Милая, ты только не ругайся!

Мой ответный взгляд был полон скептицизма, но я поняла, что расспрашивать можно долго, но особого смысла в этом нет. Он просто поступал так, как считал нужным в тот или иной момент. И по большому счету нет у него четких предпочтений ни в чем, лишь бы цель была дoстигнута.

— Ла-адно… ? почему не штаны? — Я снова ткнула ногтем в его шорты. — Точно помню, ты просил Шанну подобрать несколько парных комплектов. Вот на что угодно готова спорить, были и со штанами. Да, Шанна? Были же?

— Конечно, госпожа Серафима, — мгновенно отозвалась виртуальная помощница до того, как Эхор успел её прервать — я видела, как он уже открыл рот, а потом с досадой шикнул.

А вот это интересно!

— Так почему шорты, Верс?

— И лишить себя такого великолепного зрелища? — Супруг скользнул выразительным взглядом по моей маечке, остановившись лишь в районе пупка и таинственно мерцающего бриллианта. — Если бы я выбрал себе брюки и рубашку, то и тебе бы пришлось брать то же самое, понимаешь? Я не смог совершить это кощунство. Но ты же не сердишься?

И снова посмотрел мне в глаза, не забывая умильно улыбаться.

Фыркнула.

— Нет, конечно. Ту фотосессию я запомню до конца жизни. Это действительно того стоило.

Что ж…

ГЛАВА 22

Кофе был выпит, профитроли съедены, глупые вопросы получили свои долгожданные ответы…

— Потрешь спинку?

— С удовольствием, — довольным котярой прищурился демон и в ванной мы оказались уже через полтoры секунды. — Снять печать? Без неё будет приятнее.

— Ну, если тебе не жалко обстановку…

— Пф! Да хоть всё тут разгроми, пофиг, — небрежно отмахнулся Верс и уже гораздо серьезнее заглянул мне в глаза. — ?лавное, чтобы тебе не было дискомфортно. Я знаю, что такое запечатывание, поверь. В этом нет ничего приятного. А я не хочу, чтобы наша первая брачная ночь омрачилась даже малейшими негативными моментами.

— Которые обязательно возникнут, когда я ?ачну бестолково махать лишними конечностями, — сморщилась, не торопясь с ним соглашаться. — Уже забыл, как расцарапала тебя утром? И ведь даже не специально.

— Забыл. И ты забудь. Снимаю?

— Ну, давай попробуем, — протянула без особой уверенности и не смогла сдержать удовлетворенный стон облегчения, когда он одним махом снял печать с моей спины. — Черт, как же хорошо-о-о…

— А я гoворил, — поддакнул Верс и потянул за край маечки. — Это тоже надо снять.

— Снимай, — улыбнулась хитро и даже задрала руки, чтобы ему было удобнее.

На этот раз стон раздался уже из его груди, причем гораздо более протяжный и довольный. Майка и шорты, в том числе и его, оказались в дальнем углу помещения в считанные секунды, но сам демон не спешил на меня набpасываться. С обманчивой медлительностью и непривычно бережно обхватив меня за талию, Верс подвел меня к душевой кабине и забрался следом.

Отрегулировал воду, оставив приятно прохладные струи, сел на удобный бортик и привлек к себе, снова устремив всё внима?ие к моему пупку.

Даже не удержалась.

— У тебя новый фетиш?

— Кажется, да,

— рассмеялся приглушенно, поднимая на меня сияющий взгляд. — Но красиво же. И так… эротично! Ужас просто. У тебя и так красивый животик, а с пирсингом вообще улет. А хочешь ещё что-нибудь проколоть?

— Например? — удивленно приподняла брови.

— Ну-у… — блеска в глазах демона стало больше, а по губам мазнул кончик языка, — бровь, язык, соски… И там… кхм… — устремив взгляд сантиметров на пятнадцать ниже пупка и прикрыв глаза, Верс искренне повеселил меня своей расшалившейся фантазией, но я лишь покачала головой.

— Неа, обойдешься. Во-первых, неудобно, во-вторых, не хочу. Пупок — это просто кусочек кожи, о котором знаем лишь мы с тобой. Бровь видно и для замужней дамы моего статуса — нелепо. Посторонние предметы во рту будут раздражать, а я и так не отличаюсь покладистым xарактером. Проколотые соски будут мешать кормить грудью, когда у нас появится малыш, а если прокалывать клитор, то будут повpеждены нервные окончания, отвечающие за полноту полученных удовольствий. Нет. Больше никаких проколов. Максимум на что согласна — браслет на ногу, но лучше не стоит. И вообще, ты меня мыть собираешься?

— Ты так всё четко по полочкам разложила, я прям в восторге! — заявил Эхор, торопливо хватая ближайший гель для душа и выливая себе порцию жидкости на ладонь. — Признайся, думала об этом и раньше?

— Зачем? — фыркнула. — Я не фанат подобного рода украшательств. Пирсинг, татуировки, косметические процедуры, иное

хирургическое вмешательство — ими увлекаются преимущественнo те, кто недоволен свoим телом. Кому мало того, что им дала природа. Мне… — я кривовато усмехнулась, кладя руки на плечи Верса, который уже размазал гель по обеим ладоням и начал наглаживать ими мои бока, ?о пока безo всякого эротического подтекста, — природа дала больше, чем

я просила. Нo годы, проведенные среди друидов, позволили смириться с этой несправедливостью. Я не стыжусь того, кто я. Просто знаю. И знаю, что это необходимо скрывать, если хочу и дальше жить среди людей, а не в закрытой секции лаборатории. К тому же… — усмехнулась, проводя ладонями по обманчиво мягкой бордовой коже супруга, где вились татуировки, — себя я всё равно со стороны не вижу, а портить своё тело ради кого-то другого… Я слишком эгоистична.

— И даже ради меня? — Верс провокационно выгнул бровь.

— Ты любишь меня за пирсинг или за великолепную фигуру и идеальный характер? — поинтересовалась в ответ.

— Уела, — расхохотался и привлек меня к себе еще ближе, обнимая уже за задницу и ныряя лицом в грудь, и уже оттуда удовлетворе?но мыча. — Не надо никаких искусственных улучшательств, ты уже само совершенство. Одного-единственного брачного тату более чем достаточно, остальное будет лишним.

На этом разговоры сошли на нет и следующие полчаса Верс старательно мыл моё

тело, уделяя особое внимание каждому сантиметру кожи, словно я была той ещё грязнулей. Впрочем, думаю, не мне одной было понятно, что меня не моют, а бессовестно лапают, но в то же время не голыми руками, а поверх геля для душа, облегчающего скольжение.

Бока, бедра, ноги, живот, грудь, спина, руки — не осталось ни одного места, где бы не побывали его ладони и пальцы.

А так же нос, губы и кое-где даже язык.

Пока без жадной торопливости, а совсем даже наоборот — с вальяжной неспешностью, словно впереди нас ждала как минимум вечность. Меня изучали, любовались. Меня вспоминали и боготворили.

Это было приятно. Очень!

Настолько, что я сама уже давно не думала ни о чем, полностью отдавшись во власть его рук и собственных ощущений. Прикрыв глаза, чтобы сосредоточиться именно на прикoсновениях, я больше не сомневалась и не боялась. Знала, Верс нe позволит себе ничего, что не понравится мне.