой звездой хоккея. Сейчас он был главным тренером Иженского «Нефтяника», хоккейной команды высшей хоккейной лиги. До того как стать тренером, играл в этой же команде с середины девяностых до начала десятых, никуда не переходя, и заслужил в команде и среди болельщиков большой авторитет. Высшая хоккейная лига — это, конечно, не межконтинентальная, и бюджеты совсем другие, но всё-таки карьеру в спорте он сделал. Ведь он начал заниматься с 12 лет! По крайней мере, так было написано в Википедии. А ещё было написано, что он начал заниматься любительским хоккеем с марта 1986. То есть, с времени, которое Люда уже не застала. Неужели это настоящая Стольникова, попавшая в её тело, так подействовала на него, что он сменил дворовый каток и посиделки с пацанами на ДЮСШОР, бросил заниматься всякой фигнёй и взялся за голову? Неужели это настоящая Стольникова так повлияла на жизнь многих людей?

Брат Иван был нападающим в той же команде, до иженского «Нефтяника» играл в молодёжной фарм-команде и даже отбирался в сборную команду страны на юношеский чемпионат мира по хоккею в Германию. Несмотря на свои 25 лет, а это для хоккея ни о чём, парень высоко стоял в рейтинге лиги и вполне мог переходить в межконтинентальную хоккейную лигу.

— Ребята, давайте о делах потом, — предложил Стас и разлил шампанское по бокалам. — Пусть у нас всё будет хорошо. А особенно у тебя, дочка.

Только хорошо будет или нет, сама дочка пока ещё не знала…

Глава 19 Аргентинское танго для Смелой

Как всегда, утро началось с завтрака. И теперь на нём присутствовали все члены семьи Стольниковых. «Зачем они так рано проснулись?» — недоумённо подумала Людмила, поглощая овсяный поридж с малиной. Маме в этот раз пришлось готовить на четверых человек, причём завтрак разделялся сугубо на женский и мужской. В мужском присутствовали тосты с маслом и яичница с сосисками, а в женском — овсяная каша и стакан сока. Что за несправедливость???

— А… Почему мы едим разное? — недовольно спросила Люда. — Я тоже хочу яйца и сосиску!

— Милая, мальчикам не нужно прыгать многооборотные прыжки! — заявила мама. — У нас с тобой уговор — дома здоровую пищу всем готовлю я. Ты ешь что хочешь, но без меня.

Естественно, Люда знала, почему Стольниковы встали так рано: режим дня. Если ты спортсмен, то привык просыпаться в одно и то же время, а каждый день — своего рода дежавю. И даже если не нужно никуда идти, всё равно будешь вставать во столько, во сколько привык просыпаться годами. Зато Стольниковы-мужчины могли взять на себя утренний выгул Глории, освободив маму от этой обязанности.

Сейчас Люда уже разобралась, как живёт семья Стольниковых. Такое и нарочно не придумаешь. Анна Александровна с дочерью жили в Москве, и это естественно, так как у мамы тут был свой налаженный бизнес, а у дочери — спорт. Да и квартира от нефтяной корпорации привалила. Мужчины семьи Стольниковых, естественно, жили в Иженске, работали в местном хоккейном клубе. Все вместе Стольниковы собирались крайне редко, так как почти все и всегда были в разъездах. И сейчас очень редкий промежуток времени, когда они собрались все вместе. Это был практически праздник! Естественно, Люда, как примерная и воспитанная советская девушка и пионерка, не стала бы своими психами портить это время, такое важное для семьи, поэтому молча согласилась с мамой, решив заказать яичницу и сосиски на обед.

— Ну, мне пора! — позавтракав, радостно сказала она, вышла из-за стола и помахала рукой. — Всем удачного дня!

Эх… А ведь сегодня предстоял полный прокат произвольной программы, и каким он будет, фиг его знает… А ещё Люда решил откатать произвольную программу в новом платье, чтобы почувствовать, как оно будет сидеть на ней. Это было крайне важным. Платье могло хорошо сидеть на теле в обычной обстановке, но при исполнении элементов иногда выявлялись какие-то скрытые неудобства, незаметные с первого раза. Это она уже знала по своему опыту…

…Первое, что бросилось в глаза, когда Люда вошла в фойе «Хрустальной звезды», это рекламный плакат с её изображением, который она видела в ателье у Миланы Артуровны. Господи, мама и сюда добралась!

У плаката стояли мамы юных фигуристов, и во все глаза рассматривали его. Увидев Людмилу, улыбнулись и помахали рукой, приветствуя звезду фигурного катания. Людмиле стало неловко, но она сумела подавить это чувство.

— Всем привет! — радостно сказала она. — Приглашаю всех на контрольные прокаты сборной!

— Аря, можно тебя на пару слов? — попросила одна из женщин.

— Не могу, пардон! — виновато пожала плечами Люда. — Мне нужно на взвешивание. Я сейчас под наблюдением тренеров за прогулы. За опоздания меня выгонят.

Женщины рассмеялись и в ответ помахали ей рукой. Вот так надо разруливать спорные ситуации, а не бегать от них, как Сашка Смелова!

Взвешивание показало всё тоже: плюс 2 килограмма. И похоже, Бронгауз махнул на это рукой.

— Если ты будешь стабильно кататься, пусть так и будет, — сказал тренер. — На начало сезона пойдёт. Но к этапам Гран-при нам нужно будет включить в любую программу хотя бы один элемент ультра-си. Тогда тебе придётся сесть на более жёсткую диету и заняться более жёсткими тренировками. Сейчас иди в тренажёрный зал. Тренировочный кейс тот же самый, под номером ноль.

В тренажёрном зале Люда с удивлением увидела Даниэля Грассля, который до этого упорно не приходил на тренировки ни по общефизической подготовке, ни по хореографии. Но сейчас неожиданно объявился на ОФП. Что бы это значило? А ещё рядом с ним стоял мужчина лет пятидесяти, с причёской ёжиком, одетый в синий спортивный костюм с зелёно-бело-красным флагом на груди и белые кроссовки. Даниэль бегал на беговой дорожке, а мужчина стоял рядом с ним и упорно смотрел, что он делает, как будто гипнотизировал его взглядом. Неужели приехал тренер из Италии?

— Это что, его тренер? — спросила Людмила у Смелой, качавшего рядом с ней пресс на торс-машине.

— Он! — согласилась Смелая. — Михаэль Хут, тренер итальянских чемпионов. Каролина Костнер. Помнишь же такую?

Интересно, почему этот Хут не стал полагаться на российского тренера в вопросах ОФП? Неужели у них присутствует какая-то своя методика общефизических тренировок? Похоже, что так и было. Люда заметила, что они занимаются совсем по-другому, чем российские фигуристы.

Итальянец заставлял Грассля делать короткие по времени и непродолжительные тренировки, по одному подходу к каждому снаряду, но при этом они часто меняли их. Неужели, задействуя самые разнообразные мышцы за короткое время, они старались сымитировать модель соревновательной программы на льду? Это интересно. Люде показался перспективным такой подход к занятию, но, естественно, она пока промолчала, и ничего не стала говорить своему тренеру по силовой подготовке, а то ещё обидится.