Миланский черт

Полевая дорога закончилась, и Соня повернула на узкую гудронированную дорогу, ведущую к крестьянским усадьбам. До деревни ей оставалось идти минут пятнадцать. Сзади послышался шум мотора. Соня, не оборачиваясь, перешла на обочину. Она услышала, как водитель сбросил газ и включил низшую передачу. Он явно не торопился ее обгонять. Она оглянулась. Это был тот самый джип с прицепом-цистерной, который она недавно видела. Из открытого окна раздавалось громкое регги. За рулем сидел мужчина в зеркально-красных солнцезащитных очках. Остановившись и перегнувшись через пассажирское сиденье, он крикнул:

— Вас подвезти?

— Нет, спасибо, я просто гуляю. Спортивная ходьба.

Он окинул ее оценивающим взглядом.

— Зачем она вам — с вашей-то фигурой?

Соня потрясла головой.

— После такой прогулки лучше спится.

Мужчина ухмыльнулся:

— Есть и другие способы…

Она посмотрела на него с выражением скуки и пошла дальше. Через несколько метров он догнал ее и поехал рядом. Из динамиков неслась песня «No Woman No Cry».

Страх встрепенулся у нее в груди, как хищник, вырванный из чуткого полузабытья внезапным шорохом. Усилием воли она заставила себя не ускорять шаг. Джип не отставал.

Соня резко остановилась. Водитель, не ожидавший этого, проехал несколько метров, прежде чем затормозить. Соня достала мобильный телефон, нажала несколько клавиш и поднесла телефон к уху.

Он сразу же включил передачу и поехал вперед. Через несколько секунд машина скрылась за поворотом. Соня еще постояла на дороге, пока джип опять не появился на горизонте, уже далеко внизу, перед въездом в деревню.

Ветер, весь день гнавший облака над долиной, ночью перерос в бурю. Он со свистом носился по деревне, злобно срывал цветы герани с окон и сметал их в пестрые кучи в углах и закоулках. Он трепал струю фонтана в деревенском колодце, дергал за церковные колокола, откликавшиеся невнятными, призрачными перезвонами.

Он до самого утра выл над крышами, бесновался в окрестных лесах, гудел органом в зазубринах скал. Холодная луна безучастно смотрела на эту свистопляску.

Соня всю жизнь боялась грозы. Но раньше это был приятный, сладкий страх. В детстве ей позволялось в грозу забираться в постель к родителям. Когда она немного подросла, ее стали пускать с подушкой и периной в гостиную, где родители слушали за бутылкой вина одну из своих итальянских опер. Потом они закрывали глаза на то, что она, покинув ненавистную мансарду, устраивалась на диване. В первое время замужества ей нравилось прятаться от бушующей за окнами грозы в объятиях мужа.

Но здесь, в горах, в одиночестве чужой комнаты, в чужом, враждебном мире, никакой сладости в этом страхе не было. Она не могла закрыть грохочущие ставни, потому что не переносила закрытых ставней. Ослепительные молнии подсвечивали призрачным светом узоры гардин, а гром с остервенением долбил крышу огромными коваными сапогами.

Соня спала урывками, лишь ненадолго погружаясь в беспокойный сон, и обрадовалась, увидев наконец над гардинами бледную полоску света.

Было еще только начало шестого, но она сегодня с утра дежурила. Ей нужно было включить водопады, термальные шкафы, свет во всех помещениях велнес-центра и довести до определенной температуры парные. В семь часов велнес-центр должен был быть готов к приему ранних посетителей. Хотя до сегодняшнего дня никто, кроме Барбары Петерс, раньше девяти там еще не появлялся.

Буря улеглась. В отеле было тихо, как будто гости решили как следует отдохнуть после ночных ужасов. В коридоре и на лестнице еще горело дежурное освещение — бледные желтые лампочки вдоль плинтусов. Деревянные ступени скрипели под Сониными шагами.

В холле было темно. Горела лишь маленькая лампа для чтения за стойкой портье. Соня увидела господина Казутта, склонившегося над газетой. Рядом с ним стояла пустая кофейная чашка. Его спина ритмично вздымалась и опускалась. Он дышал ровно и глубоко.

Соня тихо прошла к входу в велнес-центр. Стеклянная дверь бесшумно открылась. И тут она увидела свет — какой-то огонь, горевший в районе бассейна и напоминавший далекий костер. Повреждения электропроводки? Короткое замыкание? Но свет шел — теперь, подойдя ближе, она видела это уже вполне отчетливо — из термального бассейна. Она подошла к самой воде.

В центре на дне бассейна лежали какие-то беспорядочно наваленные друг на друга трубки или палочки и излучали ярко-красный свет — подводный костер!

Соня в ужасе отшатнулась. Страх, улегшийся вместе со штормовым ветром, вновь сдавил ей грудь.

5

Джан Шпрехер осматривал свои владения в лесу, который местные жители называли Корв, на предмет ущерба, нанесенного ночной бурей. На открытых участках в низинах ветер с корнем вырвал несколько сосен. Сломанных деревьев он не обнаружил, все были повалены. Он потом сделает инвентарную опись и подаст заявку в кантон на возмещение убытков. Нет худа без добра.

Он вернулся к опушке леса, к заросшей лесовозной дороге, где оставил трактор. Белесая утренняя кисея тумана размыла все очертания. Взгляд Джана скользнул по долине и надолго застыл на «Гамандере». Этот «человейник» причудливой формы казался необитаемым. Шпрехер сел на металлическое сиденье, отполированное до блеска его задом, и завел мотор.

Лепестки герани на улице — все равно что банановая кожура. Анна Бруин смела их в кучу. Перед еемагазином никто не сломает себе шею. Ночная буря сильно подпортила внешний вид деревни. Еще вчера из-за густых зарослей герани на окнах и балконах не видно было ящиков для цветов. А теперь они торчали голые, как будто их только что повесили. Анна Бруин уже представляла себе следующую надпись на своем рекламном щите: «Акция: герань по сниженным ценам!»

Кучу она оставила в водосточной канаве. Нечего баловать дворников!

Джип Рето Баццеля стоял на автостоянке «Гамандера». Цистерну Рето оставил дома: сбор молока начинался еще только через час. Рето сидел за рулем и курил марихуану. Отличный нижнеэнгадинский товар его собственного изготовления, прошлогодний урожай.

Он закрыл окна машины и сделал музыку тише. «Ziggy Marley & The Melody Makers». «Look Who's Dancin'». До папаши этот Зигги, конечно, не дотягивает, но тоже парень не промах.

Со стоянки ему были видны и окно в мансарде, почти полностью скрытое кроной березы, и велнес-центр. Массажистка вместе с хозяйкой отеля и Казуттом, ночным портье, стояла на краю бассейна. Казутт был в нижней рубашке.

Соня помчалась к стойке портье и разбудила Казутта. Тот всю дорогу до бассейна бормотал, что не спал, а просто задремал на минутку. Он умолк, лишь подойдя к воде.

На выложенном бирюзовыми плитами дне бассейна, словно куча палочек микадо, пылал загадочный подводный костер.