Милехин, вон из кабинета!

Все ясно! Это мелкое чудо решило, как главная женщина в семье, поговорить с непокорной преподавательницей, пристроить брата, так сказать. Похоже, гиперответственностью в этой семье страдает не только Саша.

– Спасибо за заботу, но мы разберемся сами, - говорю твердо, при этом улыбаюсь девушке все так же дружелюбно.

– Нет, не разберетесь! – Гела всплескивает беспокойными ручонками и начинает нервно расхаживать по кабинету.

Это что еще за выходка такая?

– Аполлинария Сергеевна, поймите! – девушка пристально смотрит мне в глаза. – Мой брат – идеальный мужчина!

Спасибо, милая, я это уже поняла! Едва сдерживаю смех, но все же не выхожу из образа строгого педагога.

– Сашка заботливый, умный, надежный, он самый лучший! – перечисляет Ангелина и я понимаю, что от брата она и правда без ума. – Но при всем при этом он не мог влюбиться. Вот не мог и все! Хотя с девчонками уж точно никогда проблем не было. – девчонка плюхнулась на первую парту и горячо заговорила.

Надо бы выпроводить ее, но мне действительно очень интересно.

– Я думала, что у него какая-то травма, - вздыхает Гела. – Все-таки детство среди девок, то я, то мои подруги. Да и матери у нас не было, а Даринка говорит, что это важно.

– Подожди, как не было? – ругаю себя за любопытство, но не могу удержаться от вопроса.

– Вот так и не было, - Гела пожимает плечами. – Родители разбились, когда нам четыре месяца всего было. Воспитывал Крестный. Он, как и Сашка, идеальный, но от брата всегда требовал больше, чем от меня. Я всегда была любимицей. Может, от этого в Сашке что-то перемкнуло?

По задумчивому выражению на личике, я понимаю, что Гела и правда переживает.

– Ангелин, ему девятнадцать только, найдет еще свое счастье, - утешаю девчонку. – Тут вообще повода нервничать нет, он еще совсем мальчишка.

– И он влюблен в вас! – Гела вновь впечатывается в меня своими глазюками, и я за малым не отвожу взгляд, слишком тяжело девочка смотрит для своих девятнадцати.

– Аполлинария Сергеевна, ну серьезно!
– Ангелина снова горячо рассуждает, теребя обручальное кольцо на пальчике. Да когда они все только успевают?!! – Сашка сам не свой, он думать ни о чем другом не может! Я его всю жизнь знаю! Я его как саму себя чувствую!

Вы переживаете, что это не в серьез, да? – еще один внимательны взгляд в мою сторону.

Вот же заноза мелкая!

– Нет, Ангелина, я переживаю, потому что у меня уже есть любимый человек.

Девушка смотрит на меня и фыркает.

– Он явно не будет лучше, чем мой брат! Саша надежный, заботливый, перспективный! Еще пара лет и он будет хорошо зарабатывать! Никто не сможет позаботиться о вас лучше, чем он!

Трель звонка прерывает Гелкину тираду.

Ну слава тебе Господи! Почему я не выпроводила наглое создание раньше?

На прощание девушка улыбается мне и мне кажется, что еще чуть-чуть и обнимет.

– До свидания, Аполлинария Сергеевна! – машет рукой. – Надеюсь скоро увидимся вновь!

Глава 17

Наконец сумасшедший день заканчивается. Я выбегаю из деканата как ужаленная, ибо Андрей Степанович пока занят и мне нужно уложиться в эти десять минут, чтоб не увязался провожать.

Веду себя как дура и даже этого не отрицаю. Да, я заинтересована в Андрее даже больше, чем он во мне. Но не могу я сегодня с ним флиртовать! Вот настроюсь и завтра в бой! А сегодня у меня стресс.

Вылетаю на крыльцо, хватаюсь за дверь, чтоб не свалиться на скользких ступенях, и слышу до боли знакомый голос.

– Аполлинария Сергеевна, позвольте помочь!

Сашка отлипает от перил и подает мне руку. Дурное счастье переполняет меня до краев Он здесь он пришел! Как же я рада его видеть!

Но быстро беру себя под контроль. Угомонись, дурында великовозрастная! Надо с этим бредом покончить, ибо флиртовать напротив окон деканата – это уже перебор.

– Скользко очень, - щебечет мелкий паршивец как ни в чем не бывало. – Давайте провожу до парковки, а то вы на каблуках, мало ли!

– Милехин, ты что здесь делаешь? – шиплю так, чтоб слышал только Саша.

– Тебя жду, что ж еще? – мое личное наваждение улыбается своей неподражаемой, светлой, плутоватой улыбкой. – Но пока мы делаем вид, что ничего не происходит. Лучше отпусти мою руку, если что, подхвачу.

Одергиваю ладонь от Сашиного локтя, словно обожглась.

Вместе мы спускаемся по ступеням и идем по аллее. Каждое мгновение чувствую Сашино внимание на себе. Он меня изучает, контролирует, готовится в любой момент прийти на помощь.

– Ты же должен быть на своих испытаниях, - решаю уточнить на всякий случай, когда мы заходим на пустынную институтскую парковку. Ну а что, мне любопытно.

– Закончил я уже! – Саша вздыхает, и я понимаю, что он зверски вымотался. – Подвезете бедного, усталого изобретателя до общаги? – смотрит на меня лукаво. – А то околдовали вы, Аполлинария Сергеевна, парня, не мог домой пойти, вас не увидев.

– Нет, друг мой, ты идешь пешком! – осаждаю негодника. – Будешь знать, как к взрослым, вредным тетенькам приставать.

Я берусь за дверцу машины и дергаю, но механизм отчего-то не поддается. Я пытаюсь еще раз, и еще раз – результат тот же.

– Карма, Аполлинария Сергеевна, - ехидно заявляет Сашка, вольготно устроившись у меня на капоте. – От того, что доброго молодца приворожили глазищами своими бездонными, а сама сдаваться теперь отказываетесь.

– Милехин! – фыркаю, - ты откуда таких выражений набрался.

– Мелкая очередную статью пишет по архетипам в волшебной сказки, вот и нахватался, - Саша пожимает плечами. – Давай помогу, не вредничай.

Такой простецкий, обыденный тон окончательно выводит меня из себя. Все больше и больше осознаю неправильность происходящего. Самый обаятельный парень на свете флиртует со мной, но Боже, он мой студент! Представляю, как это все выглядит со стороны, и на меня обрушивается паника. Стоп, Полина, стоп! Да, ты умудрилась по уши влюбится в обаятельного негодника, но ничего хорошего эти чувства ни тебе ни ему не принесут. Я чувствую, как во мне разливается отчаяние и снова дергаю дверцу машины, на этот раз изо всех сил. И тут же чувству как на смену боли душевной приходит боль физическая. Неосознанно ойкаю.