Милая Шарлотта

–  Не кричи так, ради Бога!
– у Шарлотты отчего-то начало портиться настроение.
– Хочешь, чтобы весь замок знал об этом венчании?

–  И так, поди, все знают, кроме папеньки вашего… - хмыкнула служанка, продолжая перебирать украшения.

Действительно, Шарлотта вчера даже Сильве все рассказала. Не утерпела. Ей так хотелось, чтобы хоть кто-то из близких одобрил ее решение! Лучше всего, конечно, чтобы это был папенька, но это невозможно.

Сильва исподлобья смотрела на нее, потом горестно покачала головой:

–  Недоброе дело вы затеваете, барышня. Я-то с мужем своим - Царство ему небесное - тоже ведь убежала да обвенчалась тайком. Помню, батька мой потом меня так хворостиной отделал… и не посмотрел, что я мужняя жена. А барону-то вы зачем голову морочите?

–  Я все ему объясню, - пообещала Шарлотта, - сразу после венчания.

Сильва еще раз вздохнула и, обтерев руки о передник, перекрестила Шарлотту и поцеловала в лоб.

Шарлотте определенно везло. Папенька весь день занимался бумагами, потом приехал шевалье де Бриенн, и они, запершись в кабинете, играли в карты. Сильва снесла им, кажется, бутылок пять отборного вина, а выходя, ворчала что-то про беса в ребро.

Таким образом, приготовлениям Шарлотты никто не мешал. С Шарлем они сговорились, что он заранее позаботится о поиске священника и будет ждать ее возле церкви Святой Елены после заката.

Давно было приготовлено платье из зеленого бархата, украшения и аксессуары. Жан, который должен был отвезти барышню, с утра покормил и почистил лошадь, отмыл от грязи коляску и даже отремонтировал правое колесо, которое скрипело, сколько Шарлотта себя помнила. Сильва напекла пирогов, будто Шарлотта уезжала суток на трое. Брижит, давно сделав барышне прическу, успела и себе зачем-то накрутить локоны, хотя она даже не поедет в церковь: Шарлотта очень хотела ее взять в качестве подружки невесты, но Шарль просил, чтобы она была одна, а настаивать на своем в этот раз девушка не решилась.

Словом, были переделаны все дела, а солнце стояло высоко в небе, не желая опускаться. Лечь бы поспать, потому как ночь выдастся долгая, да Шарлотта боялась помять прическу.

Когда же, наконец, стемнело, нервы у всех обитателей замка - кроме папеньки Шарлотты - были взвинчены до предела. Сильва рыдала уже в голос, и даже Брижит всплакнула, вешаясь на шею госпоже…

И вот Шарлотта подошла к зеркалу, облаченная в подвенечный наряд. Зеленое бархатное платье с отделкой из золотой нити и жемчуга на корсаже очень шло ей, подчеркивая цвет глаз. Черные кудри были уложены под сетку из той же золотой нити и украшены изумрудной диадемой, что преподнес этим утром барон. Ее уши, шея, пальцы и вырез платья тоже были убраны камнями из набора.

Шарлотта хоть и считала, что, безусловно, достойна всего этого, но смотрела на себя в зеркало и не узнавала. Это был наряд почтенной дамы из высшего света, но это была не Шарлотта. Это было слишком даже для нее!

Такой наряд впору баронессе де Виньи, а никак не мадам де Руан…

Осознав все это, Шарлотта не выдержала и - разрыдалась. Теперь она сама бросилась на шею Брижит, срывая с себя драгоценности:

–  Я никуда не поеду!
– дрожащим голосом сообщила она.
– Я не могу быть его женой! Я не хочу быть его женой! Я хочу носить красивые наряды и танцевать на балах… Брижит, там, в церкви, когда я ждала его, я просила у Господа знака - и я получила эти знаки. Тысячу знаков! Шарль сам порвал со мной, потом я бросила его, уверенная, что между нами все кончено… Я до сих пор не пойму, почему он согласился на брак!

–  Ну-ну, это просто нервы, - успокаивала, как могла Брижит, - вот, попейте водички… сейчас вы успокоитесь.

Всхлипывая и уже не заботясь, что заплаканные глаза и красный нос делают из нее дурнушку, Шарлотта сняла остатки изумрудов, оставшись вовсе без украшений, а богатство платья прикрыла первой попавшейся перелиной… Не ехать было нельзя. Слишком поздно теперь.

Так и не взглянув на себя в зеркало, Шарлотта, словно обреченная на казнь, вышла из комнаты. Спустившись по черной лестнице, она вышла в кухню и сходу окунулась в тепло объятий Сильвы. Как же хорошо и уютно дома, как не хочется ехать в неизвестность… Неохотно покинув кухню, Шарлотта вышла через дверь для прислуги во двор, где уже стояла коляска, управляемая Жаном.

Холодный ветер, дувший в лицо, должен был бы взбодрить ее, но Шарлотта, напротив, впала в оцепление и непонятный ужас. Она невпопад отвечала на вопросы Жана, ей становилось то холодно, то жарко, а церковь, внезапно и слишком рано выскочившая на горизонте, внушала панический страх.

Когда коляска остановилась, Шарлотта даже не сразу поняла, что мужчина, который помогает ей сойти - Шарль.

–  Вы бледны, любовь моя, - сказал он обеспокоенно.
– Уж не передумали ли вы?

«Сейчас я все скажу ему!
– твердо решила Шарлотта.
– Извинюсь и вернусь домой. Или просто убегу…»

Шарль смотрел ей в глаза и ждал ответа.

–  Я… - начала Шарлотта, - я люблю вас, Шарль, но…

–  Дети мои, прошу пройти вас под своды святой Церкви, - протяжно и нараспев заговорил некто, стоящий в дверях - по-видимому, священник, которого нашел Шарль.

–  Это отец Гийом. Я нашел двоих свидетелей, которые тоже давно нас ждут. Пойдемте же, Шарлотта, прошу вас.
– Шарль подал ей руку и повел к алтарю.

Шарлотта знала церковь Святой Елены с младенчества - здесь ее крестили, здесь она причащалась в первый раз, здесь она знала каждый закуток… но в темноте при слабом свете свечей все было иначе. Все навевало страх, а порой и ужас.

–  Я надеялась, что нас будет венчать отец Иоанн… - робко молвила девушка.

–  Любовь моя, отец Иоанн ваш духовник, он ни за что не согласился бы в этом участвовать - вы же понимаете?

Шарлотта слабо кивнула, приподнимая подол платья и опускаясь коленями на красную бархатную подушку. Шарль опустился рядом.

Поцеловав перстень священника, Шарлотта устремила взгляд в пол и принялась читать слова молитвы.

–  Я, Шарль Ив Кристоф шевалье де Руан де Шато-Тьерри, беру тебя, Катерина Шарлотта д'Эффель де Рандан, в жены и клянусь в любви, верности и супружеском уважении… - Шарлотта как во сне слышала голос Шарля и думала, что умрет на месте, когда настанет ее очередь произносить клятву. Шарль же говорил уверенно и, по всему видно, что обдуманно: -…а также, что не оставлю тебя до самой смерти, - с этими словами он внимательно посмотрел в глаза Шарлотты и взял ее ладонь в свою.
– Да поможет нам Господь Бог всемогущий в Троице единый и все святые.

Шарлотта, крепче сжимая руку Шарля, смотрела серые любимые глаза и, по-прежнему не отдавая себе отчета, полушепотом от недостатка сил, повторяла за священником:

–  Я, Катерина Шарлотта д'Эффель де Рандан, беру тебя, Шарль Ив Кристоф шевалье де Руан де Шато-Тьерри, в мужья и клянусь в любви, верности и супружеском уважении, а также, что не оставлю тебя до самой смерти. Да поможет нам Господь Бог всемогущий в Троице единый и все святые…

Перед глазами ее все плыло, ей едва удавалось стоять даже на коленях.

–  Что Бог соединил, человек да не разделит… - пропел мелодично священник и сделал многозначительную паузу.
– Супружество, вами заключенное, я авторитетом Католической церкви подтверждаю и благословляю. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь! Можете поцеловать супругу.

Шарлотта вздрогнула, а Шарль, еще раз взглянув на нее, скомкано произнес:

–  После, святой отец… Шарлотта, вам нехорошо?

–  Слабость ужасная. Святой отец, мы закончили? Отведите меня домой, прошу!

–  Да-да, конечно, любовь моя.