Миледи и притворщик

И как это понимать? Стылое сердце, стылые глаза... Неужели Эжен Гардельян? Нет, я лучше останусь жить в Сарпале, чем вернусь домой и стану его женой.

– А наследник рода Бланмартелей? – спросила я о самом главном. – Когда я рожу будущего маркиза Мартельского?

Нейла долго смотрела в помутневшую воду, долго водила над ней руками, а потом сказала:

– Никогда.

Меня словно током ударило. Как? Почему никогда? У рода Бланмартелей не будет наследника? Разве я бесплодна? Или скоро умру, так и не успев стать матерью?

– Посмотри лучше, – попросила я. – Этого не может быть.

– Я вижу ясно и чётко – ты не родишь наследника своему стылому мужу.

Не рожу… наследника… мужу… Неужели моя участь и вправду так незавидна? Мы с Леоном не сможем быть вместе, я не смогу иметь детей, и даже в спутники жизни не смогу найти никого кроме того самого стылого мужа? И за что мне такое наказание? Чем я его заслужила?

А что, если предсказания Нейлы мне стоит понимать не так прямолинейно? Может, в них заключен совсем другой смысл? Не хотелось бы думать об окончательном разрыве с Леоном, но что если моим мужем станет наследный принц? Я о нём уже и думать забыла, а зря. Встречу в опере никто не отменял, мои шансы стать принцессой, как говорят знающие люди, весьма высоки. В таком случае, после свадьбы с принцем мне суждено произвести на свет вовсе не наследника рода Бланмартелей, а наследника престола. У него и так будет куча титулов, герцогом Бланшарским ему быть не обязательно. Скорее всего, этот титул по остаточному принципу достанется кому-то из моих младших внуков. Вот и получится, что наследника рода Бланмартелей я не рожу, родит его только моя будущая невестка.

Да такое развитие событий в свете пророчества выглядит весьма правдоподобно. Жаль только, что муж мой будет стылым. Не полюблю я принца. Да я и без всяких предсказаний это знала. Мы из разных миров и совсем не ровня... Но почему мне всё-таки не суждено быть вместе с Леоном?

– Твоё прошлое и будущее тебя совсем не радуют? – с ехидцей спросила Нейла.

– Ты рассказала мне вовсе не то, что я хотела услышать.

– Боги не всегда дают нам то, что мы у них просим.

– Я ничего не просила.

– Потому и получишь то, что заслужила.

– Я не заслужила жизнь без любви. И никто её не заслуживает.

Я поспешила подняться с места, чтобы покинуть колдунью и переварить её пророчество, но Нейла снова скомандовала:

– Останься. Я ещё не всё тебе сказала.

Пришлось опуститься.

Старая ворожея снова начала сверлить меня взглядом, чтобы сказать:

– Если хочешь обмануть богов, я помогу тебе. Сунь палец в воду.

Что? Опустить палец в раствор с чернилами? С чего вдруг? Это вернёт мне былую любовь Леона? Или – к Леону? Что-то я совсем запуталась…

– Ты задумала какой-то обряд, госпожа? – спросила я.

– Хочу показать тебе то, что скрыто.

– Скрыто? От кого?

– От людских глаз. Самая суть. Правда.

– И чем эта правда мне поможет?

– Она освободит твою душу от тяжкого груза. Без него ты сумеешь радоваться жизни и дальше.

Какое многообещающее предложение. Ладно, пусть мой указательный палец на время посинеет, раз от этого зависит моё душевное равновесие.

И я коснулась воды, даже достала до дна латунного блюда. Кожу окутала прохлада, что сменилась покалыванием.

Дрожь пробежала по руке и впилась в сердце. Нет, это не мурашки от холодной воды, это мой скорпион подаёт сигнал. Опасность? Сейчас со мной что-то случится?

Я поспешила выдернуть палец из воды, а он будто приклеился к блюду. Да и само блюдо словно вросло в пол. Что происходит? Что за чертовщина?!

Я отчаянно рвалась на свободу. Чернильная вода расплескалась по ладони, и струйками побежала к запястью снизу-вверх! Наперекор всем законам физики!

Синие дорожки, словно щупальца спрута скользили по коже, опутывая запястья, словно наручники. На моей руке проступил рисунок – путаный, с завитками, точками и параллельными линиями. Как татуировка в виде браслета. Из кожаных шнурков. С бусинами. Совсем как тот, что некогда дала мне Гилела… О нет, кажется, эти чернила разоблачили меня.

– Ты! – возопила Нейла, глядя на мою руку. – Это ты носила браслет моей дочери! Откуда он у тебя? Признавайся, жалкая приспешница Камали!

– Что? Я не…

В который раз я потянула руку на себя, и попытка высвободиться увенчалась успехом. Я едва не повалилась на спину и принялась отползать. А резвая пятнистая кошка уже подскочила ко мне, чтобы вперить полудикий взгляд и выпустить когти. Если пошевелюсь, она в меня точно вцепится. Так я и замерла на месте, а Нейла неспешно подошла ко мне и надменно потребовала:

– Говори, обманщица, когда ты видела мою дочь? Почему Гилела надела свой браслет на твою руку?

– Я не знаю…

– Не ври. Заклинание истины начертало на твоей коже его следы. Ты носила браслет, носила долго, потому рисунок такой чёткий. В том браслете было послание для меня. Где оно?

– Оно предназначалось вовсе не для тебя.

– Ах так, не хочешь сознаваться? Тогда я развяжу тебе язык.

Я видела, как её глаза начинают менять цвет. Из тёмно-карих они становились золотистыми, почти как у пятнистой кошки… Это гипнотический взгляд проникал в моё сознание и тянул, тянул… Из меня будто душу высасывали, а глубоко внутри что-то сопротивлялось и тащило моё нутро обратно, на самое дно…

Голова разрывалась на части, сердце стучало как бешенное. Я окончательно повалилась на пол, не в силах больше терпеть эти муки. А Нейла стояла надо мной и шептала, шептала, шептала... Лицо старой ведьмы исказила гримаса ненависти и отчаяния:

– Почему ты не поддаёшься? Почему не хочешь впустить в свои воспоминания показать мне то, что было?

Грудь обжигала ноющая боль… Почему я не поддаюсь? Кажется, потому что мой скорпион против. Это он борется с колдовской силой Нейлы. Он тянет мои воспоминания обратно, не даёт их украсть.

Внезапно Нейла вскрикнула и отшатнулась. Руками она ухватилась за собственную шею и зашлась в кашле. Она задыхается? Ей плохо? А вот мне уже лучше. И нутро не разрывается на тысячу кусочков, и грудь больше не пронзает обжигающая боль.

Нейла грузно упала на подушки и тяжело задышала. Стоило ей отнять руки от шеи, и я увидела на коже набухшее розовое пятно. Будто укусил кто-то. Воткнул ядовитое жало…

Не теряя ни минуты, я кинулась к выходу. Я бежала по коридору сломя голову, а позади раздавалось хриплое:

– Я всё равно узнаю… ты скажешь… скажешь мне всё…

Нет, ни за что! Я лучше сбегу обратно в пустыню. Я лучше потребую аудиенции у визиря, чтобы он избавил меня от своей полоумной жены-колдуньи.

Скитания по дворцу привели меня к резным решёткам, за которыми стояли стражи в чёрных одеяниях.

– Мне нужно к моему мужу маркизу Мартельскому, – отдышавшись, сказала я. – Пропустите меня.

Мужчины стояли как вкопанные и даже не собирались говорить со мной. Я повторила своё требование ещё раз и ещё. Никакой реакции.