Милашка, или Толстушкам вход запрещён
Шрифт:
***
Домой пришла ещё не поздно. Бабушка тут же подскочила с расспросами:
– Ну как, спасла невесту?
– Спасла, – вяло проговорила Люба.
– А что с настроением?
– Устала.
– Иди, покушай и ложись, полежи.
– Я поела на свадьбе.
– Покормили тебя? Ой, какие молодцы, а что ж не осталась. Погуляла бы с ними. Развлеклась.
– Так я и развлеклась, – усмехнулась Люба, – так, что больше и не захочется никогда.
6
Гуляли долго
Отдых был. Временами. Отдыхали все и сразу, чтобы потом снова проснуться и снова кинуться в празднование свадьбы.
Оксанка с Димкой валялись в постели до победного. Пока в двери не начинала стучать мама и не кричала, что гости хотят продолжения. Тогда молодожены поднимались, надевали очередной наряд и снова выходили в бурю музыки и аплодисментов. Пели, танцевали, ели и пили.
В понедельник Оксанка проснулась около часа дня. Только открыла глаза, резко что-то вспомнила, схватила телефон и нажала кнопку вызова. Где-то в соседней комнате запиликало, Оксанка стала пробираться по кровати к выходу. Громко всхрапнул Димка, но не проснулся.
Сразу за дверью на маленьком диване, в костюме измятом до последней стадии помятости, с лицом практически вдавленном в подушку спал брат Славка. Нога неестественно задранная на спинку дивана, носок с огромной дырой. На другой ноге носка и вовсе не было.
– А ну вставай! – девушка дернула его за пятку. – Вставай сейчас же!
– Чего тебе. Отстань. Я спать хочу. Голова раскалывается. Уйди мартышка.
– Так. Я сказала, вставай сейчас же и иди умывайся!
– Да что ты прицепилась у меня выходной. Я отпросился. Сколько хочу столько и сплю. Убирайся.
– Славка я не шучу, сейчас водой оболью тебя! Хочешь?
В ответ он только засопел. Оксанка пошла на кухню, взяла стакан, налила воды и вернулась в комнату. Славка уже сидел на краю дивана. Он хорошо знал этот её трюк, и знал, чем он обычно заканчивался. Поэтому решил не рисковать.
– Ну, говори скорее чего надо? – заспанное лицо попыталось изобразить заинтересованность.
– Значит так, ты Любу обидел, а она мой лучший мастер. Я не собираюсь из-за тебя терять мастера.
– И что ты хочешь?
– Ты, возьмёшь цветы и пойдёшь просить прощения, за то, что её обидел.
– Ты совсем сдурела?! С какого это такого перепуга я поду просить прощения у этой толстухи, которая ещё и меня же чуть не убила?
Но Оксанка была настроена очень решительно. Она слишком хорошо знала, что значит потерять мастера. И не собиралась из-за братца терять хорошее отношение Любы. А после инцидента на свадьбе, Люба могла и обидится.
– Так вот, или ты идёшь к Любе и просишь у неё прощения или я…
– Ну и что ты? Что ты сделаешь, а? Маме расскажешь?
На мгновение девушка задумалась, а потом лицо её просияло:
– Вот именно. Я расскажу маме, где ты провёл ночь, когда сказал ей, что будешь у Димки.
На лице Славки тут же отразилась тревога. Ему совсем не хотелось, чтобы мама узнала о его ночных приключениях.
– Вот предатель! – злобно сказал он. – Никому
нельзя доверять. Друг называется. Он что, тебе всё рассказывает этот подкаблучник?– Не всё, конечно. Если бы я знала всё …
– То не вышла бы за него замуж! – засмеялся хитрым смехом Славка.
Лицо Оксанки вдруг стало серьёзным:
– Ты о чём это?
– Нет, нет. Ничего такого, – опомнился братец.
– Короче, – безапелляционным тоном сказала Оксанка, – пойдёшь к Любе и попросишь прощения. Всё.
7
Эля нещадно наматывала волосы клиентки на расчёску и стремительно взмахивала феном.
– Горячо! – возмущённо глянула клиентка.
– Терпите, – резко ответила Эля.
– Но, вы обжигаете мне лоб! – голос клиентки становился всё строже.
– А как иначе я могу высушить чёлку так быстро, как вы хотите? Вам нужно и на работу успевать и чтобы нежно сушили волосы?
– Но я ведь не попросила вас окончательно спалить мне голову.
На этот выпад Эля замолчала и ещё более сосредоточенно заработала расчёской.
– Эта тётка вымотала мне все нервы, – сказала она Любе, когда клиентка ушла, – ей видите ли горячо. Пусть скажет спасибо, что я вообще терплю её капризы.
Люба сочувственно глянула на подругу и, продолжая стричь ушастого подростка, заметила:
– Что-то ты сегодня снова на взводе.
Эля вздохнула, взяла веник и произнесла:
– Вчера Стасик признался, что женат. И вот я теперь думаю, продолжать мне с ним встречаться или расстаться?
– Опять – двадцать пять! – Люба отпряла от парнишки и возмущённо глянула на Элю. – Где ты берёшь этих женатиков? Что у нас в городе, неженатые закончились?
– Где я их беру? В парикмахерской, вот в этой! Где ещё я могу найти хоть какого-то мужика? Как будто я хожу куда-нибудь, кроме работы. Ты что не помнишь того симпатичного, такого рыженького?
– Тот, что весь в веснушках?
– Да. Он пригласил меня посидеть в кафе, а потом мы пошли ко мне.
Люба снова обернулась:
– А ты не можешь, хоть иногда выдерживать паузу и не вести всех подряд к себе домой?
– Но ведь мы взрослые люди и нам уже не по пять лет.
– Да, но можно сделать хоть какой-то вид первого свидания или второго.
– Ты что с луны свалилась, какое первое свидание и тем более второе, – усмехнулась Эля.
– Ну не знаю. Я бы не стала сразу тащить парня к себе домой.
– Ты бы не стала, у тебя бабушка дома. Но я – живу сама. Зачем же нам по улицам шататься?
– А хотя бы для вида нельзя сказать, что ты живёшь не одна?
Эля подмела вокруг кресла и теперь наводила порядок на своём столике. Чистила расчёски, протирала ножницы.
– Ты ещё молодая, чтобы понять меня. Сколько у тебя было мужчин? Ну, сколько? Ни одного? Вон Генка ходит, что стрижется у тебя, всё время зовёт на свидание, но нет, тебе же он не нравится. Не такой. А какой тебе нужен? – её видимо даже не смущал мальчик подросток, что прислушивался к разговору и загадочно улыбался, понимая, что на его присутствие совершенно никто не обращает внимания.