Милехин, вон из кабинета!

– Поля! Полечке! – слышу голос Ангелины и ловлю в нем истерические нотки.

– Что стряслось? – спрашиваю с нарочитым спокойствием, хотя противная, липкая паника охватывает и меня. – Туфли в цвет помады не попали?

– Дура! – Ангелина беспардонно врывается ко мне в ванну и падает на шею. – Сашка в больнице.

Чувствую на своей шее слезы Гелы и медленно оседаю на бортик ванны прямо с девчонкой в обнимку.

Хвала Вадиму. Спокойному, собранному Вадиму, который тут же подхватил нас обоих, как есть, не разлепляя, прижал к себе и стал рассказывать спокойно и порядку, стараясь смотреть мне в глаза.

– Там в институте взорвалалось что-то. Сашка бросился тушить и пострадал. Сейчас в больнице.

– Что с ним? – спрашиваю нервно. В конце концов в больницу и порез могли забрать зашить.

– Не знаю, - в голосе парня звучит нервозность. – По телефону ничего не говорят даже отцу. Мы сразу за тобой поехали.

– Я бы никогда не простила, если б мне сообщили в последнюю очередь, - всхлипнула Гела.

Умница-девочка, я бы тоже не простила.

Быстро выпутываюсь из объятий друзей и мчусь в комнату собираться. Вадим остаётся в коридоре, Ангелина ходит за мной, как привязанная.

– Поля, Полечка, с ним все хорошо, – бормочет растерянно, пытаясь утешить и меня и себя. – Это же Сашка. Он самый лучший! С ним ничего плохого случиться не может.

– Да что ему будет? – отмахиваюсь. – Готова поспоришь, что уже донимает докторов дурацкими шуточками и рвется обратно в лабораторию.

Говорю спокойно, но руки трусятся. Пока не увижу Сашу – точно поверить в свои бредни не смогу.

Собираюсь за считанные мгновения. Пытаюсь найти в прихожей ключи, но их сует в руки мне Вадим.

– Телефон, кошелек, паспорт… - спокойно перечисляет парень. – Сигареты. Все взяла?

Черт! Сигареты!

Вдруг понимаю, что после того, как стала жить с Сашкой, не курила больше ни разу. Просто не хотелось и все.

– Ладно, свои дам, - правильно понимает мое замешательство Вадик. – Все, погнали!

Вылетаем на лестничную площадку и врезается прямо в Раю.

– Опять у вас что-то стряслось! – фыркает подруга и увязывается за нами следом. По дороге ввожу ее в курс дела. Раиса выдает матерную тираду на тему мелких недоизобретателей и техники безопасности, чмокает в макушку меня, а заодно и неотпускающую мою ладонь Ангелину.

В машине Вадим падает на переднее сидение и срывается с места. Едим мы нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, но всем на это плевать.

Мы втроём плюхаемся сзади. Чувствую, что Гелу трясет и прижимаю ее ближе к себе. Не могу оставить вторую половинку Сашкиной души без поддержки и утешения. Девушка прижимается ко мне в ответ.

Обычно энергичная, дерганная, готовая к действиям Гела сейчас кажется совсем потерянной и несчастной. Сашка говорил о том, что их связь с сестрой даже сильнее, чем кажется со стороны. И вот сейчас я понимаю природу этой связи. Без брата Ангелина потеряла точку опоры. Губки трясутся, в таких же, как и у Саши, небесно-голубых глазах застыли слезы. Да я и сама сейчас наверняка выгляжу не лучше.

– Так, бабы, без паники! – командует Раиса. – Ничего вашему гению не будет, полечат головушка и отпустят. На-ка, Полиш, затянись, легче станет.

Рая закуривает и сует мне в рот сигарету. Странно, обычно у нее все проблемы решались коньяком.

– Можно и мне? – жалобно смотрит на меня Гела.

– Мала ещё, - ворчу привычно, но сигарету попробовать сую. Надо завязывать с этим нехорошим делом, а то пристращу молодёжь – стыдно будет.

О том, что на поворотах надо тормозить, Вадим, похоже, не знает, а о парковке в приложенном месте даже не слышал. Но до больницы мы долетаем за рекордные семь минут. Тут же выскакивает из машины и мчимся внутрь.

– Тише, ангел мой, - бормочет Вадик жене. – Саша умный человек, он знает, что ты его даже с того света достанешь.

Но шутка не разряжает обстановку, хочется наоборот, врезать парню за неудачные слова. Какой ещё «тот свет». Ну что он удумал?

В холле больницы собралась уже вся компания. Знаю всех, кроме красивой, рыжеволосой девушки, прижимающей к себе малышку-Марьяну.

– Нам говорить ничего не хотят, - громко жалуется Миша. – Сказали, что информация только для родственников.

– Сейчас все скажут! – кажется, эту фразу мы произносим с Ангелиной синхронно. Так же синхронно срывается с места и мчимся к стойке регистратуры. Ребята бегут следом, но даже на каблуках мы с Гелой легко уходим вперёд.

– Добрый день! – здороваюсь к можно спокойнее с молоденькой медсестричкой. – Мой муж – Боже, как легко эти слова срываются с моих губ. – Мой муж попал к вам в больницу. После взрыва в институте.

– Фамилию мужа и ваш паспорт, - равнодушно отвечает девушка.

– У них разные фамилии, но я его сестра, - тут же встревает Ангелина. Кажется, она пришла в себя.

– Ваш паспорт, - отвечает девушка с не меньшей флегматичность. – Информацию выдаем только родственникам.

Мы с Гелой переглядываемся. В глазах обеих бешенство. С каждой секундой седых волос на моей голове все больше, а тут такой пофигизм. Похоже, выхода нет, нужно скандалить.

– Ирина, - произношу с ледяным спокойствием написанное на бейджике имя. – Если сейчас же я не узнаю о состоянии своего мужа, я напишу жалобы во все инстанции, которые только знаю. И поверьте, вам последствия очень не понравятся.

– Если сейчас же я не узнаю о состоянии своего брата, - в голосе Гелки звучат истерические нотки, - я разнесу вашу больницу к чертовой матери! И пусть меня посадят в обезьянник, к ним мне не привыкать.

– Давайте не будем нервировать девушек, в гневе они страшны, - сзади нас материализуется Евгений.

– Мы можем оплатить информацию, - Вадим сует в карман халата медсестре купюру.

– А можем жалобу в прокуратуру написать, у нас есть знакомства, - к нам присоединяется Рая.

– Фамилию, - девушка сдается под нашим напором и лезет в компьютер.

– Милехин! – произносим хором.

– На операции ваш Милехин, - слова действуют, как молот по голове. – Ожоги, множественные ушибы, сотрясение мозга, - доносится до меня, словно сквозь вату.

– Да что ж вы бабы такие чувствительные? – слышу ворчание Мишки и чувствую, как здоровяк подхватывает меня за талию, тащит к стулу, чтоб усадить на него.

Рая не церемонится.

– Полинка, очнись! – подруга встряхивает меня за плечи. – Головушку включи, Аполлинария! Сказали же, риска для жизни нет! А ожоги и ушибы, то фигня, ничего страшного ему не будет!