Миланья. Часть 3

— Я тебя поняла.

Милли не стала больше тянуть. Вдруг опять приступ нахлынет?

Миланья перехватила нож в правую руку и чётким уверенным движением перерезала бандиту горло. Бездыханное тело свалилось к её ногам.

— Вот же мерзкий гад! — вскрикнула Милли. Она не рассчитала удар, и кровь из горла преступника ярким алым потоком забрызгала её прекрасный белый брючный костюм из лёгкой струящейся ткани. — Только посмотри, на кого я стала похожа! — жаловалась девушка подруге, указывая на испорченный наряд. — Кровь хрен отмоешь! Придётся выбросить… А я так люблю этот костюм! Вот же гад! — с досады пнула она тело ногой. — Даже сдохнуть нормально не мог! Всё вокруг обгадил. Тварь! — и она выругалась.

Мимо пролетали автомобили. Никто и не думал останавливаться и что-то выяснять, а тем более помогать. Четыре трупа, разбросанные по дороге, скорее пугали, чем манили на разборки.

Милли стояла около зарезанного бандита, продолжая сетовать на испорченный костюм. А Миа… Девушка залилась раскатистым громким хохотом. И это был не вопль сумасшедшего, а задорный весёлый смех. Так продолжалось несколько минут. Художница веселилась слишком громко. Милли забеспокоилась, не начался ли очередной приступ. Однако опасения оказались напрасными. Через время, насмеявшись вволю, Миа успокоилась.

— А с телами что мы будем делать? — практично поинтересовалась художница у подруги.

— Ничего не будем делать. — ответила та. — Это же бандиты. Кто их хватится? Люди из их же банды разве что. Но это уже не наши проблемы. А сунутся — получат как следует! Мало не покажется, — уверенно заявила она. — Трупы дорожная служба потом заберёт, не стоит беспокоиться.

Девушки вернулись к своему автомобилю и сели в кабину. Неожиданно Миа прильнула к Миланье и крепко обняла подругу.

— Спасибо тебе! — шептала художница, — Спасибо! Это именно то, чего мне так хотелось! Такого подарка мне никто никогда не делал! Я теперь понимаю, почему Эдик от тебя без ума. Рядом с тобой чувствуешь себя защищённым. Становится спокойно и хорошо. Эдик никогда тебя не бросит, не переживай! С тобой он чувствует себя в безопасности, а это дорого стоит.

Милли так до конца и не поняла, почему Миа поставила любовь и безопасность в один ряд. Однако спорить не стала — мало ли, какие мысли у художницы? Она все-таки не здорова. Зачем провоцировать? Итак море впечатлений за сегодня. Милли завела машину, и они уехали.

Глава 7

После приключения на дороге Мии заметно полегчало. Состояние стабилизировалось. Странностей стало в разы меньше. Приступы паники отступили. Резкие перепады настроения не донимали. Началась стойкая ремиссия. Девушка теперь без страха каталась на автомобиле, стала немного общительнее и веселее. Родители, мэр и его жена, никак не могли понять, с чем связана такая перемена. Ни Миа, ни Миланья, конечно же, ничего не сказали. Подобное откровение вызвало бы шок у четы Платинумов. Может, узнай они правду, вообще бы запретили Милли общаться со своей дочерью. Поэтому обе девушки молчали. Доктора лишь разводили руками, тоже не понимая, чем вызвана столь резкая положительная динамика. Но факт оставался фактом: Мии стало лучше.

Миланья жутко гордилась собой. Ведь это благодаря ей всё так хорошо закончилось. Она даже похвасталась о своём успехе в области психиатрии Тане. Доктор пришла в ужас. Нет, не от убийств. Здесь всё в порядке. Будучи раньше военным врачом, Таня привыкла к смерти. А если кто гадов каких убил — так это вообще замечательно! Однако в медицинском плане ничего замечательного не было.

— Ты зачем это сделала? — ругалась Таня. — Совсем не соображаешь? У девочки серьёзное нервное расстройство. Поломанная психика. А ты такие эксперименты творишь! Разве так можно? Ты бы хоть прежде, чем делать, у меня спросила, посоветовалась.

— А что такого? — не понимала претензий Милли. — По-твоему, нужно было этих мразей в живых оставить? Понять и простить? В клетку посадить на усиленное питание?

— При чем здесь клетка?! — продолжала ругаться Таня. — То, что их полагалось казнить — здесь однозначно. Раз правительство Септимуса бездействовало, ничего страшного, что ты сама приговор в исполнение привела. Но, скажи пожалуйста, дурья твоя голова! Зачем ты на глазах у девочки гадов казнила? Неужели нельзя по-другому? Прикончила бы их сама, а потом видео или фото трупов показала. Этого вполне достаточно.

— Но Миа сама хотела всё видеть! — протестовала Милли.

— Мало ли, что она хотела! А если бы кровавая сцена спровоцировала приступ? Если бы наоборот получилось? Сознание совсем могло пропасть, уступив место безумию. Что тогда?

— Что тогда, что сюда… Вот ты нудная! Нет бы порадоваться! Всё ж хорошо закончилось!

— Хорошо, что хорошо, — заключила доктор, — но впредь прошу подобных экспериментов, без консультации врача, не ставить. Тебе просто повезло.

На том и порешили.

Миа теперь относилась к автомобилям спокойно. Ездила везде. А с Миланьей так вообще согласна хоть на край света отправиться. И Милли этим пользовалась.

Потребность в агитационных брошюрах никуда не делать, и теперь предстояла большая работа по поиску характеров и сюжетов. Однако с этим проблем не возникло. Различных образов и типажей простого народа имелось немало.

Милли сначала возила Мию в рабочие кварталы в области Крафта. Однако скоро стало понятно, что это не то. Да, образов здесь находилось предостаточно. Но не было ни страдания, ни уныния. Униженных и оскорблённых тоже не имелось. У Крафта с рабочими ничего плохого не происходило. Разве что занудная стабильность: работа, достойная зарплата, хорошее жильё, отдых по расписанию, медицинское обслуживание и прочая нудятина. Да, ещё закон и порядок имелся. Возможно, кому-то такая жизнь показалась бы скучной. Но рабочие оставались довольны своей долей. А посему страдальческих типажей здесь не имелось.

Пришлось искать иные источники вдохновения. Милли хотела было отправиться в соседние области, но вовремя передумала: она, как представитель аристократии, могла навлечь гнев народа как на себя, так и на Мию. Всё-таки у соседей обстановка с каждым днём становилась всё более нестабильной. И поэтому остался лишь один выход: ехать за вдохновением в Яму.

В посёлке Мии понравилось. Да, сначала новенькую странную девушку местные воспринимали с опаской, однако очень скоро поняли, что она безобидная. Мухи не тронет. И жители оттаяли. Поскольку художница была очень худенькая, её тут же принялись опекать заботливые местные дамы. Люди, не по наслышке знающие, что такое голод, не могли спокойно смотреть на кожу и кости. А именно так выглядела Миа. Жители, а особенно жительницы, решили, что подобная фигура — следствие недоедания. О психологии они знали мало либо вообще не знали, и не представляли, как это работает. Дамы, при каждом визите Мии в Яму, старались накормить несчастную худышку. Звали в гости, запросто угощали нехитрыми блюдами, сетовали, что девушка очень мало ест. Доказать, что плохой аппетита — следствие душевной болезни, не получалось. Мию подобная назойливость в какой-то момент начала раздражать. И Миланье пришлось вмешаться. Иногда она чуть ли не силой вытаскивала художницу из цепких объятий заботливых хозяек.

Но подобные эпизоды — лишь частичность. В общем всё шло хорошо. Работа двигалась по плану. Миа выбирала незаметный, насколько вообще можно быть незаметным в трущобах, уголок и рисовала, рисовала, рисовала… Обилие различных характеров, типажей, странная манера общаться. Миа, будучи аристократкой, не привыкла видеть простую грубую возню, зачастую сопровождаемую руганью, криками и нередко рукоприкладством. Однако это её не пугало. Наоборот, вдохновляло. Зарисовки в графике сыпались одна за другой.

Ещё Миа познакомилась с Джованни. Мальчик и девушка сразу нашли общий язык. Художница искала сюжеты, а малец оказался кладезью различных историй. Юркий и ловкий, он много где бывал и много чего видел. И теперь с радостью делился накопленными знаниями с новой подругой.

В одно прекрасное утро Милли, Эд и Крафт завтракали в столовой. Внезапно мирные посиделки прервало появление курьера. Слуги принесли посылку прям в столовую: так им приказали. Это оказались варианты листовок от Мии.

Миланья отошла к свободной части стола, положила посылку и разорвала упаковку. На поверхности рассыпались цветные яркие карточки. Девушка взяла одну из них. На картинке изображена женщина средних лет, обнимающая девочку-подростка, дочку. Лицо матери искажено ужасом, она крепко защищает ребёнка, пытается заслонить дитя собой. Девочки почти не видно за телом женщины, лишь хрупкие ручки обнимают, цепляются за маму. На заднем фоне приближается силуэт элегантного, хорошо одетого мужчины с хищной пошлой ухмылкой. Он выглядит вальяжно, уверенно. Одна рука в кармане, вторая подкручивает ус. Чуть дальше, за важным господином, несколько крепких дядечек, предположительно свита богатого вельможи, следящая, чтобы желания нахала выполнялись в точности. Сюжет понятен. Ещё через минуту ребёнка заберут у матери. Потом вернут, но… На карточке красными буквами написано только одно слово: "Хватит!".