Миледи и притворщик

Кажется, меня даже не услышали. Похотливые животные принялись ощупывать несчастных прямо на наших глазах, при этом весело приговаривая:

– Ну, чего ты брыкаешься? Хочешь стать кормом для лесных колдунов?

– Жалко, если такая хорошенькая и зря помрёт. Мы вам всем одолжение делаем, от верной смерти в лесу спасаем.

Прислужницы такому "благодеянию" рады не были, ибо прекрасно понимали, что их ждёт в компании разбойников. Понимала и я, и потому тут же направилась к Муазу с претензией:

– Останови их. Ты разве не видишь, что происходит?

– А что происходит? – глядя поверх моего плеча, без всякого стеснения отчеканил он. – Я уплатил оговорённый долг за сопровождение и всех этих лошадей, что останутся с нами, и теперь мы можем ехать дальше.

– Долг?! – опешила я. – Променял живых людей на коней?!

– Что поделать. Наши провожатые подняли цену на полпути, а золото нам ещё пригодится, когда доберёмся до побережья, и нужно будет нанимать лодки.

– Так ты продал сахирдинских женщин, чтобы сберечь лишний кошель золота? – всё ещё не могла поверить я. – Да какой же ты после этого правитель?

– Эмеран, – послышался за спиной тревожный шёпот Стиана, а потом я почувствовала его руку на своём плече. – Не надо.

Но меня уже было не остановить:

– Ты предатель, а не царь. Тебе только скотным двором повелевать, большего тебе доверить нельзя. Продаёшь своих людей как каких-то свиней направо и налево, будто…

Тут Муаз недобро усмехнулся и предложил:

– Так иди и займи место одной их них, если ты так печёшься о прислуге.

У меня слова застряли в глотке от возмущения, а Стиан поспешил отвести меня в сторону, пока я не нашлась, что сказать Муазу и всем его прихлебателям.

– Возьми себя в руки, вдохни и посчитай до десяти, – продолжал нашёптывать Стиан. – Уже ничего не поделать. Сделка свершилась. Нам надо поскорее уносить отсюда ноги. Пока эти изверги не решили поживиться и тем, что при нас ещё осталось.

В стороне уже слышались отчаянные женские крики, и на моих глазах навернулись злые слёзы бессилия. Что мне сделать, как помочь обречённым? Эти звери точно растерзают несчастных. То, что их ждёт, это не жизнь. Это нескончаемая пытка.

– Надеюсь, – кинула я Муазу, проходя мимо, – когда ты станешь царьком на Запретном острове, все будут плевать тебе вслед и называть чужаком. Ты никогда не станешь истинным правителем всего Сарпаля, потому что ты узурпатор и недостойный трона человек.

– Что, язык надоел? – недобро усмехнулся Муаз. – Подожди, сейчас прикажу, и ты от него навсегда избавишься.

– Никто ни от чего не избавится, – вмешался Стиан и снова оттеснил меня в сторону, сказав Муазу, – Едем уже скорее отсюда, пока наши провожатые не решили, что мало от тебя получили.

– Они получили сполна.

– Кто знает, может они решат, что три жены для одного правителя слишком много.

Стоило Муазу услышать это, и он тут же отдал приказ стражам поторопиться с разгрузкой обозов. Те вмиг перетащили вещи и навьючили ими коней, а потом все вместе мы поспешили к лесной тропе, чтобы углубиться в заросли и навсегда расстаться с опасными вымогателями. И тремя их жертвами, чьи отчаянные крики ещё долго отдавались эхом в моей голове.

После пары часов в пути мы остановились возле лесного ручейка, чтобы разбить лагерь и приготовиться ко сну. Четыре оставшиеся прислужницы разрывались между готовкой и своими капризными госпожами. Жёны Муаза даже виду не подали, что скорбят о проданных прислужницах, что ещё вчера одевали, причёсывали и всячески заботились о них. Бесчувственные куклы. Ну, ничего, когда их муженёк получит печать власти вместе с Сарпальским царством, они ещё успеют почувствовать, что значит быть ненужной вещью, а не живым человеком. Муаз наверняка заведёт себе сотню наложниц, а старых жён сошлёт в Дом Тишины, чтобы не мозолили ему глаза. Вот тогда-то они и вспомнят о трёх несчастных прислужницах, от которых Муаз избавился, словно от ненужного хлама. А может и не вспомнят. Мне до сих пор тяжело понять образ мыслей сахирдинок. Да и большинства сарпальцев тоже.

Глава 21

С наступлением утра мы продолжили наш путь на запад. Если бы не старенький компас Стиана, даже не представляю, как бы стражи смогли сориентироваться в зарослях, что с каждым часом всё больше сгущались, скрывая солнце за кронами.

Толстые ветки и изогнутые лианы вынудили всех всадников спешиться и вести навьюченных коней под уздцы по извилистым тропинкам. Когда вытоптанных дорожек и вовсе не стало, пришлось Стиану объяснять стражам, как им теперь прорубать путь вперёд своими саблями.

Лес явно был не их стихией. Пустынным жителям в принципе было в диковинку видеть и слышать всё, что происходит вокруг. Обилие зелени, через которую надо прорываться, крики обезьян и пение птиц, которые заставляют вздрагивать и всё время быть настороже, а ещё изнуряющая влажность, что разлилась в воздухе и отнимает силы – всё это действовало нашей компании на нервы и заметно замедляло передвижение.

Трудно было всем, кроме, пожалуй, меня и Стиана. После Санго и Гамбора нас уже нечем было удивить. А вот Гро еле плёлся за навьюченными конями и вёл себя подозрительно тихо, не пытаясь облаять обезьян и прочую лесную живность, а только сварливо потявкивая на них.

– Что-то он вялый в последнее время, – с грустью признал Стиан. – Наверное, жара так влияет.

Мне хотелось сказать, что на Гро влияют его преклонные годы, но не стала. Стиан и сам видит, как сильно сдал его верный друг. А ещё он наверняка понимает, что за этим вскоре последует. Я и сама понимала, и оттого наш поход через лес с каждым часом становился для меня всё тягостнее. Да, благодаря Нейле, теперь я знаю, что делать, если Гро внезапно умрёт, но мне всё равно страшно. А если я не смогу сделать то, что она сказала? А что, если она обманула меня и ритуал не возымеет силы?

Эти мысли не давали мне покоя всю дорогу. Перебить их смогли только жуткие звуки, что эхом разносились над лесом. Казалось, кто-то вдали стучит в барабаны и выбивает из них прерывистую и вовсе не ритмичную мелодию. Источник звука явно находился в нескольких километрах позади нас, но когда впереди ему начал вторить ещё один барабан, по спине побежали мурашки.

– Нас окружили? – тут же взволнованно взвизгнул Муаз. – Куда ты нас завёл, полукровка? Ты нарочно указал нам путь к враждебным племенам? И теперь они начали играть песнь войны?

– Это не боевые барабаны, – попытался успокоить его Стиан. – Это просто лесной телеграф.

– Что? – не понял тот. – Какой ещё телеграф? Что ты морочишь мне голову?

– Слышишь этот неравномерный прерывистый стук? Это язык звуков. Нас успели заметить в лесу, и теперь передают сообщение в соседнюю деревню, что к ним могут пожаловать гости.

– Ты понимаешь этот язык? Что они говорят?

– Понятия не имею, но думаю, в этом стуке зашифровано, сколько среди нас мужчин и женщин, сколько при нас коней и насколько опасно мы все выглядим. Маримбельцы просто обмениваются посланиями. Вы в Сахирдине используете для этого письма и гонцов, а здесь в труднопроходимых лесах люди научились оповещать друг друга игрой на барабанах. Три года назад я путешествовал вдоль маримбельского побережья с запада на восток, и стоило мне зайти в очередную деревню, как меня там уже ждали с накрытым столом и даже постеленное место для ночлега указывали. А всё из-за барабанных посланий, которые преследовали меня всю дорогу. Звук барабанов может разноситься на многие километры вперёд. Их тут же подхватывают другие барабанщики, и так послание разлетается по всей Маримбеле. Я не удивлюсь, что на побережье о нашем появлении будут знать задолго до того, как мы сумеем туда добраться. Всё-таки звук летит по воздуху быстрее почтового голубя.