Милая Шарлотта

Кто бы мог подумать, что уже на следующий год Фронда потерпит грандиозный провал, а всех сторонников мятежного принца отдалят от Двора, лишат титулов и привилегий. Под раздачу попал и граф де Рандан: титул, как и земли в Анжу, были отобраны. Осталось лишь матушкино приданое - Шато-д'Эффель - некогда богатое поместье, но разграбленное и пришедшее в запустение за время Фронды.

На голову семьи д'Эффель посыпались и другие несчастья: отец жестко поссорился с Анри, после чего юноша навсегда ушел из дома. Матушке, без ума любившей сына, это серьезно подорвало здоровье. Очередная вспышка оспы унесла ее жизнь и жизни двух ее старших дочерей, пощадив лишь годовалую Шарлотту.

Мать Шарлотте заменила ее кормилица - толстая и громогласная итальянка Сильва. Это при Дворе итальянцы были теперь не в почете, а в захолустном д'Эффеле до дворцовых нравов никогда никому не было дела.

Отец так больше и не женился, мечтая лишь об одном - вернуть утерянные титул и земли. Будь у него второй сын, мальчик мог бы вступить в армию короля и доказать свою преданность трону, но Шарлотта была девушкой, что временами расстраивало отца. Но по мере взросления его красавицы-дочери д'Эффель все больше укоренялся в мысли, что Шарлотта должна попасть ко Двору - ей с ее красотой и обаянием там самое место!

Шарлотта о мыслях отца знала и вполне их поддерживала. А порой шла и еще дальше: ей как-то довелось увидеть портрет Дианы де Пуатье, возлюбленной короля Генриха II, и она со всей серьезностью подумала тогда, что ничем не хуже этой фаворитки короля. А, пожалуй, даже и лучше. Шарлотта не сомневалась: стоит ей лишь улыбнуться Его Величеству, тот простит батюшку и вернет вожделенные титул и земли.

Именно такие мысли посещали голову Шарлотты - и довольно часто - до памятного бала. Сейчас больше всех на свете титулов ей хотелось получить послание от мсье де Руана, от Шарля. Любое - пусть даже записка, состоящая из двух слов, лишь бы знать, что он к ней неравнодушен. Что после их встречи в графском лесу он думал о ней хотя бы минуту.

Проснувшись по обыкновению с рассветом, Шарлотта оглядела стены и потолок из неровного серого камня, покрытые гобеленами, на которых, впрочем, все равно нельзя было разобрать орнамента - настолько они были старыми и пыльными. Узкая комната - не от недостатка места в замке, а, чтобы меньше топить; старая кровать, пара сундуков в углу, стол с письменными принадлежностям да зеркало, у которого Шарлотта причесывалась.

Барышня с грустью посмотрела на роман, который читала ночью - в нем прекрасную героиню каждое утро будила горничная в залитой солнцем спальне, потом приносила ей ароматных булочек на завтрак и ежеминутно говорила, какой же красавицей уродилась ее госпожа.

Вздохнув и в который раз пообещав себе выгнать Брижит, Шарлотта откинула одеяло и сама подошла к окну, раздвинула занавески. Солнце давно встало, но во дворе были тишь да покой - слуги в этом доме вставали, похоже, позже господ.

–  Брижит!
– крикнула, как могла громко Шарлотта во двор. Ответом ей было лишь кудахтанье кур из птичника.
– Ох, и достанется же когда-нибудь этой девчонке!

Ворча в адрес горничной, Шарлотта сама принялась стягивать на себе корсет, влезать в домашнее платье и заплетать в простую косу волосы.

–  Сильва, - влетая в кухню, все еще кипела она, - верно, во всей деревне нет более ленивой крестьянки, чем моя Брижит! Хоть бы раз она разбудила меня, как полагается будить барышню… Полей мне, кормилица, умыться хочу.

–  Батюшка ваш тысячу раз предлагал взять другую девчонку.
– Сильва нехотя обтерла руки о передник и лила воду из кувшина на руки девушки.
– Вон управляющего дочка уж такая умелица растет…

–  Она и двух слов сказать не может - скучно с ней.

–  Люсиль можно взять, птичницу, она вашего возраста как раз.

–  Эта страшная как смертный грех, ночью увижу - испугаюсь.

–  Ну а Николь, племянница моя, чем не угодила?
– уже со смехом спрашивала Сильва.

–  Племянница твоя просто глупа: что на уме, то и на языке - разве такой должна быть горничная?

–  Тогда и мучайтесь с этой неумехой: какие господа, такова и прислуга.

–  Что?!
– возмутилась было Шарлотта, но быстро стихла - кормилица позволяла себе и не такие вольности.

К тому же появилась, наконец, Брижит - невысокая чернявая девушка в розовом, некогда господском платье. Она, кокетливо покачивая бедрами, прошлась по кухне и с лукавой улыбкой смотрела на хозяйку.

–  Где ты пропадала все утро?! Ни платья мне не приготовила, ни воды для умывания, и я уже молчу о ванной!… И, кроме того, ты должна помочь мне истолковать сон!

–  Сон? Вам приснилось что-то о мсье…

–  Не здесь, я тебя умоляю, пойдем, - барышня вскочила из-за стола и, бросив сердитый взгляд на Сильву - не дай Бог расскажет папеньке - повела горничную в свои покои.

Лучшими подругами Шарлотты считались мадемуазель де Бриенн и мадемуазель де Жув. При встрече они радостно бросались на шею друг дружке, целовались в щечки и, тепло пожимая руки, начинали говорить о моде и провинциальных сплетнях. Однако свои сердечные тайны и мечты о будущем Шарлотта поверяла лишь своей горничной, которую и в мыслях не могла назвать своей подругой, и была полностью уверена, что та ее тайн никому не выдаст - просто потому, что Шарлотта в равной степени владела и сердечными тайнами своей служанки…

Заперев поплотнее дверь спальни, Брижит села на кровать подле госпожи и со всей серьезностью принялась толковать давешний ее сон. По словам служанки выходило, что со дня на день Шарлотту ждет встреча, которая изменит всю ее жизнь.

–  Кроме того, сегодня вас ждет письмо!
– радостно объявила Брижит.

–  Письмо? Да нет, ты что-то путаешь - сон мой совсем не об этом.

–  Сон, может быть, и не об этом, но… - Недоговорив, девушка извлекла из-за корсажа запечатанный конверт.
– Письмо вам, барышня. Крестьянка из соседней деревни сегодня передала, сказала, что вашей госпоже - вам, то есть - лично в руки. Ну же, открывайте, что там?

Шарлотта медлила. Неужто мечта ее сбылась, да так скоро? Чуть подрагивающими пальцами она сломала печать и развернула послание:

«Любезная мадемуазель д’Эффель, я, как Ваша старшая подруга, чрезвычайно обеспокоена тем, что намедни в воскресенье Вы пропустили церковную службу. Все мы грешны, моя дорогая Шарлотта, и соблазны подстерегают нас на каждом шагу, потому прошу Вас быть завтра в церкви Святой Елены на утренней проповеди отца Иоанна.

За сим прощаюсь, Ваша подруга, Жоржетта де Мирабо»

Перечитав письмо трижды, Шарлотта отложила послание, не в силах разобраться. С чего это Жоржетте, которая и здоровается-то с нею сквозь зубы, вдруг называть себя подругой Шарлотты? И когда та успела стать столь набожной? Шарлотта действительно пропустила вчерашнюю службу, потому что папенька в единственной коляске уехал по делам - не являться же в церковь на телеге или верхом?

С чего бы вообще Жоржетте печалиться о грехах Шарлотты? Или же… ведь та говорила, что с детства знакома с мсье де Руаном, должно быть, они сохранили дружбу и сейчас. Что, если Жоржетта пригласила ее по просьбе Шарля?!